— А я разве просил тебя надевать каблуки? — Ты вообще меня не просил. Ты раздавал приказы. Слоан отступил назад и поник. — Ты права. Чёрт, — он провёл рукой по волосам. — Ладно, насчёт каблуков я понял. Но я бы очень хотел, чтобы ты надела коктейльное платье. Подумай об этом, ладно? Она облокотилась на машину. Одновременно ощутив спиной холодный металл и тепло термокружки в руках. — Не знаю, смогу ли. Будет очень плохо, если я надену штаны? Он положил руку на крышу машины и опустил на неё взгляд. — Нет. Плохо будет, если ты продолжишь считать, что должна что-то прятать. Это твои шрамы, Кэт. Они достались тебе так тяжело. Зачем ты их прячешь? Его слова не могли избавить её от тех воспоминаний и унижения, которые приносили ей. Маленькая девочка, которая заплакала, увидев шрамы Кэт; вечеринка в бассейне и хостес, который попросил её прикрыть их или уйти. Или, когда они с Дэвидом пытались заняться сексом, но он никак не мог возбудиться и винил во всём её увечья. Но всё это было оправданиями, разве нет? Бегством от правды, о которой она ненавидела думать. Она выпалила: — В ночь, когда на нас напали, на мне была короткая юбка. Я больше не хочу чувствовать себя уязвимой, — она вскинула одну бровь. — Не хочу, чтобы ты ковырялся в моих эмоциональных шрамах в то время, как сам отказываешься говорить о своих родных. Отлично, в ней снова проснулась стерва. Слоан опустил голову. Прошло около минуты прежде, чем он снова посмотрел на неё. — Мой шрам — это татуировка. Буква “С” — это Сара, моя сестра. Она умерла, — он глянул на свою руку. — Я никогда этого не прощу. Никогда. В первое мгновение на неё напало оцепенение. Затем до неё дошёл смысл его слов и сердце переполнилось сочувствием. Она как будто прозрела. Теперь она понимала, почему он ничего не хотел говорить — это доставляло ему слишком большую боль. Но он поделился с ней, потому что она поделилась с ним. Положив руку ему на грудь, Кэт ощутила медленное и напряжённое биение его сердца. — Мне жаль. Он накрыл её руку ладонью, сильнее прижимая её к себе. — Я не могу… Она покачала головой. — Я не прошу тебя рассказывать больше. Сара была его сестрой, которую он потерял. Это был максимум из того, чем он мог с ней поделиться. И этого вполне достаточно. Возможно, даже слишком. Пора было расходиться. Она должна пойти на работу, запереться в своей зоне комфорта, где могла спокойно подумать. Потому что, постой она здесь чуть дольше, рисковала зайти на опасную эмоциональную территорию. И несмотря на его руку, держащую её, Кэт знала, что он не хотел этого. Никто из них не хотел. Поэтому-то у них и было соглашение. Чтобы сделать Слоану приятно она ответила: — Я подумаю насчёт платья. Он выпустил её руку. — Замётано, — начал он, когда его телефон зазвонил. Достав его, он посмотрел на экран. Затем наклонился и поцеловал её. — Иди уже, пекарша, — отойдя от неё, он ответил. — Майклс слушает. Кэт зашагала прочь, перебирая связку в поисках ключа от пекарни и стараясь удержать кофе. Она прошла мимо лимузина, но едва обратила на него внимание, потому что ощущала на себе взгляд Слоана. Отбрасывая длинные тени, взошло солнце. Парковка располагалась сбоку от пекарни, а фасад здания выходил на улицу. В ней был запасной вход, но когда света было недостаточно, безопаснее было входить через парадный. В витрину пекарни проникал свет фонарей. Кэт остановилась, глядя на них. Вывеска «Сахарная танцовщица» яркими огнями переливалась на стеклах. Первая и последняя буквы имели силуэт танцовщицы. Всякий раз смотря на них, Кэт испытывала настоящее благоговение. Моя. Она так упорно работала и вот теперь у неё есть собственная пекарня. Пора было растапливать печи. Повернувшись к двери, она вставила ключ в замок... Чья-то рука тяжело опустилась на её плечо. Кэт подскочила, выронив термокружку. Сердце ушло в пятки. Она развернулась и посмотрела на стоящего позади. Дэвид. Что он тут делает? Бессмыслица какая-то. Кожа вокруг его глаз осунулась. Он вообще спал ночью? Что с ним произошло? Тревога стиснула её грудь. Он сместил руку на её предплечье. — Нам надо поговорить, Кэти. На этот раз никаких отказов. Открой дверь. Её пальцы стало покалывать, а в глазах начало темнеть. Рука соскользнула с ключа в замке. Отдышавшись, она приказала себе сохранять спокойствие и самообладание. — Нет. Отойди от меня, Дэвид. Сейчас же. Он презрительно скривил губы. — Не валяй дурака. Мы должны поговорить о воспоминаниях. Есть вещи, которых ты не понимаешь, — он сжал её руку. — Но ты должна рассказать мне всё, что помнишь. Это неправильно. Появиться без предупреждения и потребовать отчёта после того, как он бросил её. — Я сказала «нет», — её голос стал твёрже. — Если ты хочешь что-то сказать, отпусти меня, отойди, и я тебя выслушаю. Он рывком притянул её к себе. — Идём внутрь. Я не собираюсь стоять здесь, чтобы твой дружок изобразил из себя героя. Сейчас же открой дверь. «Если мужчина не убирает руки после того, как ты его об этом попросила, значит он опасен». Слова Слоана эхом отозвались в её голове и Кэт стала действовать. Она опустила локоть ниже, затем сделала мах рукой, разрывая хватку и освобождая свою руку. Приём сработал. Прямо, как показывал ей Слоан. Окрылённая успехом, она подняла взгляд в тот самый момент, когда Дэвид бросился вперёд и вцепился в её плечи. Его зрачки сузились, дыхание участилось. На лице проступили красные пятна. — Ты должна прекратить это. Я пытался защитить тебя. Держи рот на замке и признай, что в ту ночь на нас напали сзади. Кэт отшатнулась. И без того призрачное чувство контроля испарилось. Страх побежал по венам. — Отойди от меня! — крик получился хриплым и в глубине её разума вспыхнуло воспоминание о бейсбольной бите, приближающейся к ней. «Боже, хватит! Последствия, доктор Берк». Серый туман застил глаза, сузив обзор до узкого тоннеля. Дыхание спёрло. В ушах зазвенело. Рот Дэвида стал ближе, но она не слышала его. Борись! Вырывайся! В отчаянии, она сосредоточилась на этом тоненьком голосе. Заставила себя дышать и отбросить панику. Руки онемели, но она должна попытаться. Согнув локти, она поставила их между его рук, держащих её за плечи и толкнула их в стороны, разрывая хватку. Дэвид прижал её спиной к двери. Вцепившись так, чтобы она не могла дать ему отпор, заставляя дрожать от приступа паники. Нет! Она не может допустить этого. Слоан говорил, что борьба — это скорее психика, нежели физика. Её руки обездвижены, так что нужно задействовать ноги. Удар коленом. Балансируя на здоровой ноге, она нанесла удар, целясь в его колено. Но попала по голени. Нога вспыхнула от боли. Вырываясь, она хрипела: — Пусти! Её захлестнула ярость, и она ударила снова. Он потянул её и вновь впечатал в стену. — Прекрати! — он стиснул пальцы вокруг её руки. — Ты не слышишь, что я… Его прервал низкий и злобный крик. Прежде, чем Кэт поняла это, Дэвида оторвали от неё, подняли и отбросили. Она съежилась, услышав как он падает на тротуар и кричит. Перед глазами возникла спина Слоана. Он был в той же рубашке, что и прошлой ночью, только сейчас казалось, что она натянулась на его плечах. — Ты напал на меня! — завопил Дэвид. — Я звоню в полицию! Глотая ртом воздух, Кэт обошла Слоана и увидела, как Дэвид поднимается на ноги, стирая кровь, сочащуюся из раны на руке. В эту минуту она отчаянно желала врезать ему. Желала разбить ему нос. Он вопил, что Слоан ударил его, а сам тряс её как тряпичную куклу, наводя на неё ужас. Что с ним? До нападения он никогда не припечатывал её к стене. Слоан сделал шаг к Дэвиду.