ГЛАВА 16 Следующим утром я разбудил императора в темноте. Вернее, он проснулся сам, почти в то же время, что и я. Тревожный звоночек, не спорю, но нам надо было сделать слишком много, чтобы я на этом заморачивался. Перво-наперво я снял с его величества шину и отпилил концы, укоротив ее почти на треть. Это позволило Карриану начать сгибать ногу в колене и подарило немного мобильности. Затем пришлось помочь ему одеться, благо с Жеяром я договорился еще накануне и императору принесли широкие меховые штаны, целый набор рубашек, жилетку. Ну а шкуру я снял прямо с волокуши, свернув ее в рулон и постелив на легкие сани, которые сразу после завтрака Жеяр подогнал к крыльцу. Не скажу, что провожали нас всей деревней. Народ по-прежнему сторонился чужаков, но даже в такую рань на улице появились люди. Все же я не зря больше недели снабжал их свежим мясом, запомнили. Да и не каждый день в этой глухомани появляются имперцы, так что, когда мы уедем, разговоров местным хватит не на один месяц. Насчет того, что у скалы удастся с ходу организовать портал, я не обольщался, но чем драхт не шутит — вдруг у Карриана и впрямь что-то получится? По этой причине собирались мы как в последний поход, а Жеяра я предупредил, что если дело выгорит, то обратно мы уже не вернемся. Не знаю, обрадовался он такому повороту или нет — сам Жеяр ничего не сказал. Но к рассвету у наших ворот стояла запряженная в сани лохматая лошадка, а в санях лежал мешок с провизией, о которой я даже не заикнулся. — Может, пригодится, — отводя глаза, буркнул Жеяр, когда я застелил сани теплой шкурой и, обнаружив поклажу, удивленно на него посмотрел. — Мало ли, метель настигнет… или еще какая беда приключится. — Спасибо. Честное слово, я ценю твою доброту. Если у нас получится, сани тебе потом вернут. Жеяр хмуро кивнул, будто даже не сомневался в этом, а я ушел обратно в дом, чтобы собрать вещи. Карриан на этот раз спустился с крыльца сам, я лишь помог ему устроиться, чтобы лишний раз не тревожить ногу. Костыли аккуратно положил сбоку. Затем усадил ему на руки нетерпеливо повизгивающего Ворчуна. Накрыл его величество еще одной шкурой, чтобы не мерз в дороге. После этого забрался в сани сам. Жеяр взял лошадку под уздцы, вывел за ворота, уже там залез на облучок и в два счета домчал нас до вершины ближайшего холма. Глянув на то, как он остановился и принялся сноровисто выпрягать лошадку, Карриан озадаченно кашлянул, однако от вопросов все-таки воздержался. И лишь когда Жеяр, распрощавшись, отправился вместе с лошадью обратно в деревню, оставив нам сани с пустыми постромками, его величество негромко поинтересовался: — Мар, что происходит? — Все в порядке, сир. У нас будет другое средство передвижения, — заверил его я. — Что еще за средство? Сидящий у него на руках Ворчун вдруг радостно подпрыгнул, а я, почувствовав спиной чужой взгляд, с облегчением обернулся: — Собственно, они уже здесь… Здравствуй, брат. Огромный белый волк, бесшумно подойдя, толкнул меня носом в плечо, а затем одобрительно глянул на замершего в санях императора. Ворчун при виде отца взвизгнул, неловко соскочил на снег и припал на брюхо, когда вожак деловито обнюхал нерадивое чадо. Повязки я с мелкого поутру тоже снял, так что ходить ему ничто не мешало. Лапу он, правда, еще берег, но я проверил — кости срастались правильно. А при такой активности перелом у щенка заживет очень быстро. — Ма-а-ар… — с нескрываемым подозрением протянул император, когда следом за вожаком из-за сугробов неторопливо вышли еще три крупных самца. Я повернулся. — Прости, твое величество. Я не все о себе рассказал. Но быстрее чем они, к той скале нас никто не доставит. — Мы с тобой на эту тему еще поговорим, — мрачно пообещал повелитель, не без настороженности следя за приближающимися зверьми. — Не злись, Кар. Я не отказываюсь отвечать на твои вопросы. Просто сам еще не во всем разобрался, поэтому и не спешу с откровениями. Карриан опасно прищурился. — И как я должен это понимать? — Как хочешь, — спокойно отозвался я, наклоняясь за постромками. — Я тебе не враг, если помнишь. А они… Ну, считай, что они тоже помнят о ледяных равнинах, поэтому и согласились помочь. Ворчун, залезай в сани, не то без тебя уедем. Волчонок, настойчиво крутившийся у отца под ногами, послушно вернулся. Карриан, когда малыш свернулся клубком и нахально положил морду ему на бедро, не обратил на это никакого внимания. Я же устроился с другого боку, предварительно бросив волкам постромки. А когда сани тронулись с места, тихонько сказал: — Ну, а теперь можно и вздремнуть — братья знают дорогу. Император сделал вид, что не услышал, и почти всю дорогу молчал. Сани, разумеется, немилосердно трясло, сломанная нога наверняка болела, но на лице Карриана не отражалось ни единой эмоции. Он даже сейчас, обросший и слегка одичавший, умудрялся сохранять величественный вид. Да и восседал в обычных санях так, словно это была раззолоченная карета. Но, наверное, он по-другому просто не умеет? «Никто не знает, что творится у императора на душе», — сказал однажды Тизар. И даже сейчас, исподтишка поглядывая на Карриана, я не смог бы сказать, о чем он думает. Как-то сами собой вспомнились вылазки во дворец, в одну из которых я неосторожно забрел в закрытое крыло. Потайных ходов там имелось на удивление мало, а стража, наоборот, встречалась чуть ли не на каждом повороте. Наткнувшись на красно-черные мундиры в третий раз подряд, я даже заподозрил, что в этой части дворца был спрятан какой-нибудь артефакт вроде второго «средоточия». Но за несколько часов напряженных поисков ничего не нашел. А потом случайно забрел не туда и обнаружил в одной из комнат облаченную в траурные одеяния женщину, в которой опознал мать императора Орриана и бывшую императрицу Нарану. Она стояла у окна, рассеянно глядя куда-то вдаль. Печальная, задумчивая и гордая. Рассмотрев ее точеный профиль, я еще подумал, что Карриан очень на нее похож. Не на мать, портрет которой я видел в библиотеке мельком, а именно на бабку. Хотя назвать простой бабкой эту статную, изысканно одетую и полную непередаваемого величия женщину было бы кощунством. Не знаю, как она меня заметила, но, наверное, облеченные властью персоны нутром чуют обращенный на них взгляд из темноты. Пережив убийство мужа, десятки покушений на нее саму и смерть единственного сына, леди Нарана даже сейчас не выглядела сломленной. В ней чувствовалась не просто порода — какой-то стальной стержень и достоинство, свойственное лишь очень сильным людям. И я, понаблюдав за ней какое-то время, решил, что Карриану несказанно повезло иметь возможность обращаться к этой женщине за советом. — Кто здесь? — властно спросила императрица, когда ей показалось, что рядом кто-то есть. Я заколебался, но все же вышел из потайного хода и, представившись по всей форме, извинился, что потревожил ее уединение. Признаться, я думал, что на этом наша встреча и закончится, однако леди Нарана неожиданно заинтересовалась. И мы довольно долго с ней проговорили, после чего я стал лучше понимать, кого именно мне придется охранять. Сейчас, глядя на Карриана, казалось невероятным, что когда-то это был самый обычный жизнерадостный мальчишка. Но, как и в свое время отцу, ему тоже слишком рано пришлось использовать магию, чтобы убить человека. Человек, конечно, оказался скверным. Но тот факт, что перед попыткой убийства наследника престола этот мужчина три года являлся его наставником, не мог не наложить отпечаток на характер будущего императора. Карриан ожидаемо замкнулся. Перестал подпускать к себе людей. И с тех пор больше никто не мог сказать, чем он живет и что чувствует. Быть может, для повелителя это и хорошо. Но я вдруг подумал: а был ли он когда-нибудь счастлив? — Что? — вдруг хмуро осведомился его величество. — Почему ты на меня так смотришь? — Да вот все думаю… Если нам удастся переместиться, как ты в таком виде покажешься людям? Небось никто и не узнает императора в этом лохматом страшилище. — Можно подумать, у тебя вид лучше! Я поскреб заросший щетиной подбородок. — Что правда, то правда. Но все же урон репутации будет неслабый. Может, для начала телепортируемся в какую-нибудь кладовку, а потом пройдем до «белого» крыла тайными тропами? — Тогда уж лучше в склеп, — на полном серьезе предложил его величество. — Там места побольше и защита хорошая. К тому же за время моего отсутствия в Орне могло случиться всякое, вплоть до мятежа. — В склеп так в склеп, — не стал возражать я. Карриан удовлетворенно хмыкнул, отвернулся и прикрыл глаза, но ему явно было не до сна. Перстень, доносящий до меня отголоски чужих эмоций, недвусмысленно показал, что император напряжен, насторожен и что-то очень серьезно обдумывает. Но мне он, как и раньше, о своих тревогах ничего не сказал, а я, как обычно, не спрашивал. До приметной скалы мы добрались часа в три после полудня. На этот раз, поскольку мне пришлось преодолевать последние километры не просто пешком, но еще и тащить за собой сани, времени потребовалось гораздо больше. А когда выяснилось, что валуны и площадку между ними снова припорошило снегом, с проклятиями ее расчищать. Благо лопату Жеяр нам тоже пожертвовал, и мне не пришлось, как вчера, разгребать снег руками. Когда я закончил, Карриан выбрался из саней и, обскакав на костылях испещренные символами камни, довольно оскалился. — Я был прав, это капище. А под ним — двойной слой иридита. — К тебе что, магия вернулась? — с подозрением осведомился я. — Частично. На небольшое сканирующее заклятие ее как раз хватило, а большего пока не нужно. Становись в центр круга. — Зачем? Император недобро на меня посмотрел. — Если не будет проводника, энергия или уйдет в небо, или спалит мой портал. Она же сырая, забыл? Чтобы превратить ее во что-то путное, мне понадобится магический преобразователь. Поэтому вставай. — Угу. А поскольку никакого преобразователя у тебя нет, зато есть дарру, способный превратить любой вид энергии в нужную тебе магию… Я понял. Становлюсь. Но не уверен, что смогу без потерь пропустить через себя всю имеющуюся в наличии магию. Я, если помнишь, почти пуст. — Ты уж постарайся, — совсем неласково покосился на меня его величество. — Если энергии окажется недостаточно, то портал не откроется. А если ее будет слишком много, он просто взорвется. Я скривился, однако все же занял место посреди площадки. И слегка удивился, когда его величество снова доковылял до саней, а затем бросил мне загодя прихваченную веревку. — Если все получится, времени у тебя будет мало. Как только откроется портал, меня затянет туда сразу, потому что контролировать его я, скорее всего, не смогу. Если ты не ошибся насчет Искристых гор, то это будет запредельная нагрузка для кулона, а чтобы работать с такими мощностями, надо быть пространственным магом. В лучшем случае мне хватит умений, чтобы сохранить портал стабильным. Так что обвяжись. И помни, что во многом именно от тебя будет зависеть наше возвращение. Я проследил, как император обвязывает вокруг пояса второй конец веревки, и последовал его примеру. Раз все так серьезно, то страховка и впрямь не помешает. А то унесет меня опять в неведомые дали или, к примеру, на выходе о дворцовую стену шарахнет. А то и вообще выплюнет во двор с километровой высоты. На фиг такие эксперименты. Император тем временем вышел за пределы круга и остановился в паре шагов от ближайшего валуна. Веревка между нами натянулась, но не до предела. Дальше его величество по понятным причинам не пошел, но, судя по тому, как он выразительно огляделся, ему бы хотелось находиться от меня на гораздо большем расстоянии. — Как ты собираешься активировать эту штуку? — слегка нервно поинтересовался я. Карриан вместо ответа снял с себя кулон, что-то там понажимал, покрутил, после чего размахнулся и… просто хренакнул бесценный артефакт о ближайший валун! У меня от неожиданности вырвалось нецензурное восклицание, но его заглушил раздавшийся в недрах земли глухой рокот. Каменная площадка под моими ногами заметно затряслась. Со скалы начал осыпаться снег, вместе с которым вниз полетели мелкие камушки. А затем вдруг целый ледяной пласт одним махом отвалился от крутого склона и с таким грохотом жахнулся об землю, что у меня заложило уши, а от скалы во все стороны полетели осколки льда вместе со снегом. Тем временем гул в земле продолжал быстро нарастать, причем вскоре вибрация появилась не только в ней, но и во мне. Ощущение было на редкость гадким. Настолько, что в какой-то миг я ощутил себя как желе, под которым кто-то в шутку начал трясти тарелку. А потом снизу грянул беззвучный гром и… честное слово, я вдруг на собственной шкуре почувствовал, что случается с человеком, когда в него ударяет молния. Меня в мгновение ока ослепило, оглушило, парализовало, да еще и ошпарило кипятком в придачу. Я судорожно вздохнул, ощущая не просто прилив сил — в меня будто воткнули снизу пожарный шланг, а затем лихо крутнули вентиль! Совершенно дикое ощущение. Жуткое. И ладно если бы стало просто страшно — мгновенно впитывающаяся магия буквально рвала меня на куски. Все мои казавшиеся пустыми резервы моментально наполнились до краев! Сила плескалась уже даже не в ушах — я плавал в ней по самую маковку. Она сочилась из глаз, испуская невыносимый жар. Из ушей, ноздрей, из каждой крохотной поры на моей пылающей коже. Я едва не задохнулся в этом водовороте. Открыл рот, но закричать не получилось, поскольку из горла наружу хлынула такая лавина магии, что не только Карриана, по-моему, даже сани к демонам смыло. Хорошо, что Ворчуна в них на тот момент уже не было. О том, что из меня хлещет сырая сила, и о том, что она вообще-то не бесконечна, я сообразил лишь тогда, когда первый напор ослаб и откуда-то издалека раздался яростный окрик: — Мар! Рамий сын… что ты творишь?! А что я творю? Стою, как дурак, шатаюсь, словно деревце в бурю, и с трудом могу соображать, потому что блевать хотелось неимоверно. К счастью, повторный окрик и невесть откуда взявшаяся ментальная оплеуха заставили меня захлопнуть рот и, зажмурившись, начать не просто выпускать из себя сырую силу, а выдавливать ее из себя… выцеживать… лишь после того, как она хоть немного переварится.