Майкл Торнтон Саут-Линдер, 371 881–9371 (С) Лу Кантор 16-я улица, 434 ФР5–2346 (Лс) (СДж) Сэл Декотто Гровер-авеню, 831 ФР5–3287 (УФ) (СДж) Ричард Феннер Хендерсон, 110 593–6648 (ОуК) (СДж) Прошлым вечером Флетчер сводил его, избрав наиболее удобный с точки зрения расположения порядок, в гриль-бар «У Пэдди» (ГбуП), «У Фанни» (УФ), «Лиловые стулья» («Лс») и «Отдых у Квингли» (ОуК). По какой-то причине Сара Флетчер решила записать названия баров, в которых познакомилась со своими любовниками. Поскольку, образно выражаясь, Карелла уже освоил катание на роликах, ему представлялось очевидным, что буква «С» под контактными данными Майкла Торнтона означает бар «Салун», где, по словам самого Торнтона, состоялось его знакомство с Сарой. Туда Джеральд Флетчер прошлым вечером Кареллу не повел, но это не означало, что адвокат не собирался этого делать. Вполне вероятно, Флетчеру помешали сильное алкогольное опьянение и драка в «Отдыхе у Квингли». Но что, черт подери, означает «СДж»? По скромным прикидкам самого Кареллы, за минувшие двадцать четыре часа он посетил больше баров, чем за последние двадцать четыре года. И все же, несмотря на это, решил вечером заглянуть в «Салун». Терпение и труд все перетрут. Кроме того, даже те, кто мастерски катается на роликах, не застрахованы от болезненных падений. Три скрипача ходили от столика к столику, на-игрывая попурри из «Ebb Tide», «Strangers in the Night», «Where or When», однако ни одна из этих композиций не произвела на Нору такого впечатления, как «Something». Покачивались полупрозрачные пластиковые ветви стоящих в кадках пальм, журчал фонтанчик на фоне нарисованной песчаной пустыни под голубым небом. Оформление коктейль-бара вполне соответствовало его названию. – Знаете, я рада, что вы позвонили, – призналась Нора. – Ужасно не люблю после тяжелого трудового дня отправляться сразу домой. Квартира кажется такой пустой. Кроме того, сегодняшняя встреча с художественным редактором обернулась сущим кошмаром. Сорок лет назад он окончил заочные курсы в одном из училищ, которые размещают свою рекламу на спичечных коробках, а до этого вообще работал кладовщиком. И у него хватает наглости объяснять мне, что у девушки не так с рукой. – Нора оторвала взгляд от бокала и, посмотрев на Клинга, пояснила: – Я ему показала картину с девушкой, которая убирает со щеки прядь волос. – Ясно, – кивнул Клинг. – Что, и вам иногда приходится выслушивать такой вздор? – спросила девушка. – Иногда. – Одним словом, я очень рада, что вы позвонили, – быстро проговорила Нора. – Нет ничего лучше выпивки после беседы с идиотом. – А как насчет общества? – закинул удочку Клинг. – Что? – Я рад, что вам нравится горячительное… – Да перестаньте, – оборвала его Нора, – вам прекрасно известно, что мне нравится ваше общество. – С каких это пор? – Оно мне всегда нравилось. Хватит городить ерунду! – строго приказала девушка. – Можно вас кое о чем спросить? – Конечно. – Почему вы сейчас проводите время со мной, а не со своим молодым человеком? – Дело в том, что… – начала Нора и отвела взгляд, готовясь соврать. – Как я вам уже говорила… Ой, поглядите, к нам идут скрипачи. Надо поскорей придумать, что бы попросить их сыграть… – Попросите их сыграть «Something», – предложил Клинг. Нора тут же повернулась к нему, полыхнув взглядом: – Это не смешно, Берт. – Расскажите о своем молодом человеке. – Так нечего рассказывать, – дернула плечиком Нора. – Он доктор, много времени проводит на работе, в больнице. Поэтому мы не можем видеться так часто, как мне хотелось бы. И потому я согласилась посидеть с вами в баре и не вижу в этом ничего предосудительного. Между прочим, лучше бы не умничали, советуя заказать «Something» – песню, которая имеет для меня особое значение, – а пригласили на ужин, и, возможно, я ответила бы вам согласием. – А вы бы хотели поужинать со мной? – потрясенно промямлил Клинг. – Да. – Нет у вас никакого молодого человека. Угадал? – спросил детектив. – Не делайте поспешных выводов, Берт, – с напором произнесла Нора. – Молодой человек у меня есть, и я его люблю. И мы с ним поженимся, как только… – Она резко замолчала и снова отвернулась. – Как только что? – спросил Клинг. – А вот и скрипачи, – кивнула на музыкантов Нора. Один буран сдуло в океан, однако прогнозы погоды пророчили другой, и все говорило о том, что на этот раз они не врут. Когда Карелла направился к «Салуну», снегопад еще не начался, однако чувствовалось, что он на подходе. В воздухе буквально пахло снегом и не было никаких сомнений, что к утру весь город превратится в скованную стужей тундру. Карелла не питал к снегу особо теплых чувств. Короткий, но бурный роман со снегом у детектива состоялся пару лет назад, когда хулиганы облили его бензином и подожгли, и Стивену пришлось кататься в сугробе, чтобы сбить пламя. Но сколько может полыхать бурное пламя жарких чувств? Само собой, недолго. Прошла неделя, снова начался снегопад. Стивену вместе с десятью миллионами горожан пришлось скользить по льду, подло присыпанному снегом, тяжело брести через заносы, месить ногами коричневую снежную жижу… Теплые чувства к снегу угасли, а неприязнь вернулась. Карелла сердито посмотрел на мрачное небо и вошел в бар. Его название полностью соответствовало содержанию. «Салун» оказался самым настоящим салуном. Стойка бара, о которую, судя по следам, посетители тушили окурки, а за ней зеркало в каких-то крапинках с отслаивающейся амальгамой. Деревянные кабинки с сиденьями из залатанной искусственной кожи. Миски с крекерами и картофельными чипсами. Хрипящий, булькающий музыкальный автомат, изрыгающий рок. Запах потных тел и влажной одежды, многоголосый, накатывающий волнами гул, множество людей, разговаривающих излишне громко. Карелла водрузил пальто на скособоченную вешалку рядом с автоматом по продаже сигарет, отыскал относительно малолюдное местечко в дальнем конце барной стойки и заказал себе пиво. Глядя на лихорадочную суету, царившую возле барной стойки, Стивен понимал, что бармен еще долго не сможет уделить ему внимания. Так и оказалось. Поговорить с барменом удалось только в половине двенадцатого, когда посетители переключились с выпивки на решение важного вопроса, как им добраться до дома. – Идут сюда весь вечер, – промолвил бармен, – причем каждый желает лишь одного. Безустанные. Вы в курсе, что означает это слово? Безустанные. Добра, что они ищут, у нас хоть отбавляй. – Да, тут у вас настоящее неистовство, – протянул Карелла. – Неистовство? – поднял брови бармен. – Согласен, тоже подходящее слово. Ярко описывает и мужчин и женщин. Главным образом мужчин. Сами понимаете, женщины приходят за тем же, что и мужчины. Но женщинам требуется куда больше мужества, чтобы решиться пойти в бар одной, даже в такой, как наш. Ведь все знают, что сюда приходят только ради одного. Сюда идут в поисках парочки. Мужество. Вы в курсе, что значит это слово? – Да, – кивнул Стивен. – Взять к примеру вас, – продолжил бармен. – Вот вы пришли сюда, чтобы снять себе девушку, так? – Я пришел сюда главным образом за тем, чтобы пропустить пару бокалов пива и отдохнуть, – доверительно сообщил детектив. – Отдохнуть? Под такую музыку? – не поверил бармен. – С тем же успехом можно было отправиться на Вторую мировую, отдохнуть на поле боя. Вы служили в армии во время Второй мировой? – Служил, – отозвался Карелла. – Вот была война так война, – покачал головой бармен. – Сейчас разве войны? Так, срань какая-то. А вот Вторая мировая… – Лицо бармена озарилось теплой улыбкой. – Это была достославная война! В курсе, что значит слово «достославная»? – Да. – Извините, у меня клиент на том конце стойки, – бросил бармен и удалился. Карелла пригубил пиво. Сквозь толстое оконное стекло, выходящее на боковую улочку, он увидел, как начали падать первые снежинки. «Превосходно», – подумал Карелла и посмотрел на часы. Бармен смешал коктейль, подал его посетителю и поспешил обратно к детективу. – И чего вы делали в армии? – спросил он Кареллу. – В основном шишки пинал, – усмехнулся детектив.