– Я не хочу, чтобы эти двое были рядом, – сказал он кому-то. – Джуди, отведи эту девочку в самый конец очереди. Чья-то рука грубо схватила Марен за локоть. Она покачнулась вбок, тяжёлая сумка соскользнула с её плеча. – Сэр, да, сэр, – саркастически пробормотала Джуди, совсем не похожая на прежнюю себя, вечно весёлую. Она тянула Марен к концу очереди. – Кто умер и сделал тебя боссом? – У тебя потрясающие волосы, – сказала Марен, восхищённо глядя на неё закрытыми глазами. – Правда? – Тон Джуди смягчился. – Этот дурацкий комбинезон с единорогом. Из-за него мои волосы торчали во все стороны. Я так рада, что эта сонная дребедень закончилась. – Ой, ты это видела? – Марен указала на небо. Ей было интересно выяснить, что из их коллективного сна знала Джуди, поскольку она явно не спала вместе со всеми. – Что это такое? – Я… э-э-э… я не знаю, – сказала Джуди. – Похоже на индюка в сетке для волос, который курит сигару, – сказала Марен. – Э-э-э… правда? – сказала Джуди. – Нет, погоди, это всё-таки трубка. – Несмотря на натянутые нервы, Марен даже получала от этого некое удовольствие. – Как ты думаешь, он знает, что курение вредно? – Конечно, он… – фыркнула Джуди. – Ладно, проехали. Хватит болтать, и иди дальше. Следуя за шедшим перед ней ребёнком, Марен, шаркая, шагала вперёд до тех пор, пока они не достигли здания музея. – Добро пожаловать в Музей искусств Пайн-Ридж! – прогремел голос в громкоговорителе. Марен шагнула в ярко освещённое, кондиционированное пространство. Пахло мастикой для пола, резиной и металлом. Хотя Марен едва успела взглянуть на это место, её пальцы чесались взять его образцы, чтобы сделать про него сон. – Проходите, лагерь «Тенистые Пески», – сказал мужчина возле турникетов. – За вас заплачено. Проталкиваясь через турникет, Марен украдкой взглянула на его начищенные туфли и тёмно-синие брюки. Этот мужчина, наверное, охранник, к которому она могла бы обратиться за помощью. Или же он мог работать на Кармеллу. С закрытыми глазами определить было трудно. Если он действительно работник музея, рассуждала Марен, ему наверняка должно быть странно, что целая группа детей только что вошла с закрытыми глазами. – Эй, Джуди! Помоги мне! – крикнул Эван, и его голос гулким эхом разнёсся по огромному пространству. Джуди пробормотала себе под нос поток ругательств в его адрес, и Марен поймала себя на том, что согласна с каждым из них, хотя до сих пор отказывалась поверить, что эта та самая Джуди, что встречала детей по приезде в лагерь. – Оставайся с группой, – сердито пробормотала Джуди и отправилась на помощь Эвану. Как только шаги Джуди остались далеко позади, Марен открыла глаза. Она стояла в атриуме с высоким потолком. Сквозь стеклянный потолок струился солнечный свет. С потолка, отбрасывая на белый пол радужные тени, свисали огромные птицы из металла и цветного стекла. Лёгкий ветерок, дувший из кондиционеров, заставлял птиц раскачиваться, а их тени – танцевать. Вообще-то это была очень даже крутая экскурсия. Жаль только, что её, причём явно с какой-то гнусной целью, организовала манипулирующая чужим разумом преступница. Марен вновь задалась вопросом, куда подевалась Талия. А ещё она очень надеялась, что Анри поторопится и приведёт Лишту и, возможно, маму. – Эй, – сказала безголовая статуя, держащая в углу корзину с виноградом. Марен прищурилась, глядя в тени. – Это я, – сказала статуя голосом Амоса, а затем из-за её ноги высунулась рука и помахала ей. Теперь, что-то тихо бормоча, все экскурсанты направлялись в дальнюю часть атриума. Марен двигалась вместе с ними, но затем остановилась и нырнула за статую. – Жуть берёт, когда видишь, что сначала они кажутся нормальными, а потом вдруг одновременно делают одно и то же, – сказал Амос. – Это всё часть плана. – Марен вздрогнула. – Они идут к скульптурам Клео Монклер. – Она указала на дверной проём в задней части атриума, где группа детей сгрудилась под вывеской специальной выставки. – Я почти уверена, что они собираются их разобрать. – Зачем? – удивился Амос. Марен задумалась. – Может, чтобы украсть? – Но ведь эти штуки такие огромные, даже если их разобрать? – сказал Амос. – Они не поместятся в нашем автобусе. – Вероятно, этот план предполагает что-то ещё, – сказала Марен. – Нам нужно найти Талию. А также проверить, здесь ли Мелвин и Келвин. – Может, они уже на выставке? – предположил Амос. – Что ты намерена делать с антисонными противоядиями? – Не знаю, – призналась Марен. – На всю группу их не хватит, и мне нужно приберечь один пакетик для Талии, если мы сможем её найти. – Может, сначала разбудим старших ребят? – предложил Амос. – От них, вероятно, было бы больше пользы, если нам понадобится одолеть Кармеллу. Марен задумчиво пожевала губу. – По крайней мере, двое из них работают на неё, и я не знаю, кто ещё лишь притворяется лунатиком. – Разумное замечание. – Может, я попробую поговорить с сотрудниками музея, – предложила Марен. – Но похищение во сне – наверняка нелепая идея для людей, которые не разбираются в снах и, очевидно, ожидали нас. – Должно быть, она позвонила заранее и сделала заказ на обычную экскурсию, – сказал Амос. – Но почему бы не попробовать? Они наверняка недоумевают, почему у всех закрыты глаза. – Будем надеяться, что они не работают на Кармеллу, – сказала Марен. – Я пойду и задам им несколько вопросов, ничего не раскрывая, и мы посмотрим, что произойдёт. – А я пойду вместе со всеми и поищу Талию и директоров, – заявил Амос. – Отличный план, – сказала Марен. – Я найду тебя. Амос зашаркал по полу, чтобы присоединиться к отставшим позади основной группы, и вошёл в дверной проём. Когда все ушли, Марен вернулась к турникетам. Эвана и Джуди не было, а Кармеллу она не видела с того момента, как они вошли внутрь, и поэтому не стала закрывать глаза. Охранник, приветствовавший её при входе в музей, оказался седым мужчиной с широкой, как бочка, грудью. Опустившись у входа на одно колено, он завязывал шнурок на блестящем ботинке. – Простите, – сказала Марен. – Да? – отозвался он, сосредоточившись на шнурке, который он скручивал в двойной узел. – Я хотела спросить… – Марен понятия не имела, как ей невзначай затронуть с совершенно незнакомым человеком тему сна или лунатизма. Обычно люди, приходившие в их магазин, сами спрашивали об этом, если им было интересно. Мужчина потянул, покрутил, а затем завязал на своём шнурке ещё один узел – явно лишний для всего одного ботинка. – Да? – Наконец он поднял глаза, и все надежды Марен рухнули на её собственные тапки. Глаза охранника были плотно закрыты. Она шумно выдохнула. – Не важно, – сказала она и направилась к кассам. Но все сотрудники за стеклом выглядели одинаково: закрытые глаза, полуоткрытый рот, лёгкое дыхание. Кармелла не теряла времени зря. – Могу я воспользоваться вашим телефоном? – спросила Марен у женщины с мышиного цвета волосами и заправленной за ухо авторучкой. – Все телефоны неисправны, – ответила женщина голосом столь же невыразительным, как и её волосы. – Это срочно, – сказала Марен. – Могу я хотя бы попробовать? С закрытыми глазами пожав плечами, женщина просунула трубку настольного телефона в щель под окошком кассы. Марен подалась вперёд в надежде услышать гудок. Гудка не было. – А ваш сотовый работает? – спросила она. – Здесь нет сигнала, – ответила женщина. – Долина Зелёный Дол – мёртвая зона для сотовой связи. Марен нащупала в кармане антисонные противоядия. Вряд ли их стоит тратить на людей, которые всё равно ей не поверят. Лучше сохранить их для тех, в ком она была уверена, например для Талии. И возможно, для неё самой, если ей снова засунут в рот снотворный пакетик. С трепещущим сердцем Марен пробежала трусцой сквозь радужные тени на полу. – Поторопись, Анри, – шепнула она небу за окнами в надежде на то, что попугай уже вернулся и всё рассказал Лиште. Конечно, будет чудом, если глупая птица передаст информацию правильно, но надежда – единственное, что поддерживало Марен, и она отчаянно цеплялась за неё. Дверной проём вёл в зал, увешанный картинами, и откуда-то из противоположного конца до Марен доносились лязг, скрип и скрежет. У неё тотчас скрутило живот. Это экскурсанты уже пустили в ход инструменты. «Путь к Клео Монклер» – гласил указатель. Всё сошлось, но Марен ещё не до конца понимала, от чего ей стало ещё хуже. Она бегом бросилась по коридору. Лязг и скрежет становились всё громче. В самом конце она остановилась, придала лицу сонное выражение и, глубоко вздохнув, свернула за угол. – Осторожно! Не дайте ему упасть, – крикнул Эван. Марен приоткрыла глаза и споткнулась о собственную ногу. Сверкающее пространство было даже больше атриума. Повсюду были разбросаны абстрактные скульптуры Клео Монклер размером с автомобиль. Заметив настоящего Джорджа, с его упругими металлическими щупальцами, колеблющимися взад и вперёд, Марен тотчас почувствовала укол вины за то, что она сделала с его крошечной версией. Используя лестницы и верёвки, примерно половина лунатиков лазила по скульптурам, с помощью своих инструментов расшатывала и удаляла мелкие части и складывала их в большие контейнеры. Остальные разошлись в разные стороны, направляясь в другие части музея: нажимали кнопки на панелях безопасности на стенах или – Марен даже ахнула – управляли механизмами. В центре зала высокий подъёмный кран поднял с вершины чего-то похожего на собачье тело с колёсами парового катка вместо ног деревянную пирамиду. Марен очень надеялась, что внутри этого крана был не Амос. – Прочь с дороги! – крикнула черноволосая девочка. Гаражная дверь в задней части атриума с грохотом открылась, и внутрь въехали ещё два грузовика. На пару секунд Марен опешила. Четвёртый этап захватывал дух своей дерзостью. Происходящее настолько превосходило воображение Марен, что было больше похоже на сон. – Пропустите грузовик! – крикнула Джуди, и лунатики отошли в сторону. На водителе были низко надвинутая на глаза бейсболка и зеркальные солнцезащитные очки. Вытащив из жёлтой сумки тяжёлый, весь в масле гаечный ключ, Марен подошла к ближайшей скульптуре – перевёрнутому фиолетовому зонту, который плавно то открывался, то закрывался. Чем ближе она подходила, тем быстрее он открывался и закрывался, реагируя на её страх. Она заставила себя дышать медленнее и разжала челюсти. Это не помогло. Дети начали загружать различные детали скульптур в кузов грузовика, и Марен медленно подошла к пассажирской стороне кабины. Водитель что-то набирал на телефоне.