– Вы о том, что убийца среди нас, – радостно улыбаясь, сказал Вовка, подняв вверх руку, как школьник, и Гера, так и не привыкнув к его вечному счастью, даже одернул молодого человека, прошипев: – Прекрати. – А кто это у нас такой сообразительный и при этом имеющий прекрасного стоматолога? – ответил натянутой улыбкой следователь. – Что-то я вас не припомню, молодой человек. – Я Вовка, а это Герасим. Нас вчера привезла Васильевна, играть будем в финале, если, конечно, доживем, – немного убавив свою радость, ответил он следователю. – Покажите-ка мне свои документы, Вовка и Герасим. А Васильевна у нас кто? – спросил следователь, оглядывая присутствующих и одновременно что-то записывая в свой блокнот. У Герасима сердце в пятки упало. Паспорт! Как же он не подумал? Сейчас будут проблемы. Но, к его огромному удивлению, Вовка, как ни в чем не бывало, достал паспорт из кармана и, подмигнув Гере, шепнул на ухо: – Не дрейфь, пра, в будущем не дураки сидят, нас отправляют со всеми документами, чтоб комар носа не подточил. – Прекратите называть меня Васильевной, – зашипела на Вовку подсевшая преподша. – А я что? – Тот невинно развел руками и посмотрел на Геру, словно ища поддержки. – У вас отчество такое, тут все претензии к предкам. – Далее, – продолжил следователь, изучая документы Вовки и Герасима, – деда в соседнем поселке, скорее всего, тоже отравили. Это пока не стопроцентное утверждение, но эксперт склоняется именно к этой версии. Точные данные чем и во сколько – будут дня через два. Так что, милые мои, у нас не просто убийство, а двойное убийство, и если все подтвердится, то вам мало не покажется. Обещаю, я всю душу из вас вытрясу. Было видно, хоть следователь и начал так угрожающе, но сам не верил, что преступник среди студентов и преподавателей. Поэтому, проведя повторный допрос всех, больше для порядка, чем в надежде что-то накопать, на такой же усталой ноте и уехал. Строго настрого наказав никому не покидать турбазу до его особого разрешения. Герасима и Вовку как прибывших уже после случившегося данное утверждение не касалось. Гера, помня, что ему надо поговорить с Евой, дождался, когда она выйдет из домика и пошел за ней. Но девушка его сразу не заметила, и получилось, будто бы Гера следил за ней. Когда же Ева остановилась у калитки в лес и оглянулась, то желание раскрыть свое присутствие и вовсе пропало, захотелось узнать, что же она скрывает и куда так тайно направляется. Убеждая себя, что днем лес безопасен, Герасим, осторожно ступая, направился за девушкой. Чтоб не струсить и не сбежать, он приводил аргументы в пользу версии, что Вовка знает, что ничего с ним не случится, и еще дома сказал, что легенды про озеро и лес – это все сказки, и ничего настоящего под этим не кроется. Аргументов для спора с потомком у Геры не было, и потому он решил ему просто верить. Ева, немного попетляв в лесу, сошла с тропинки, ведущей как раз к Черному озеру монаха, и пошла между деревьев, скрипя сухими ветками под ногами. Этот звук так громко разносился по сонному лесу, что Гера понял: если и он пойдет вслед за ней, то его быстро разоблачат. Поэтому, приметив поваленный дуб, Герасим присел и стал наблюдать за девушкой. Шла она медленно, словно бы вспоминая что-то. Огладывала и ощупывала стволы деревьев. – Надеюсь, она не пописать, а то очень некрасиво получится, – услышал Гера над ухом и в первую секунду чуть не умер от страха. Вовка же, как ни в чем не бывало, присел рядом, устроившись за толстым стволом дерева, где прятался Гера. – Я из-за тебя чуть не отъехал, – разозлился на родственника Герасим шепотом. – Так получилось, хотел тебе кое-что рассказать, пошел за тобой, сначала думал окрикнуть, но увидел, что ты след взял, и самому стало интересно, что она здесь делает, – рассказал шепотом Вовка. – Смотри! Она, никак, на дерево собирается залезть! Во дает. Ева и правда, словно бы выбрав нужное растение, стояла и примерялась к нему. На ели, которая приглянулась девушке, было довольно много веток, поэтому, немного подумав, она приступила к восхождению. – А не кажется вам, что подглядывать нехорошо? – услышали молодые люди и обернулись. Полина Васильевна стояла над ними и хмурилась. – Вы-то как здесь? – возмутился Вовка шепотом, а Герасим опять выдохнул. – Вы, вон, Геру чуть без чувств не оставили. Подкрались как нарочно, знаете же, что у парня страхи, он и так исключительно из своей порядочности тут геройствует, – гундел он, будто две минуты назад сам так не поступил. – Срочно спрячьтесь за бревно, вы нас выдаете. Мы не подглядываем, мы следим, это полярно разные вещи. Полина Васильевна нехотя, но все же присела. – Я просто хотела поговорить с вами, сказать, чтоб вы так больше себя не вели при студентах. Что это за Васильевна? Так они и кличку мне придумают, – грозно выдавала заготовленную речь преподавательница. – Но вы так быстро ушли, я сначала догоняла вас, а потом увидела уже за бревном. Все это Полина Васильевна говорила, наблюдая вместе со всеми за медленным подъемом Евы на дерево. – Может, ее надо остановить? – сказала она Гере и Вовке. – Она же убьется. – Не надо, – услышали они над ухом и уже втроем повернулись на голос. – Наш теремок скоро лопнет, – констатировал Вовка. – Присаживайтесь Сильвестр Васильевич, а вы за кем следили? – Хотел поговорить с Полиной Васильевной, но тут целая шпионская организация нарисовалась, и я решил присоединиться. Кстати, о кличке можете не волноваться, она у вас уже есть, – спокойно заявил Сильвестр. – А вот что там делает Ева, это очень интересно. У студентов что-то произошло, и пока мы их на чем-то не поймаем, они будет молчать. Дед ясно сказал мне: «наворотили твои дети дел», значит, случилось что-то страшное. – Какая? – спросила Полина Васильевна, округлив от ужаса свои и без того огромные глаза. – Что – какая? – не понял Сильвестр. – Какая у меня кличка? – повторила она свой вопрос. – Доска, – припечатал Сильвестр безэмоционально, а Вовка от неловкости хрюкнул. – Смотрите, она что-то достала из дупла и спускается. – Преподаватель истории даже немного привстал. – Значит так, надо внизу ее с поличным брать. – Давайте лучше я, – остановил его Герасим. – Вы будете на нее кричать, и тогда она точно ничего не скажет. – Почему сразу кричать? – смутился Сильвестр от такого откровенного обвинения. – Потому что вы Пират, – пояснила Полина очень гордо. – Вы мстите, но такую кличку дал вам не я, а студенты, – возмутился Сильвестр, – так что нечего валить с больной головы на здоровую. – Мщу? – хмыкнула Полина. – Да ни капельки. Пиратом вас тоже прозвала не я, правда, я точно не знаю, коллеги постарались или студенты, но называют вас так и те, и другие, – довольно добавила Полина и улыбнулась во все тридцать два зуба, будто выиграла приз. – Ну, мое прозвище понятно, – попытался сгладить Сильвестр, продолжая спорить шепотом. – Оно от имени, а вот у вас, – ему явно тоже хотелось задеть девушку. – У меня все просто, я стройна, как лань, у вас же, наоборот, очень сложно. Имя это одно, а вот ваш дрянной характер… – Да какой это у меня дрянной характер? А вы, если бы были ланью, то имели бы именно такое прозвище, а вы банально доска. – Пошли, – Вовка тихо толкнул Геру локтем в бок. – Милые бранятся – только тешатся. У нас с тобой Ева уже почти у земли, надо перехватить ее, пока она не слила то, что так долго доставала. Но девушка не собиралась ничего сливать. Спустившись с дерева, она присела тут же на корягу и стала внимательно рассматривать какой-то предмет у себя в руках. Хруст веток Ева услышала слишком поздно, видимо, то, что хранилось в дупле, было очень интересно, и Вовка ловко выхватил вещицу из ее рук. – Отдай! – крикнула она Вовке и даже попыталась прыгнуть на него, но это было так же бесполезно, как стук мухи в закрытое окно. – Ева, успокойся – сказал Гера спокойно, и это, как ни странно, помогло: девушка, видимо, осознав свой провал, села на уже облюбованную ею корягу и расплакалась, так горько и жалобно, что у обоих молодых людей сжалось сердце. – Вы что, ее ударили? – на всхлипывание, прервав пикировку с Пиратом, подлетела Полина Васильевна и присела к девушке. Сам же Сильвестр Васильевич, не подходя слишком близко, боясь испортить импровизированный допрос, остановился в двух шагах у дерева и молча наблюдал за происходящим. – Васильевна, не разочаровывай меня, – возмущенно всплеснул руками Вовка и, присев перед Евой, проникновенно заговорил: – Давай разговаривать. Знаешь, всегда и даже по глупому поводу, обязательно надо делиться мыслями, поверь мне, всегда и все можно решить, только для этого надо разговаривать, что бы то ни случилось. Был такой мыслитель, Сократ, так вот он говорил, что только в спорах рождается истина. Потому что правда у всех своя, и вот когда одну положить на другую и привести это все к общему знаменателю, тогда и родится решение. Вот, у меня был учитель, он мне как отец был, так вот он сказал мне однажды: «Вовка, понять масштаб проблемы ты сможешь, только обсудив ее с кем-то, в одиночестве она будет только расти и шириться, отвергая все варианты решения». Так что, милая моя, давай разговаривать. Ева подняла на него заплаканное лицо, и Герасим вдруг увидел, какие действительно красивые у девушки глаза. Они были небесно-голубого цвета, с лисьим разрезом, и если смотреть в них внимательно, то лицо Евы становилось какое-то неземное. «Прав был Вовка, – пронеслось у него в голове, – мы не замечаем настоящую красоту, только искусственную, которую нам подсовывают как идеал». – Вот так, при всех, я не могу… – словно оправдываясь, сказала она Вовке. – Мне стыдно. – А ты начни, – все так же проникновенно говорил Вовка, и Гера даже погордился своим потомком, хотя слова про учителя, того, что был, как отец, очень резанули ему слух. – А я тебе помогу, поверь, здесь врагов нет. Даже Сильвестр парень не плохой, просто побитый жизнью. Чей это телефон? – Вовка раскрыл ладонь, в которой лежал аппарат, так ловко отобранный у девушки. – И почему его надо было прятать в дупло? – Это телефон Влада, – выдохнула Ева и, опустив глаза в землю, стала медленно рассказывать: – В первый день, когда мы сюда приехали, Влад предложил устроить вечеринку. Сказал, что у него есть бутылка виски, привезенная из дома, и надо отметить начало игр. – Всех позвал? – спросил Вовка. – Позвал всех, но были не все. Славка отказался, я не знаю, почему. – Это который на Антошку похож? – уточнил Вовка. – Он, – кивнула Ева, стирая слезы с щеки. – Так вот, Славка отказался. А мы вчетвером попали, – на этих словах Ева разрыдалась. Было видно, что она не знает, как рассказывать дальше. – Давай я продолжу, – вдруг предложил Сильвестр Васильевич, подойдя поближе. – Он вам что-то подсыпал в виски и снимал, пока вы в беспамятстве чудили? Ева в изумлении подняла на Пирата глаза. – Откуда вы это знаете? – спросила она его изумленно. – Такое постоянно случается с того самого момента, когда мир придумал фотоаппараты, а позже камеры и телефоны. Вам кажется, то, что с вами происходит, все в этом мире происходит впервые, но все уже было. Он стал вас шантажировать? – Да – вытирая слезы, ответила Ева, – и сказал, чтоб мы не вздумали ничего предпринять, он поставил на облако шифр. Защита будет обнуляться каждый раз, когда кто-то разблокирует телефон. Если же вход не будет осуществляться в течение 55 часов, то фото и видео отправятся в сеть. – Почему телефон был здесь? – спросил Еву Герасим осторожно. Это был жизненно важный для него вопрос, потому что Влада убили, и, теоретически, только так можно было забрать у него телефон. – Хоть он нам и пообещал в тот вечер все исправить, но я ему не поверила, я решила поговорить с ним, – начала объяснять Ева, – объяснить, что так нельзя, что до добра такие вещи не доводят. Герасим услышал, как рядом усмехнулся Пират, видимо, считая ее наивной, но Ева не заметила этого и продолжала рассказывать свою историю, смотря только на Геру. – Я сидела на лавочке у корпуса, ну, где все курят в кустах, в ожидании, что Влад выйдет покурить. Он часто курил, называя это своей собственной медитацией. Но он все не приходил, что-то делая в учебке, время шло к двенадцати, и я уже собралась уходить со своего импровизированного поста, как Влад появился. К моему удивлению, он пошел не на лавочку курить, а прямиком в лес. Мне было страшно, но я все же пошла за ним. Влад кружил вокруг сосен, точно подбирая себе подходящую, потом залез на одну и положил что-то в дупло. В ту ночь была очень яркая луна, и она хорошо освещала эту часть леса, но я все равно боялась забыть дерево, поэтому, когда он вышел на тропинку и пошел дальше, я пометила дерево, воткнув в кору свою шпильку, – Ева указала на ствол, из которого действительно торчала женская шпилька, такая ненужная и лишняя здесь, среди дикой природы, что ощущение неправильности происходящего только усиливалось. – Потом я решила идти за ним, но только я вышла на тропинку, то вдалеке увидела Влада. Он стоял как вкопанный и смотрел на пригорок. – Кто там был? – спросил Вовка поспешно. – Черный монах, – ответила Ева и опустила глаза. – Ну, это не серьезно! – возмутился Пират. – Почему ты решила, что это Черный монах? – спросил девушку Вовка, показав Сильвестру Васильевичу кулак. – Он был в плаще и с капюшоном на голове, и мне показалось, что он парил над землей, – было видно, что Еве было сложно говорить это, и девушка понимала, что это звучит как бред. – Что было дальше? – как можно мягче спросил Гера.