– Нам пора! Я устремляюсь к дому, держа наготове ключ. – Подожди, а сумки? Так стремлюсь уйти от нашего дальнейшего общения, что забываю про покупки, бросая их прямо возле машины. – Я помогу, отнесу всё, Кать! Миную ворота, дверь чуть-чуть не успевает закрыться, Вова подставляет носок ботинка, двигается за мной по пятам, неся в руках пакеты. Анюта начинает плакать, я в растерянности, спешу в дом, чтобы развести смесь и поменять памперс. – Ладно, пакеты оставь на кухне. Будучи в запаре, я занимаюсь ребёнком, а Вова проходит в прихожую, разувается, далее на кухню. Осторожно ставит пакеты на столешницу, пока я укладываю Аню на диван, подстелив пелёнку. – Тише, тише, солнышко, не плачь! – успокоить пытаюсь, но она не успокаивается, даже, когда я поменяла памперс. Вова всё это время скромно стоит в стороне, наблюдая за нами. – Голодная наверно, – подаёт голос, я вспоминаю о нём, что он до сих пор здесь. Не попаду за что хвататься, так ещё он навязался. Я, конечно, готовилась к встрече, но курсы и книги это одно, практика другое. Было бы легче, если бы мой опыт случился сразу в роддоме. К сожалению, не суждено. Когда она впервые закричала, я растерялась. Бросилась к сумке, чтобы взять бутылочку, но оттуда посыпались предметы. Как нарочно всё сегодня валится из рук, как только бывший ко мне подошёл. Я выругалась шёпотом, опускаясь на корточки, подбирая выпавшие вещи, пока моя ладонь не накрыла руку Вовы, когда мы вместе дотронулись до бутылочки. Это случилось спонтанно, он поспешил мне помочь, мы коснулись друг друга… Я отдёрнула руку, сделав вид, что не придала этому значения. – Давай помогу. Что мне сделать? Просто уйди! Хотела сказать, но не сказала. Его побитый вид всё-таки достал немного до моей души. Я понимаю, это, скорей всего, последняя наша встреча, поскольку я точно уверена, что не стану жить с ним по соседству. В этом доме мы с малышкой не останемся. Анечка кричала, я взяла её на руки, отправилась на кухню, чтобы развести смесь, но мне было не удобно. Вова подошёл сзади, протягивая к нам руки: – Дай её мне, тебе неудобно. – Справлюсь, – не оборачиваясь, занимаюсь делом. – Так будет быстрей. Бутылочка опять выпала из моих рук, смесь разлилась по столешнице – это уже не смешно! Ну же, Катя, возьми себя в руки! Да, я растерялась, и это нормально. Первый день в роли мамы, так что я волнуюсь. Не знаю в какой момент это произошло, но Анечка оказалась в руках Вовы, а я смогла нормально вымыть соску и сделать всё без препятствий. Он стоял у меня над душой, не оставляя мне выбора. Так получилось. – Не урони только! – Ни в коем случае. – Я быстро! – Не спеши, закончи всё спокойно, можешь рассчитывать на меня. На удивление, Вова держал Аню уверенно и покачивал с трепетом, будто знал, как нужно. За минуту я раза три просила его быть осторожней, а он усмехнулся. – Я же не куда с ней не иду, видишь? Мы рядом, как твоя тень. Я выдохнула. Напряжение было колоссальным. Хотя, мне удалось доделать все дела и я успокоилась. В любом случае, он никуда не сбежит – код от домофона знаю только я. В хаосе даже позабыла в какие пакеты положила определённые вещи малышки. Теперь всё в порядке! Вова и правда помог. Хоть в чём-то он оказался не бесполезным. Неожиданно я отметила интересную странность – Анечка затихла, когда оказалась в его руках. Она ещё немного поплакала, а потом успокоилась. Синие глазки внимательно наблюдали за Вовой, пока тот улюлюкал ей и тоже смотрел на неё неотрывно. Мне не показалось? Вова стал выглядеть лучше, не как мертвяк. А ещё я удивилась, что он умеет обращаться с таким маленьким ребёнком. – Она очень милая, я бы хотел себе такую дочурку. Подала ему бутылочку, Анечка принялась сосать соску. Я бы и сама покормила, но боялась пока к ней прикасаться, чтобы не нарушить её покой и тишину. Наконец она затихла. – Как думаешь, смогли бы мы начать всё заново? Неожиданно он поднял на меня глаза. – Я ненавижу себя, Катя, я многое потерял, упустил счастье… Это ведь мог быть наш ребёнок, понимаешь? Мог… Но ты выбрал другой путь. – Ты говорил второй ребёнок выжил… Это девочка? – Да, – грустно смотрит на меня, – и её жизнь до сих пор под угрозой. Надя лежит в отделении патологии недоношенных детей. Если выживет, останется на всю жизнь инвалидом. Я ощутила резкий укол – сердце сжалось в мой груди от печали. Как это ужасно… – Я не брошу её, свою дочь, несмотря ни на что. – Поэтому ты пропал на время? – Я почти не появлялся дома, мысли были забиты проблемами, которые не заканчивались. Похороны, дежурство в больнице… Не заметил, как пролетела целая неделя. – Сочувствую. Решаю в первый и последний раз сделать исключение – больше не пинать его как побитую собаку, достаточно уже хлебнул. Думаю, он всё осознал и очень раскаивается. По нему видно. У него погибла жена, погиб новорожденный ребёнок, мать в психушке… Как бы я отрицательно не относилась к Вове, я сделала кратковременный тайм-аут. Только ради того, что эти часы (или дни) будут последние в нашей жизни, я стала немного мягче. Хотелось отпустить свои обиды на него, так будет правильно. Они причиняют мне дискомфорт. Пусть лучше на такой ноте мы закончим наше общение. Думаю, хлебнул он достаточно. Всё-таки мне стало его жаль… Да, такой я человек – нежный и чувствительный. Рома всегда говорил, что у меня доброе сердце. Я сделала паузу и вдруг отметила, что моё настроение какое-то странное в последнее время, как будто эмоциональный фон скачет. Несколько лет я мучаюсь от гормонального сбоя, как говорят врачи – это последствия сильного стресса, даже женские дни часто не приходят в срок, я уже к этому привыкла. А сейчас мне вдруг захотелось пожалеть предателя… Растрогала его история. Как странно! – Получил то, что заслужил, – кивнул, соглашаясь, и перевел взгляд на нашу с Ромой фотографию, стоявшую в рамочке на комоде. – Это твой муж? Вернув мне ребёнка, подошёл к фотографии, чтобы взглянуть на неё поближе. Там мы, счастливые, во время нашей свадьбы на Багамах, улыбались друг другу, замерев в ожидании поцелуя. Я не видела в этот момент лицо Вовы, его реакцию, только его спину, которая быстро стала сутулой.