– Берегись! – закричал Сасыкбай. Серке оглянулся. Прямо на него мчался последний конник. Уж поднял саблю для удара. Серке рванулся было в сторону. Но застрял ногой в ямке. Неужто тоже норка суслика? Вот потеха. Жонка в толпе завопила. Человек Кокжала оскалился, опуская саблю. На голову Серке обрушился удар. Почти. Сабля вдруг вылетела из руки всадника. Не причинив Серке вреда. Потому что грянул выстрел. Из пищали, которую держал Ерофей. Пуля попала в голову всадника. Он вылетел из седла, забрызгав Серке кровью. Это был последний из людей Кокжала. Ерофей сунул пищаль обратно в седельную суму. Поклонился Абдикену и жителям аула: – Низкий поклон за хлеб да соль. Однако ж, я для вас чересчур хлопотный гость. Погребите купца согласно его вере. А я пойду своей дорогой. Залез на Сивку и поехал прочь в вечернюю степь. Аулчане молча расступались перед ним. Отъехал Ерофей подальше, оглянулся назад. Аул скрылся за сопкой. Темнело. Вынул из сумы шкатулку купца. Покачал чуть в деснице, да и швырнул наземь. Пробурчал лишь: – Оно мне надо, шляться у лешего на куличках? И неторопко поехал дальше. Глава 3. Бешеный бык Сзади послышался топот копыт. Ерофей не оглянулся, только шапку надвинул на глаза. К чему? Во-первых, темнота навалилась, хоть очи выкалывай. Во-вторых, и так вестимо, что это ихний драчливый богатырь. И точно, вскоре рядом полыхнуло светом факела, раздался голос Серке: – Что же ты так быстро улизнул, гость дорогой? Даже баранью грудинку не доел. Ерофей не ответил. Тогда Серке спросил: – Переночевал бы у нас, отдохнул. В степи будешь мерзнуть? Ерофей вздохнул, поправил шапку. – В седле подремаю. Всю ночь. Не впервой. – А лошади? Устали ведь, Ереке. Пламя факела плясало в ночи. Освещало смуглое усатое лицо азията, чешуйки кольчуги. – Чего надо? – спросил Ерофей. – Говори уж, не юли, аки блошка. Серке улыбнулся. – Ты мне нужен, чего еще. Скоро Кокжал пожалует. Его людей ведь пятеро было? – Ну. – В аул пришли четверо. Значит, один к главарю поехал. Он и приведет Кокжала. – Ну. Улыбка погасла. – Что ну? Кокжал аул будет резать. Всех. Людей защитить надо. Из-за тебя, между прочим, все беды. Ты привел погоню. Ерофей промолчал. Факел высветил деревья. Ветер утих. Что там журчит, ручей вроде? Лошадки и впрямь устали. Слез, расседлал боевых подруг. Развел костер. Серке поначалу сидел на коне, глядел на хлопоты. Потом тоже слез с коня. Помог собрать сучья. Сели у огня. Пожевали сухари и валяное мясцо из сум. – Вы же вроде и так от разбоя убегали? – спросил Ерофей. – Если бы Кокжал вас поймал, все равно бы уши отрезал. – А может, и не нашел бы. Успели бы откочевать. Жаль, Абдикен по этой дороге поехал. Надо было по реке идти. Следы запутать легче. В степи заухал филин. Каурка фыркнула в темноте. – Ты разве не с самого начала с ними? – удивился Ерофей. – Какой там. Я родился далеко отсюда, в другом жузе. – Где? – В другом племени. Ехал к хану Болату, на зюнгар набег делать. Он меня знает. А тут стариков встретил. Они просили с кочевкой помочь. Охранять по дороге. – И ты согласился? – А что поделать? Хорошее дело на дороге не валяется. У нас вести быстро расходятся. Как народ узнает, что я помог, моя слава еще больше станет. Ишь ты какой, многомудрый. – Сколько у Кокжала народу? – А шайтан его знает. С полсотни вроде. – А у вас? – Старики одни, да подростки. Стрелять из лука могут, стрелы таскать. Так ты поможешь? Ерофей не сразу ответил. Расстелил попону, улегся рядом с огнем. Пробурчал: – Утром решим. И захрапел беспробудно. Умаялся за день. А утром нечаянная оказия приключилась. То ли во сне, то ли наяву грохот копыт услышал. Земля тряслась. Открыл глаза. А ведь не почудилось.