Не-е, так дело не пойдёт. Отставить упаднические настроения! Никакая, на фиг, колея нас с девчонками уже не удержит. Да мы сами скоро им тут всем по жизни такие борозды с тропинками протопчем, а кому и шоссейные дороги накатаем, что некуда им станет двигаться, кроме как прямо в светлое будущее. Когда наконец-то разобрались с аспектами сотрудничества, ювелир озадачил меня ещё одним заявлением. С улыбкой посмотрел и озадачил: – Александр, а нет ли у вас желания стать золотых дел мастером официально? Обзаведётесь личным клеймом, с годами создадите себе имя. С вашим талантом можно добиться признания даже у столичного высшего общества, а там, глядишь, заслужите внимание и венценосных особ. – Он поднял вверх указательный палец. – Поставщик Двора Его Императорского Величества – звучит весьма внушительно, знаете ли. Пошутил, что ли? Хотя мог и на полном серьёзе предложить, по его хитрой физиономии не поймёшь. Ну, тогда я тоже неопределённо пошучу. Нацепил на лицо маску скучающего статиста и буднично так сообщил: – Разумеется, в дальнейшем у меня будет своё собственное ювелирное производство, но в завоевании признания высшего общества особого смысла не вижу. Слава, бесспорно, дело хорошее, но я предпочитаю прибыль, а основным средством её увеличения в будущем, на мой взгляд, станет массовое распространение дешёвой продукции – позолоченной или посеребрённой бижутерии. По мере моего ответа улыбка Николая Михайловича гасла, а вот Валерий Яковлевич опустил нос в кружку с глинтвейном и, похоже, начал хихикать. – Право, Александр, вы опять удивили. Такие планы в столь юном возрасте! – развёл руками ювелир. – Но ваша оценка рынка, боюсь, неверна, всё же на дорогих украшениях шанс заработать куда выше, и вложений они потребуют гораздо меньших. – Не буду спорить, вам виднее. Вполне вероятно, не пришло ещё время красивой дешёвой продукции, а может, ювелир отстал от жизни. Время покажет. – Да, виднее, но хотелось бы закончить свою мысль. Я могу поспособствовать вам в получении звания мастера. – Что для этого требуется? – Ваше желание учиться. Любопытно. Только какой же, дедуля, тебе с этого прок? – Сколько на это уйдёт времени? И не надо так улыбаться, я ещё ничего не решил. – Судя по вашим работам, не много. Полагаю, при двух занятиях в неделю к осени управимся. В дальнейшем как подмастерье вы вольны заниматься чем угодно, но сможете пользоваться моим клеймом, а по истечении шести лет, сдав экзамен, обзаведётесь собственным. Ага, заманчиво. Своё клеймо – это право продавать украшения легально. Весьма, знаете ли, заманчиво. Правда, в Красноярске мне оно не особо нужно, тут и один Валерий Яковлевич прекрасно справляется. Но не все слои населения у него охвачены, не помешает открыть магазин и для среднего класса. Да и другие города меня манят. Ладно, кажется, пора собирать большой семейно-соседский совет. – Николай Михайлович, спасибо вам за лестное предложение, но вот так сразу я затрудняюсь дать чёткий ответ. Предстоит всё обдумать. – О-о, Александр, я вас не тороплю. – Хорошо! Тогда в Прощёное воскресенье вернёмся к этому разговору. Домой пошёл один, дедам-комбинаторам захотелось свежего глинтвейна испить. Скорее всего, будут делиться впечатлениями о моём обольщении, хм… или охмурении. * * * – Он очень странный. – Согласен. – Но знаешь, мне он нравится. Есть в пареньке что-то. Глядя на него, я вновь чувствую себя молодым. – Это у тебя от настоек Софьи Марковны. – Прошу, не смейся, ты ведь тоже рад общению с новыми соседями. – Да… Считаешь, мы приняли верное решение? – Несомненно. – Я так понимаю, ты хочешь и все секреты свои ему поведать? – Правильно понимаешь. Твои дела есть кому продолжить, а мне Бог детей не дал. – Тебе неоднократно предлагали: женись во второй раз. – Нет желания, да и поздно уже. Я, как-никак, на десять лет тебя старше. – Вечно твои отговорки. Женились и более старые. – Нет. Не упрашивай, друг мой, после сегодняшней беседы я окончательно всё решил. – Инструменты и оборудование тоже отдашь? – Продам. – ?.. – Он парень хваткий, ему так приятнее будет. Разве ты не видишь, он не любит быть кому-либо должным. – Тогда к началу торгов обязательно пригласи меня, хочется посмотреть на это действо. – Думаешь, бой выйдет жарким? – Наверняка. Глава 18 В последующие дни праздничное разгуляево шло по нарастающей. В пятницу мы солидной ватагой на четырёх санях скатались в близлежащую деревеньку Торгашино. Я был впечатлён. Народа там резвится больше, чем в городе; видать, сельская молодёжь со всей округи съехалась. И катушка у деревенских ну просто замечательная! Она, в отличие от красноярских, менее крутая, и сильно разогнаться на ней трудно, но зато дли-и-инная. Пока версту проедешь, масса столкновений с разнообразными веселящимися компаниями гарантирована, и всякий раз участники встречи с радостным смехом стараются устроить общую кучу. Естественно, если из старших никого рядом нет. Счастья что у парней, что у девчонок полные штаны и юбки. Даже я поддался местной беззаботной эйфории: и сам валялся, и других валял. Правда, тискать и целовать девушек, как делали самые шустрые из ребят, не стремился: незачем, да и присутствие сестрёнки останавливало, дурной пример в молодом возрасте жутко заразителен. Взяли мы с собой для катанья только шкуры. На медвежьей или телячьей вчетвером сидеть вполне комфортно, но, бывало, и вшестером устраивались. Теснота лишь в радость, она друг молодёжи. Частенько до конца катушки доезжали уже не на том транспортном средстве, на котором отправлялись, это зависело от случая, наглости и умения. Иногда для разнообразия создавали караваны из нескольких шкур, а один раз ближе к середине спуска возник огромный, медленно сползающий затор, и в него периодически врезались всё новые и новые съезжающие. От криков и смеха катающихся по всей округе стоял несмолкающий гул. На обратном пути осмотрели строительство снежно-ледяной крепости на Енисее; её, насколько понял, будут в воскресенье штурмовать. Я видел картину Сурикова «Взятие снежного городка», но то, что предстало передо мной здесь и сейчас, честно говоря, слабо её напоминало. Выстроены две небольшие снежные стенки, с воротами в каждой, по ним сверху расставлены слепленные из снега или вырезанные изо льда человеческие фигурки, пешие и конные. Между ворот расположен стол с бутылями и угощениями, тоже из снега и льда. Рядом с воротами выставлены пушки из того же снега. Ничего так композиция, хорошо поработали местные умельцы. Хотя, на мой искушённый взгляд, особого восхищения она не вызывает, в прошлой жизни и покруче снежно-ледовое творчество лицезреть доводилось. В Красноярск вернулись к обеду, но домой сразу не пошли, отправились всем скопом в гостевое «турне». Есть тут у молодёжи такое развлечение: катаются на санях по городу и песни горланят, потом заскакивают к кому-нибудь на часок, согреться-выпить-закусить, и опять в путь, круги по улицам нарезать. Через полчаса всё повторяется, и так без остановки до вечера. Чую, выскажет мне Софа пару ласковых: забросили мы с Машулей домашние дела. Компаний, похожих на нашу, разъезжало множество, причём мы, наверно, были самыми молодыми. Поразило, что пьяным в этой кутерьме не давали отлежаться и протрезветь. Когда парень напивался в зюзю, его не оставляли в гостях и не отвозили домой, не-ет, бездыханное тело постоянно таскали с собой. Смотрелось это со стороны довольно прикольно. Заезжает разудалый коллективчик в гости и после обязательных приветствий хозяев проходит в дом. Два молодца, покрепче да потрезвее, подхватывают из саней перебравшего приятеля, вносят в горницу, садят за стол, подпирают с боков плечами и ставят перед ним стакан бражки или стопку водки. Пока идёт гулянка, «зомби» постепенно может очухаться и, если хватательные и глотательные рефлексы у него сработают нормально, примет участие в веселье, а если нет… то примет участие в веселье у следующих хозяев. Что интересно, подвыпивших девушек видел, а пьяных – нет. Мужские же бесчувственные тела на глаза попадались часто. В субботу Михаил Лукич зазвал меня в казарму казачьей сотни отметить Масленицу в кругу местных вояк. С радостью согласился, я там уже многих знаю, и относятся казаки ко мне неплохо. Не как к своему, конечно, но уважение выказывают. Столы с угощениями, расставленные вереницей по проходу, напомнили мне былую молодость и празднование Нового года в той, ещё советской армии. Спиртное, правда, мы тогда распивали тайком в туалете. Приглашённых горожан в казарме собралось немало. Сегодня день открытых дверей, не иначе, потому что обычно сюда посторонних не пускают. За стол усадили в знакомой компании: тут и седой дедуля Суриков, и казаки младшего командного состава, и Михаил Лукич рядом. Выпили, закусили, поболтали о видах на погоду, торговлю и будущий урожай. Потихоньку разговор скатился к теме охоты, и пошли байки, одна другой краше. С удовольствием послушал и посмеялся над некоторыми. Мне тоже предложили поведать, где промышлял, кого добывал. Постарался не ударить в грязь лицом, расписал уж как мог красоту мест Канского округа и зверей, там обитающих. Судя по отзывам, угодил. Хорошо сидели, пока к нам один пьяный чудик из гражданской администрации не подошёл. Дворянин, ёшкин кот, а выглядит старым, изрядно поддавшим алкашом. Что-то быстро начальничек нализался, народ только в раж входить стал, а он уже почти никакой. Невежливо влез в наш разговор, перебил очередного рассказчика и начал учить всех «правильной» охоте. За каких-то десять минут этот хрен с бугра успел надоесть хуже горькой редьки, да ещё ко мне прицепился и поучать начал. – Охота – это нау-ука, молодой человек. Стоит, шатается и пальцем этак многозначительно над головой крутит. Ох и достал же ты… твоё благородие. С нормальными людьми общаться мешаешь. – Скажите мне, молодой человек, какая разница для охотника между собакой и лисицей? Ха, вопрос прям из анекдота! – Ну, это от здоровья охотника зависит. – Как так?! – оторопел чиновник. – Да вот так. У одного разница в два стакана водки, а у другого и все десять будет. О, вытаращился! Прикол из будущего его явно в ступор вогнал. С казаками я бы так не шутил, из местных вряд ли кто собаку с лисицей перепутает, в какой бы степени опьянения он ни находился. Да если честно, и не принято здесь пить, на охоту отправляясь. После добычи зверя стаканчик опрокинуть – всегда пожалуйста, а перед ней – ни-ни, иначе с лёгкостью можешь жизни лишиться. Времена нынче суровые, опасного зверья кругом полно.