Серке тоже вперед выдвинулся. Руки на пояс положил, ноги расставил. Крикнул в ответ: – Чего тебе, пес? Рассмеялся Кокжал. – Смотрю, знатно подготовились к встрече гостей. Ну да ладно, так даже интереснее. Серке стоял неподвижно. – Эй, травоядные! – продолжал надрываться главарь. – Хотите задницы свои грязные спасти? Я вам поединок предлагаю. Выиграете, пощажу. Идите, куда пожелаете. – Почему бы и нет? – ответил батыр. Абдикен подошел к нему. Сказал свистящим шепотом: – Нет ему веры. Обманет, вместилище шайтана. – Ничего, – Серке пожал плечами. – Победа поднимет наш боевой дух, а их опустит. – А если проиграем, да не дозволит этого Аллах? – настаивал Абдикен. – Никто не собирается проигрывать. С чего ты взял? Абдикен мотал головой. – Нет, мы не можем так рисковать… И тут спорщиков раздвинул Тауман. Прошел сквозь них, направился к бандитам. Палицу по привычке на плечо водрузил. – Вернись, тупоголовый, – прошипел Абдикен. Но Серке хлопнул старика по плечу. – Не беспокойся, Абеке. Тауман скоро вернется. Беспокойный старейшина умолк. И впрямь, кто с Тауманом сможет совладать? Кокжал поднял руку с плетью. – Ага, решились-таки. Хороший у вас боец. А вот наш воин. Всадники за его спиной разъехались, уступили дорогу наезднику на белом коне. Ерофей прищурился. Как такой замухрышка устоит против Таумана? Разбойник был низенький и тощий. Даже в седле видно, что ростом не удался. В левой руке круглый щит, в правой кривая сабля. Лицо смуглое, бородатое. В общем, Тауману на закуску. – Вот оно как, – заметил Абдикен, приглядевшись. – Ну, пусть будет по-вашему, да поможет ему Аллах. Тауман повертел палицей. Лиходей ударил коня пятками, взял с места в галоп. Помчался на великана. Тауман приготовился выбить его из седла. Да только не доехал немного супостат. Остановил коня, меч в ножны сунул, щит за спину закинул. Сердце у Ерофея быстрее забилось. Серке кулаки сжал. А у разбойника, откуда ни возьмись, в руках обрывок веревки появился. Положил в него чего-то, над головой завертел. Это же праща! – Берегись, – крикнул Ерофей. Да поздно. Тать руку вперед выкинул. Камень впился гиганту в голову, ударил прямо по лбу. Шлема он отродясь не носил. Зарычал Тауман от боли. На глаза кровь потекла. А коварный недруг уж второй камень закрутил. Великан к противнику затопал. Да только тот коняшку тронул, вмиг в сторону отъехал. Еще успел и второй снаряд запустить. В плечо попал. И началась игра в догонялки. Верткий лиходей неустанно пращой орудовал. Тауман пытался его догнать. Скоро все лицо гиганта опухло и покрылось ссадинами от камней. А ловкого татя достать так и не удавалось. Другие разбойники смеялись над громадным защитником, улюлюкали и саблями трясли. Аулчане молчали. – Так он его до смерти загоняет, – проронил Абдикен. Тауман перестал с ревом гоняться за противником. Постоял, не обращая внимания на насмешки врагов. Еще один камень стукнул по голове. А потом великан развернулся и швырнул палицу. Почти не целясь. Огромная дубина пролетела, кувыркаясь, в воздухе. Ударила пращника в грудь и вырвала из седла. Теперь зашумели старики в ауле. – Это другое дело, – одобрил Абдикен. Атымтай крикнул: – Убей его, Тауман! Гигант подошел к поверженному врагу, схватил за ворот, приподнял. Поднял кулак. И вдруг повалился наземь. Скорчился, поджав ноги, руки к животу прижал. – Чего это он? – недоумевал Серке. – Сзади кто подстрелил? Тауман завопил. Лицо исказила гримаса боли. – Нет, мясом порченым отравился, – сказал Ултарак. – Говорил же, не ешь. И впрямь, великана сразила маленькая хворь в желудке. Его противник встал, не веря удаче. За грудь держался. Подошел, хрипя, к Тауману. Достал саблю с боку, замахнулся над беспомощным защитником. – Разве так можно? – крикнул Атымтай. – Он же не может… Прежде, чем юноша докончил, пращник уже опустил саблю. Но ударить не успел. Тауман, лежа, выбросил вверх громадную руку. Схватил проворного недруга за горло. Повернул с хрустом. И разбойник разом обмяк, повалился на спину. Голова вывернута вбок. – Молодец, какой молодец, – прошептал Атымтай. Люди в ауле радостно закричали. Тати молчали. Тауман встал на четвереньки, все еще морщась от боли. Попробовал выпрямиться, но не удержался, опустился на колени. – Мы победили, – сказал Серке. – Теперь он должен нас отпустить… Но не тут-то было. Позади Таумана возник Кокжал. В руках палица великана. Широко замахнулся. Никто не успел и слова вымолвить. На миг боль отпустила исполина. Он слабо улыбнулся замершим на месте товарищам. А затем на его голову опустилась собственная палица.