Карелла сидел в кабинете лейтенанта и пил вместе с Бернсом кофе. Бернс недовольно хмурился. Карелла ждал. Оба молчали. Когда за дверью в инструктажной зазвонил телефон, Бернс кинул взгляд на часы. – Так что ты скажешь, Пит? Да или нет? – наконец спросил Карелла. – Я склоняюсь к тому, чтобы ответить «нет». – Почему? – Потому что до сих пор не могу понять, зачем ты продолжаешь копать это дело, – честно ответил лейтенант. – Да перестань, Пит! – всплеснул руками Карелла. – Если, черт подери, Сару убил он… – Это предположение голословно, – сурово произнес Питер. – А если он никого не убивал? А если ты спутаешь прокуратуре все карты? – Каким образом? – Не знаю, – буркнул лейтенант. – Им светит расширенная коллегия присяжных, они готовят дело против Корвина, а ты… Откуда мне, черт подери, знать, что ты собираешься натворить? Забыл, какие сейчас пошли времена? Плюнешь себе под ноги на тротуар, и все – дело разворачивают и отправляют на доследование. – Флетчер ненавидел свою жену, – спокойным тоном промолвил Карелла. – А что, таких мало? – фыркнул Бернс. – Да половина мужиков в нашем городе ненавидят своих жен. – По словам Харта… – Ну ладно, ходила она на сторону, гуляла немножко, и что с того? – пожал плечами Питер. – Позволила себе немного поразвлечься, и ладно, все не без греха. Да половина женщин этого города в данный момент наставляют рога своим мужьям. – «Немножко гуляла»? – переспросил Карелла. – Для Флетчера это могло стать серьезным основанием… Слушай, Пит, чего ему еще было нужно? Мотив – есть, возможность – есть, да какая роскошная! Жена лежит на полу, у нее из живота торчит нож, которым ее ударил вор… Чего тебе еще надо? – Доказательства. Открою тебе секрет, Стив, у нас в городе забавная системка. Прежде чем арестовать человека и предъявить ему обвинение в убийстве, нам нужно добыть доказательства его вины. – Верно. – Стив пропустил колкость мимо ушей. – И вот я прошу, чтоб ты мне разрешил хотя бы попытаться найти эти доказательства. – Ага, – хмыкнул лейтенант, – ты просишь установить за Флетчером слежку. А что, если он на нас в суд подаст? – За что? – Он уж придумает, – заверил Бернс. – Так да или нет, Пит, – гнул свое Карелла. – Я прошу у тебя разрешения установить за Джеральдом Флетчером круглосуточное наблюдение. – Ладно, даю тебе добро, – тяжело вздохнул Бернс. – Наверное, я рехнулся. VIII В половине восьмого вечера, самого тоскливого вечера за всю неделю, Берт Клинг сделал глупость и позвонил Норе Симоновой. Он не рассчитывал застать ее дома, и потому сам не смог бы объяснить, зачем набрал ее номер. Берт мог лишь предположить, что с ним случился приступ весьма распространенной среди американцев болезни, именуемой «страх субботнего вечера» (не путать с «беспамятством воскресного вечера» и «утренней тоской понедельника»). Страх субботнего вечера, известный среди тех, кто наиболее подвержен этому недугу под аббревиатурой ССВ, обычно начинается накануне вечером, когда человек понимает, что впереди у всех жителей США потрясающий субботний вечер, преисполненный веселья и легкомысленных поступков, а ему не с кем пойти на свидание. Конечно, на этом этапе паниковать еще рано. До начала безудержного веселья как минимум сутки, и потому есть еще куча времени, чтобы позвонить хоть десятку подружек, хоть целой сотне. Пока разве что можно отругать себя за медлительность – чего ты сидишь сложа руки и пальцем о палец не ударишь, чтобы подготовить почву для грядущего радостного загула. Не успел договориться о свидании в пятницу – ничего страшного, впереди еще целый день. Ты в любой момент можешь крутануть диск телефона, набрать тот или иной заветный номер и сказать: «Привет, солнышко, я хотел узнать, какие у тебя планы на субботу. Могу предложить великолепный вечер в своем обществе – повеселимся, расслабимся…» Одним словом, времени еще целый вагон и переживать не о чем. К трем часам дня в субботу в душе начинают звучать первые тревожные нотки. Беспокойство становится все сильнее по мере того, как красотки одна за другой заявляют тебе, что они, мол, с тобой хоть в огонь, хоть в воду, но ведь уже суббота! Как можно звонить девушке в субботу в самый последний момент и предполагать, что у нее еще нет планов на вечер? В последний момент? Какой такой «последний момент»? Сейчас всего-то три часа дня! Четыре часа дня! Пять часов вечера? Вечера?! С каких пор это считается вечером? Беспокойство сменяется отчаянием. Наскоро причесываемся, брызгаем одеколоном подмышки и уверенной, немного развязной походкой направляемся к телефону. Изо рта свисает прилипшая к нижней губе сигарета. Небрежно листаем черную записную книжку, решительно набираем номер и слышим: «Боже, да я бы с радостью отправилась с тобой хоть на Луну, хоть на Юпитер, но ведь уже почти шесть часов вечера – самого романтичного вечера недели! Неужели ты думаешь, что в столь поздний час у такой девушки, как я, все еще нет на него планов?» Вот и все, дело в шляпе – начинается ССВ, причем резко. На часах уже шесть, скоро будет семь, а когда пробьет полвосьмого, вы окончательно станете никому не нужны. Ровно в полвосьмого Берт Клинг позвонил Норе Симоновой, нисколько не сомневаясь в том, что не застанет ее дома. Наверняка она чудесно проводит время, как, собственно, и все население Соединенных Штатов. Ведь сегодня субботний вечер! – Алло, – раздался в трубке ее голос. – Нора? – удивился Берт. – Да? – Привет. Это Берт Клинг. – Здравствуйте, – произнесла она, – а который час? – Половина восьмого, – с готовностью ответил детектив. – Наверное, я уснула. Я смотрела шестичасовой выпуск новостей, – зевнув, она поспешно извинилась. – Мне перезвонить? – услужливо предложил Клинг. – Зачем? – Чтобы вы окончательно проснулись и пришли в себя. – Все в порядке, я уже проснулась, – ответила Нора. Повисло молчание. – Ну… это… Как вы поживаете? – промямлил Клинг. – Хорошо. Снова воцарилась тишина. Следующие тридцать секунд под треск статического электричества Клинг лихорадочно соображал, что ему делать. Задать рискованный вопрос, от-вет на который обречет его на вечные страдания? До него дошло, насколько его избаловали отношения с Синди Форрест. До того как они расстались месяц назад, Синди всегда была готова встретиться с ним вне зависимости от дня недели и времени суток. Чего уж говорить про субботу, когда ни один преисполненный энергии американец не должен сидеть дома, грустить и пытаться залить тоску алкоголем. – Ну ладно… Я рад, что у вас все хорошо, – наконец выдавил из себя Клинг. – Вы мне позвонили только ради этого? Я уж подумала, вы задержали еще одного подозреваемого и собираетесь попросить меня его опознать, – рассмеялась Нора. – Нет-нет, – ответил Клинг, – нет. – Он было рассмеялся с ней, но тут же посерьезнел и быстро проговорил: – Кстати сказать, Нора, я хотел у вас спросить… – Да? – Хотите, сходим сегодня куда-нибудь? – выпалил Берт. – Что вы имеете в виду? – Ну… Давайте куда-нибудь сходим. – С вами? – Да. – Вот как… Повисло молчание, которое длилось секунд десять, но Клингу показалось, что оно тянулось куда дольше, чем предыдущая пауза в тридцать секунд. Берт понял, что совершил чудовищную ошибку. Сейчас ему дадут от ворот поворот. Этот отказ станет сродни заряду картечи из двустволки, который снесет с плеч его дурную голову. – Вы же знаете, что у меня молодой человек, – вздохнула Нора, – я вам говорила… – Да, говорили, – согласился Клинг, – ладно, послушайте… – Но сегодня вечером у меня нет никаких планов, – продолжила девушка, – так что, если хотите пройтись или… ну, я не знаю… – Честно говоря, я хотел пригласить вас на ужин, – не веря в удачу, признался Клинг. – Ну… – А потом на танцы… – Ну… – протянула Нора. – Терпеть не могу есть в одиночестве. – Кстати сказать, я тоже, – ответила девушка. – Но, Берт… – Да? – Мне немного неловко… – робко произнесла Нора.