– Да в тайгу подались, хотели на севере лабаз сладить. – М-м… Тута, это, Мишка… Ты бы к ним набился в содружники: тятя больно зол, домой не пустит. Нахлебником тя кличет и знахарке муки, сказал, не даст. А с охочими людьми всяко перезимуешь, и мы, ежли чё, подсобим. О как! Ну родитель, ну сволочь! Сбагрил сыночка, гад. Не удивлюсь, если жалеет, что я не помер. Корми теперь болезного. Мне, вообще-то, такое предложение на руку. Но всё же какая скотина! Та-ак, соображаем быстро, что можно с «родненького» папеньки стрясти, а то подумает ещё о моём вольготном здесь проживании. Скорее всего, на лице отразилась буря кипевших в душе эмоций, поскольку Гнат принялся меня успокаивать: – Ты, братко, не серчай на него. Поживёшь тута чутка, тятя, мож, охолонёт. А приживёшься, и то хорошо. Зимой худко станет – подмогнём. Мамка вот узелок передала, волнуется. И от нас с Фёдором крохи есть. Гнат поставил принесённый узелок на скамейку у землянки. Я постарался сделать задумчивую морду лица. – Мне одному поначалу тяжко будет. Не помешало бы Машку в помощь, хотя бы после работ в поле. Вместе нам зимовать сподручнее. – Да нешто зверь тятька! Отпустит Машку. – Он явно обрадовался. Наверно, полагал, я права начну качать. – Тады побёг я. А… – Он замер. – Софье Марковне ты уж сам про тятин наказ обскажи. – Ладно. Фу-у… Даже не верится, что так легко отмазался. Свобода-а-а! И от внимания, и от обязательств. Не, ну как повезло-то! Пришёл бы Гнат на час раньше или позже – была бы самая красивая попа. Его, похоже, послали сюда за прояснением обстановки: как там хворый поживает и почему Софа шкурки на обмен таскает. Интересно папашке стало, не я ли тут добытчик. А мне бы стоило догадаться, что рано или поздно с проверкой кто-нибудь нагрянет, тем более сегодня воскресенье, выходной. Да-а, рано я расслабился. Но мы с ведуньей всё же молодцы, заранее договорились рассказывать о якобы пришедших к нам на постой охотниках. Эйфория понемногу проходила. Брат давно ушёл, а я валяюсь. Эх-х, подъём, Сашок, нас ждут великие дела! А через день к нам заглянула мама Машки и Мишки. Я, придя к обеду, увидел её, сидящую с Софой на лавочке у землянки. Удивило, что сразу понял, кто пожаловал. А ведь у знахарки уже четыре посетительницы побывали, мог бы предположить: вот ещё одна. Но нет, с одного взгляда осознал: мама пришла. Получается, Мишка у меня где-то в подсознании засел? У-у, Саша, именно этого тебе для полного счастья и не хватает. Со временем начнётся раздвоение личности, и… тихо шифером шурша, крыша съедет не спеша. А с другой стороны… одиночество теперь не грозит, отныне ты, так сказать, всегда в компании. «МиСашка компани» – неплохо звучит, однако. Ой не-е, на фиг, на фиг нам такое счастье! Надо вытряхнуть эту дурь из головы. Софа, заметив мой приход, встала. – Пойду к обеду стол соберу. Мать повернулась, глаза обеспокоенно вглядываются: судя по всему, с нетерпением ждала встречи. – Здравствуй, сынок. – Здравствуй, мама. О чём говорить, понятия не имею. – Как ты себя чувствуешь? Софья Марковна говорит, вовсе поправился. – Не беспокойся, мама, я здоров. Чтоб не стоять перед ней пеньком с глазами, присел рядом. – Похудел-то как. Меня погладили по голове, попытались убрать лохмы со лба. Чёрт! Давно я не ощущал такой неловкости. И не отвертеться ведь. Ага, попаданец должен стойко переносить все тяготы попадалова, поэтому сиди, Сашок, терпи и не питюкай. Почему-то вспомнился препод военной кафедры института и его наставления по обучению солдат: «А если тягот и лишений нет, вы должны их сами себе создать, чтобы затем стойко переносить!» – Ешь-то сытно? Мясо есть в доме? – И мяса, и хлеба хватает. Сейчас обедать будем, увидишь. – А работать тебя, сыночек, много заставляют? – Да сколько могу, помогаю. Последние жилы не тянут. – Вот и хорошо, родной, вот и хорошо. Она продолжала перебирать мои волосы, гладить меня по спине и плечам, а я украдкой изучал её и пытался понять, что же за человек моя новая мама. Возраст примерно как у Софы. Лицо, хм… когда-то красавицей была, только сохранила красоту гораздо хуже знахарки. Похожа на Ирину Алфёрову. Худая, даже сухонькая вся. Ростом чуть выше Мишки. Волосы наполовину чёрные, наполовину седые. И… молоком от неё пахнет. Видать, поваляла её жизнь. Порадовало, что Мишку любит, этого не сыграть. Уж меня тут не обманешь, за пятьдесят шесть лет многое повидал. – Ты повзрослел. Спокойный стал. Совсем большой уже. Да уж! Не дай бог тебе когда-нибудь узнать, насколько Мишка повзрослел. Зачем тебе лишние седины? Обед прошёл немного скованно. Мать очень обрадовалась обилию еды на столе. Ела, правда, скромненько, но любопытства сдержать не смогла, по чуть-чуть всего попробовала. Потом просто сидели болтали. Говорили в основном старшие, я вообще старался помалкивать. Меня в ходе беседы опять принялись гладить и рассматривать. Женщины обсудили осенний урожай, виды на зиму и наконец-то распрощались. Все были довольны. В целом встреча с Мишкиной матерью оставила у меня двойственное впечатление. Вроде она и человек хороший, и общаться с ней приятно, но сохранился непонятный осадок. Может, дело в слегка затравленном взгляде? Конечно, жизнь у неё не сахар, с таким-то мужем. Но создаётся впечатление, будто она не в силах принять какое-то трудное решение, сделать окончательный выбор. Какой? Не знаю. Надеюсь, время подскажет ответ. Честно говоря, не хочется больше с ней встречаться. Всё понимаю, сочувствую, но… не хочется. И не потому, что она способна понять: место Мишки занял другой, хотя и это важно. Нет, причина нежелания видеться сидит где-то в подсознании, а своему подсознанию я доверяю. В прошлой жизни иногда пытался идти наперекор интуиции, но ничего путного из этого не выходило. Поинтересовался у Софы, что ей известно о нашей семье. И тут мне на голову вылилось столько шокирующей информации, еле успевал падающую челюсть подхватывать. Оказывается, папашка нам не родной, мы с сестрёнкой, так сказать, плоды барской страсти. Ё-моё, привалило радости полные штаны! Свезло ж тебе, Сашок, вляпаться! Твой ангел-хранитель не только нормального тела подобрать не смог, он и семьи-то нормальной не нашёл. Ну етишкина жизнь! Ситуация для данного времени обычная. Любили парень с девушкой друг друга, женились, пару пацанов народили. И всё бы ладно у них шло, да беда рядом ходила. Позарился местный помещик на красавицу жену и увёз крепостную в свой столичный дом. Муж раньше тихий и добрый был, а стал злой и горькую запил. Если б не дети, сложил бы буйну голову, но забота о них удержала. Вскоре крепостное право отменили, и собралось полдеревни в Сибирь на житьё податься. Надумал и одинокий отец с детьми на новом месте счастья поискать, а жена его, смирившись со своим положением, продолжала у барина жить. Двух детишек ему выносила и, даже перестав быть крепостной, осталась с ним. И вроде жизнь пошла складываться, детей помещик решил своими признать: других-то у него не имелось. Да видно, беда этого и ждала. Провалился барин-кормилец весной на реке под лёд вместе с санями, быстро достать не смогли, и слёг он в лихорадке. Так и не вставал более с постели. Родственнички быстро имущество к рукам прибрали, а ненужную приживалку с детьми в сани посадили и в родную деревню отправили. Приехала она, а мужа там уж и след простыл, отец с матерью тоже в Сибирь перебрались. Пришлось ей с малышами и ещё с парой семей в дальний путь пуститься. Сполна в дороге горя хлебнула, но, слава богу, довезла детей живыми и здоровыми. Муж в дом принял (хорошо хоть в отсутствие жены другую не завёл), но чужих детей сердцем не признал. Вновь к спиртному пристрастился, затем по пьяни жену с детьми бить начал. Вот такая судьба-злодейка. Догадайтесь с трёх раз, кто ж эти несчастные барские детишки? Чёрт, что ж я раньше-то знахарку не расспрашивал? А по сути, когда? Носишься тут целыми днями, как электровеник, мысли исключительно о сарае, о жратве да о деньгах. Думал, Машка мне всю подноготную о семействе поведала, а эта мелочь многого и не знает, а скорее, просто не хочет говорить о плохом. Деревня есть деревня, соседские детишки наверняка нас регулярно дразнят. Какими-нибудь подкидышами или приживалами обзывают, детвора на выдумку ловка. Уверен, знала о наших бедах малявка, но промолчала как партизан. А помнит ли она настоящего папашку? Так, сейчас ей десять с половиной, два года здесь живут, из России около полутора лет добирались. Выходит, ей тогда и семи лет не исполнилось. Да нет, не должна помнить, впоследствии тяжёлая дорога выдалась, целое море впечатлений. А вот Мишка мог. Сразу становятся понятными все неувязки взаимоотношений его с отчимом. У отца он был единственный сын и наследник, а здесь не пришей кобыле хвост, и характер не сахар. Пожалуй, ещё и вякал не по делу постоянно. В результате стал по шее получать, дальше – больше. Молчал бы в тряпочку – глядишь, и устаканилось бы всё. Хотя вряд ли. Мишкин папачос слишком уж унизил отчима. Тот красавцем считался и силы был недюжинной, рост почти два метра. В общем, первый парень на деревне. Да он и сейчас первый силач: как напьётся, никто с ним не связывается. Один раз деревенские попробовали его вразумить – успокаивать с кольями пришли. Ха, еле ноги унесли, пятеро мужиков потом долго отлёживались. Нынче же, если требуется утихомирить отчима, старики приходят и на совесть давят. И вот на этого бугая нашёлся бугай ещё здоровее. На какой-то сельской гулянке народ бороться затеял, потехи ради. Отчим всех осилил, но тут Мишкин папашка на огонёк заглянул и играючи его в пыли повалял. Вполне вероятно, и не играючи, но сельчане именно так поединок описывают. Проигравшему угомониться бы и поражение признать, но нет, молодая кровь взыграла, а выпитое в голову ударило. Решили на кулачках продолжить. Ну и отметелил помещик своего гонористого холопа, да так, что нос теперь набок свёрнут и шрам в полщеки. Тут ещё маман на глаза попалась. У папашки гормоны взыграли: как же, все бабы мои, я всех побидю. Хозяин я в деревне или нет? Это наша корова, и мы её доим… э-э… то есть это наш курятник, и мы его топчем. Взял и уволок красотку к себе на ночь. И видать, очень ему Мишкина маманя понравилась: на следующее утро выпадало в Санкт-Петербург срочно ехать, так он и её с собой прихватил. Питерские тайны какие-то, бляха-муха! Сваливать нам отсюда нужно, и чем скорее, тем лучше. Каши нам с этим «папой Карло» не сварить. О, а ведь и Мишка пришёл к этому же выводу, потому и шкурки копил на дорогу. Только один он хотел уйти или с Машкой? А может, втроём с матерью? Стоп! Он сестрёнку во время болезни предупреждал: навсегда уходит. Значит, всё же один. Ага, а бобровую струю они собирались вместе продавать. О-хо-хо, мозги глючат от недостатка информации. Ладно, сейчас это, по сути, неважно, со временем многое прояснится. Вечером хотел поговорить о нашем прошлом и будущем с сестрёнкой, да она слишком вымоталась за день. Рухнула спать и моментально засопела, а у меня сна ни в одном глазу, хоть ты тресни. Я уж и полежал, и на улицу сходил проветриться, а сон всё не идёт. Помогла Софа: видимо, достали её мои метания. Поинтересовалась, что со мной происходит, а когда поняла, просто сказала «Спи», и я словно в омут провалился. Наверно, опять рукой махала. Утром, после завтрака, решился спросить: – Софья Марковна, не расскажете, как вы людей усыпляете? – Отчего ж не рассказать. – Она улыбнулась. – Галина учила: «Коли чуешь в себе силу, сожми её в кулаке, будто комок шерсти, а затем кинь в человека и посыл нужный отдай. Следи, чтоб комок в паутинку развернулся и человека спеленал. Хватит силы – выйдет по-твоему». Ё-моё! У меня волосы во всех местах зашевелились и мурашки табунами по спине поскакали. – Любой приказ отдать можно? Софа рассмеялась, как весенний ручеёк зажурчал, и весь мой страх поплыл и растаял. После уже вместе смеялись. – Ты, вижу, испугался, лицо уж больно перекосилось. – Испугаешься тут. – Да нет здесь страшного. Мир так устроен, люди всегда друг дружке посылы раздают. Кто-то благословляет и добра желает, а кто-то – наоборот. Про сглаз и порчу у вас знают? – Знают. – И чего ж того бояться? Ты пойми, если бы все пожелания плохого сбывались, люди бы давно вымерли. Но нет, как видишь, они продолжают жить и здравствовать. Жизнь зачастую сама плохому препятствует, поэтому придерживайся правил, и не случится с тобой несчастье. А от порчи я вас с Машкой научу защищаться. – Да о порче я и раньше представление имел. Но у вас же усыпить получается. – Твоему телу отдохнуть нужно было. Спать ему на благо, я посыл с добром слала. Твоя голова не понимала, а тело почувствовало, что ему добро советуют, и согласилось. – Выходит, со злым умыслом не усыпить? Знахарка вздохнула и нехотя ответила: – Можно и со злом. Потом чуть-чуть помолчала и продолжила: – Некоторые этим пользуются, и не только усыпляют, бывает и более страшное творят. Недаром в народе сказки про ведьм ходят. Но за зло платить надо. – Это как же? – По-разному. Некоторые здоровьем расплачиваются, некоторые – судьбой, а у кого-то и жизнь короче становится. Чтоб зло принести, сил много требуется, ведь всё живое за жизнь борется.