Пришлось столкнуться с ним взглядами. Подняв голову, я, честно сказать, сначала не узнала Вову. Его внешний вид вызвал у меня ужас, он был похож на существо, лишь напоминающее человека. Цвет лица зеленовато-бледный, глаза опухшие, красные, синяки под ними, размером с апельсиновую дольку, а ещё он зарос. Выглядел очень небритым и лохматым. В мятой рубашке, пыльных ботинках. Был одет во всё чёрное. – Что… что случилось? Этот вопрос вырвался сам по себе. Я не хотела больше ничего слушать, но его вид действительно пугал. Может он подсел на наркотики? В таком случае, стоит бежать от бывшего без оглядки, вызвать Макара, охранника, попросив о круглосуточной защите до тех пор, пока не вернётся Рома. Меня всегда пугали алкоголики и наркоманы, от них не знаешь, что можно ожидать. А тут, на почве ревности… Я страшно боюсь за себя и за ребёнка! – Отойди от меня, убери руки, – делаю голос твёрже, – я позову охрану. – Катя, ты что? Я не причиню тебя вреда, – наконец, он отпустил мои плечи, я сразу же отошла в сторону, в любую минуту готовая бежать к дому. – Ты давно показывался врачу? Тебе нужна помощь в этом плане? – Я круглыми сутками находился в больнице… – Вова, я очень тебя прошу, уходи! У меня ребёнок, совсем маленький, неужели ты не понимаешь? Сутками в больнице сидел? Боже мой, неужели я права? Он лечился от алкоголизма? Не долечился, похоже. Глядя на него сейчас, знаете, я начинаю благодарить судьбу, за всё, что произошло в прошлом, и я не связала свою жизнь с этим слабаком, с этим ничтожеством. Миллионер, называется! Вы бы видели его внешний вид! Неизвестно, как бы сложилась наша судьба, если бы мы с Вовой сохранили наш брак, а меня бы не пытались посадить за решётку. Ведь если бы всего этого не случилось, я бы не встретила Рому… – Стоп! – оправдывается. – Это не то, о чём ты подумала. У меня есть трагические новости… Но сперва, скажи, чей это ребёнок? – Всего доброго. Намереваюсь уйти, но он меня за руку перехватывает. – Катя, ну пожалуйста, давай поговорим! – Нам больше не о чем разговаривать! – раздражённо. – Кажется, мы уже в прошлый раз поговорили! – Мы не договорили. Ответить, молю! Это твоя дочь?? Ты решилась на суррогатное материнство? Как он меня раздражает… Выдергиваю руку резко и решаю ответить на все его вопросы раз и навсегда, в последний раз! Чтобы больше не донимал! – Ладно! Я всё тебе расскажу, но при одном условии – ты оставишь меня в покое. Сегодня мы разговариваем с тобой в последний раз! Он замолчал. Ссутулился. Головой тряхнул, сделав несколько вдохов, произнёс: – Хорошо… Я тоже глубоко вдохнула. Последний рывок, Катя, потерпи немного… – Это Анечка, – бережно качаю малышку на руках, – мы взяли её из приюта, потому что я долгое время не могу забеременеть. Вова опускает глаза, будто раскаивается, но меня это не тронуло. К чему всё это? К чему такой убогий вид? Извинения? Слёзы? Если всё это ситуацию не исправит. Я могу простить его, чтобы самой стало легче, только так. Говорят, не нужно держать в себе злость и обиды, они вызывают болезни и давят тяжёлым грузом. – Мне очень сильно жаль… Его голос звучит надломлено, я ещё никогда не видела Владимира таким ущербным. Он похож на обездоленного бродягу, лишившегося дома и своего состояния. И мылся наверно неделю назад. Правда от него не несет перегаром за километр. Это пока. Сегодня у него отходняк. Молчу. Мне нечего сказать. – Я за это уже сполна поплатился. Всё кончено, Катя… – поднимает глаза снова, в них слёзы скапливаются, всё настолько серьёзно? – Снежана умерла. – Что ты сказал? Мне не послышалось? Я даже поперхнулась немного. Как умерла? Ещё не так давно она скакала, как кобыла по двору, и вила из Вовы верёвки! – Снежаны больше нет, похороны состоялись недавно… – Причина? Я, конечно, в шоке. Совершенно непредсказуемый поворот. – Опухоль. Опухоль головного мозга, запущенная степень. Операция не помогла, она скончалась в больнице, впав в кому. Между нами повисла тишина, только доча изредка покряхтывает. – Мне жаль. Я говорю это без каких-либо глубоких чувств. Мне не верится… А потом приходит озарение – это карма! Карма вернулась к ней за все её злобные поступки. Ничего себе! Снежана накаркала себе болезнь и скончалась от неё! А я думала справедливость только в кино бывает. – Пришлось делать кесарево, потом её оперировать. – Значит, ты стал отцом? Отцом-одиночкой. Не представляю, какой это удар для Гордеева! – Один ребёнок умер, – говорит холодно, – второй пока находится в больнице, в тяжёлом состоянии. Кошмар… Детишек, всё-таки жалко! Моего малыша не жалел никто, наверно, это, опять же, был бумеранг для Снежаны и Вовы. Я потеряла ребёнка и они потеряли тоже. Не хочу об этом… Я слишком впечатлительна. Жаль! Теперь мне становится его, правда, жаль. Но я не признаю это, иначе у меня просто не будет гордости. – Соболезную. Анечка начинает поплакивать, это сигнал к тому, что нужно её покормить и переодеть. – Мне нужно идти. – Дай мне её подержать? Внезапно тянет руки к дочке, я резко уворачиваюсь… Глава 29