– Я пойду за вещами, – сказала Лишта. – Но я надеюсь, что мне заплатят за работу. – Что? – прошептала Марен. – Мы отправим вам чек по почте, – сказал Мелвин, закатывая глаза. Прежде чем Марен полностью осознала, что происходит, Лишта пробормотала что-то вроде «не на моих глазах» и сердито зашагала прочь. Братья посмотрели ей вслед. – Ты же не думаешь, что она и вправду вызовет полицию? – спросил Келвин. – Нет, – ответил Мелвин. – Но я думаю, она явно что-то скрывает. Марен зажала руками рот. Что, если братья знают о ней и Хэлли? – Нам лучше собрать наши вещи, – сказал Келвин. – Билеты у тебя? Мелвин похлопал себя по карману. Интересно, подумала Марен, что это за билеты? – Отлично, – сказал Келвин. – Держи их на всякий случай при себе. Оба брата вошли в свой коттедж. Сосчитав до пятидесяти, Марен выползла из куста и бросилась к дому Лишты. Здесь она заглянула в окно бабушкиной комнаты, но та была пуста. Все остальные комнаты тоже были пусты. Марен поспешила обратно в лагерь, но Лишты не было ни в столовой, ни в медпункте, ни возле озера, хотя Хэлли там была, хихикая со своими подружками и – это надо же! – со спасателем Эваном. Фасад киоска снов закрывали листы фанеры, и Кармеллы нигде не было видно. По крайней мере, пока никто не получал новых снов. Марен подбежала к Хэлли, оттащила её от друзей и сложила ладони вокруг уха сестры. – Встретимся у лодочного домика через пять минут… – шепнула она ей на ухо. 24 Шагая по щиколотку в прохладной воде, Марен думала о том, удастся ли ей когда-нибудь искупаться в этом прекрасном озере. С каждым днём это казалось ей всё менее и менее возможным. Главное другое: ей повезёт, если она, да и все остальные дети, выберутся отсюда целыми и невредимыми. Должен же быть способ помешать им попробовать оставшиеся сны! Может, ей стоит притвориться лунатиком и сделать что-то настолько дурацкое и противное, чтобы никто больше не захотел это делать? Но это было рискованно, не говоря уже о том, что унизительно. Вода мягко плескалась у берега, в деревьях щебетали птицы. «Как жаль, – подумала Марен, – что я не птичка, поющая на ветке, а человек, со всеми своими заботами и тревогами. Вот если бы я могла летать, строить уютное гнёздышко и находить на обед симпатичных сочных червей!» Поразмыслив, Марен решила, что ей не хочется быть птицей. Сидя на пляже, Амос грыз батончик с мюсли и крякал на уток, которые разбежались, как только к ним приблизилась Марен. – Подожди! – раздался голос позади неё, и в воду вошла Хэлли. – Что происходит? Марен вышла из озера и растянулась на песке. – Бабулю только что уволили. – Что-что? – Мелвин и Келвин уволили её, и я не знаю, где она сейчас, – ответила Марен. – Погоди, – сказал Амос, размахивая батончиком. – Начни с самого начала. Что она такого сделала, что её уволили? Марен поведала ему о событиях дня, а заодно поделилась рассказом Лишты о Песочной Женщине. – Мы не можем быть уверены, что это она, но бабуля пыталась убедить директоров на всякий случай запретить сны, и они уволили её. – Ненавижу этих типов, – сказал Амос. – Почему противоядия перестали действовать? Как ты думаешь, может, кто-то изменил рецепт сновидений или что-то в этом роде? – Возможно, – сказала Марен. – Определённо, – сказала Хэлли. – Между прочим, я нашла остальных детей-геймеров и разбудила их. – Почему твои противоядия сработали, а мои нет? – спросила Марен. – Я положила в них тонну мяты, – сказала Хэлли. – Столько, что едва смогла их закрыть. Но даже тогда они сработали не сразу. – Приятно знать, – сказала Марен. – Амос, ты что-нибудь обнаружил сегодня утром? – Вроде бы да, – сказал Амос. – Я последовал за Келвином и Мелвином в офисное здание, куда больше никто не заходит. Я пытался подслушать, стоя под окном, но ничего не услышал. – Облом, – сказала Марен. – Похоже, я не лучший секретный агент. – Амос провёл рукой по волосам, и те встали дыбом на его голове – Но, после того как они ушли, я пробрался внутрь и нашёл кабинет с большим шкафом для документов. Я просмотрел все ящики, но в основном это были папки с информацией о детях, справочники и прочее. Компьютер не включался. В коридоре была ещё одна комната, но она была заперта. Интересно, есть ли… – Погоди, – сказала Марен. – Там были регистрационные бланки вроде тех, которые заполняли наши родители? – Думаю, да. – Ты тоже видел там телефон? Стационарный? – Видел, – подтвердил Амос. – Такая старомодная штуковина с наборным диском, но я знаю, как по нему звонить. – Здорово! – разбросав вокруг себя песок, Марен вскочила. – В этих бланках наверняка указаны их номера телефонов. Мы можем вернуться туда сегодня вечером и позвонить всем родителям. Сказать им, что произошла чрезвычайная ситуация, и им нужно немедленно забрать детей из лагеря. – Круто! – сказал Амос. – Что за чрезвычайная ситуация? Ты собираешься рассказать им о лунатизме? Марен постучала ногой. – Не знаю, насколько это срочно. Некоторые из них могут не осознавать серьёзность ситуации. Думаю, нам лучше солгать, а потом, когда они приедут, мы разберёмся с этим. – Как именно мы будем с этим разбираться? – спросила Хэлли. Марен пожала плечами. – Мы что-нибудь придумаем. – Без обид, но в прошлый раз, когда мы взялись разруливать ситуацию, имея лишь расплывчатый план, нас похитили. Амос бросил кусочек своего батончика с мюсли подошедшей к нему утке. – Не надо! Им это вредно есть! Она заболеет! – Марен отобрала у него остатки батончика, затем остановилась и задумалась. – Кстати, говоря о болезнях, может, мы завтра утром подложим что-нибудь в еду в кафетерии, чтобы всех вытошнило? – Фу, звучит супермерзко, – сказала Хэлли. – Да, и даже довольно подло, – согласилась Марен. Она терпеть не могла рвоту. – Так что, по-вашему, нам следует делать? – Хм, – сказала Хэлли, глядя на озеро, но Амос вскочил и напугал уток. – Мы скажем им, что в лесу возле лагеря прячется беглый каторжник! Нет, сбежавший убийца с топором! – Глаза Амоса заблестели. – Мы скажем, что это ещё не попало в новости, но скоро попадёт, и полиция требует, чтобы все немедленно отправились по домам. Никто не позволит своему ребёнку оставаться в лагере, где бродит убийца. Это как «Фильм ужасов номер 101». – Да-а-а. – Кожу на голове Марен покалывало от совершенства этого плана. – Мы проникнем сегодня вечером, когда все лягут спать, и позвоним. Как насчёт полуночи? – BONJOUR, CROTTE DE NEZ![26] – раздался визгливый голос прямо за спиной Марен, и она подпрыгнула на целых три фута. – Анри… ты видел… бабулю? – спросила Марен, тяжело дыша от внезапного испуга. Анри осмотрел пустую обёртку батончика Амоса и подскочил к своей подружке-утке. – GUTEN TAG![27] – крикнул он. Утка в ответ крякнула. – Бабулю, Анри, – повторила Марен. – Ну, седую старушку, которую ты любишь? Ту, что даёт тебе сухарики? Ты видел её? Попугай наклонил голову. – БА-БУ-ЛЮ? ALLONS-Y![28] – Анри подпрыгнул, захлопал крыльями, разбежался, устремился к деревьям и исчез из вида. – Уфф, – сказала Марен. – Не знаю даже, почему я вообще ожидаю, что он меня послушает. – Нет. – Хэлли вскочила. – Он сказал: «Пойдёмте». Он хочет, чтобы мы последовали за ним. 25