«Мои часы?» – подумала Марен. Как странно. Она никогда не носила часов. – Можешь мне помочь? – позвала одна из девочек. – Этот болт не поддаётся. Марен спрыгнула и вытащила из сумки огромный гаечный ключ. – Давай попробуем моим. Она насадила гаечный ключ на болт. Они вдвоём схватились за длинную рукоятку, поднатужились и потянули. И пока она тянула, сердце Марен наполнило странное желание: единственное, чего ей хотелось на свете, – это освободить эту прекрасную скульптуру из тюрьмы. «Посмотри на свои часы». Голос был до боли знакомым, но у Марен не получалось его опознать. Это какой-то друг? Или кто-то, с кем она недавно познакомилась? С ржавым скрежетом болт вылетел из отверстия, а Марен с девочкой покатились назад и приземлились хохочущей кучей. – Удивительно! – крикнула девочка. – Давай попробуем следующий! – Вот это да, даже не верится! – согласилась Марен. «Посмотри на свои часы», – продолжал нашёптывать ей на ухо голос. – Я не ношу часов, – пробормотала она, но на всякий случай всё равно посмотрела на запястье. К её великому изумлению, часы там были. Золотая штуковина на пурпурном ремешке с переливающимся голубым циферблатом. – Это же надо, – прошептала она, поднося часы ближе к глазам. Секундная стрелка вращалась в направлении, противоположном минутной, что явно было неправильно, но Марен не могла вспомнить почему. Она попыталась прочитать цифры, но они начинались с 7, затем перепрыгнули к 23, затем к 11, а цифра 8 то переходила в 18, то возвращалась обратно. Затем она вспомнила советы Айви для осознанных сновидений. Это была проверка на реальность. И это были ненастоящие часы. – Я сплю, – прошептала Марен. – Что? – спросила её напарница, пытаясь открутить следующий болт. Марен заморгала. Потолок тотчас вернулся к своей нормальной высоте, радуга исчезла, а пол стал просто белым. Скульптуры, грузовики, техника и экскурсанты остались. – Я видела сон, – сказала она. – Ты всё ещё спишь. Девочка рассмеялась. – О чём ты говоришь? Марен проверила свой карман. Её последнее антисонное противоядие исчезло. – Я сейчас вернусь, – сказала она. – Песочная Женщина видит всё! – крикнула девочка, когда Марен бросилась прочь и свернула в коридор. Атриум был пуст, над головой плавно парили витражи с птицами. Не было ни детей из их лагеря, ни посетителей музея, ни обслуживающего персонала у турникетов и касс. Ни Анри, ни Лишты, ни Хэлли, чтобы спасти их. Ни Амоса. Марен замерла. Она забыла поискать на выставке Амоса. Снаружи лучи солнца отражались от припаркованных машин, и Марен бочком подошла ближе. Может, лучше подождать там, подальше от Кармеллы и её коварных песчаных облаков? Например, можно спрятаться в лесу за парковкой, наблюдать за музеем и проследить за тем, чтобы Амос с другими детьми вернулся в автобус. Затем, когда все уедут, она выйдет на главную дорогу и остановит машину. Кто-то наверняка поможет двенадцатилетней девочке, потерявшейся в лесу. Дрожа, Марен посмотрела на запястье: часов не было. Я не сплю. Она быстрым шагом направилась к турникетам. Никто не окликнул её, никто не остановил. С быстрого шага Марен перешла на бег трусцой. Бег трусцой, в свою очередь, перешёл просто в бег, а в следующий миг она уже мчалась со всех ног, и лишь шлёпанье тапочек эхом разносилось по гигантскому пространству. Замедлив бег ровно настолько, чтобы протиснуться через турникет, она помчалась к стеклянным дверям. Те со свистом распахнулись, выпуская её на парковку. Ей тотчас ударило в лицо ослепительное солнце. И она прикрыла ладонью глаза. Казалось странным, что Кармелла позволила ей сбежать, но у неё не было времени думать почему. Ей нужно было бежать дальше. С колотящимся сердцем она металась между припаркованными машинами. Лес приближался, наполненный птичьим пением и слабым запахом хвои. Окно одной машины опустилось, и из него выскользнула струйка чего-то похожего на сигаретный дым. Марен бросилась влево, но облако увеличилось вдвое, а затем втрое. Она споткнулась, ударилась бедром о бампер внедорожника, затем развернулась и побежала в другом направлении. Воздух начал проясняться, но она на всякий случай натянула на нос и рот футболку. Лес был так невероятно близок: казалось, что она может дотянуться до листьев кончиками пальцев. Внезапно Марен поняла, что бежит в гору. Вернее, вверх по крутому склону. Она резко остановилась и посмотрела вниз. Асфальт лежал на несколько футов ниже её тапочек. Она зависла в воздухе. – Что это… – Марен топнула, и воздух издал металлический лязг. Мир вокруг неё стал влажным и таял, как рожок мороженого на июльском солнце. Кто-то толкнул её сзади, и она упала на четвереньки в пустое, гулкое место, которое она не могла видеть. Позади неё раздался раскатистый рокот, знакомый звук, который она не смогла опознать. К тому моменту когда она поняла, что это закрывается кузов грузовика, дверь с грохотом захлопнулась. – Амос! – крикнула Марен, чувствуя, как холодный пот заливает каждый дюйм её кожи. – Анри! Бабушка! Неожиданно земля ушла у неё из-под ног. 37 Грузовик набирал скорость. Чтобы не упасть, Марен прижалась к стенке. Она попыталась сделать шаг вперёд и ударилась голенью обо что-то металлическое. Низко пригнувшись, она пошарила руками, пока не нащупала верх того, что это было, и перелезла через него. Медленно она преодолела невидимую полосу препятствий, состоящую из катающихся и смещающихся частей скульптуры, пока не достигла передней части кузова. – Эй! – позвала она и постучала по перегородке. Маленькое окно с решёткой распахнулось, и осколок света пронзил тьму. – Привет, мышка, – сказала Кармелла. – Я всё ещё сплю? – спросила Марен. – Как ты думаешь? Марен ущипнула себя за щёку, затем поднесла запястье к осколку света. Никаких часов. – Я бодрствую? – спросила она. – Угадала. Облегчение от того, что она вернулась в реальность, быстро сменилось приступом страха. – Куда мы едем? – Ко мне, – ответила Кармелла. – В мои владения. Марен ахнула. Владения были чем-то бо´льшим, нежели просто домом или даже особняком. Этакое логово зла. – Где все остальные? – спросила она, пытаясь сохранить спокойствие. – На обратном пути в лагерь, – сказала Кармелла. – Сегодня они все будут спать сном младенцев после удивительной поездки в музей. К сожалению, ты и твой кудрявый друг знаете, кто я такая, поэтому я не могу отправить вас с ними обратно в лагерь. – Где Амос? – Сердце Марен забилось у неё в горле. – С ним всё в порядке, не волнуйся, – сказала Кармелла. – Вы скоро увидитесь. Марен молилась, чтобы Анри и её семья уже добрались до музея. Но даже будь они там, откуда им было знать, что Марен едет в грузовике куда-то в другое место? Её нога нервно застучала по полу. Кармелла тихо заговорила с кем-то другим, кто был в кабине грузовика. Марен прижалась глазами к крошечному окошку, но увидела за лобовым стеклом грузовика лишь серое шоссе и деревья. С внезапным хлопком что-то ударилось по ширме, и она отлетела назад. – Сядь, или я его закрою! – рявкнула Кармелла. – Хорошо. – Марен опустилась на нечто плоское и относительно устойчивое. – Я сижу. – Хорошая девочка. Ты тоже поймаешь больше мух с помощью мёда. Меньше всего на свете Марен хотелось ловить мух. – Зачем вы всё это делаете? Зачем вам куча скульптур? – У меня запланированы забавные эксперименты, – ответила Кармелла. Грузовик преодолел ухаб, а затем колёса заскрипели и заскрежетали. Теперь они катили по грунтовой дороге, которая была в плохом состоянии, судя по тряске и раскачиванию. – Вроде научных экспериментов? – сказала Марен. – Можно сказать и так, – ответила Кармелла. – С каких это пор ты увлекаешься наукой? Или даже искусством? Голос Айви казался раздражительным и усталым, но от его звука сердце Марен подпрыгнуло. Её так и подмывало вновь заглянуть в отверстие, чтобы увидеть лицо Айви, но она знала: в этом случае у неё будут проблемы. – Меня всегда увлекали некоторые науки, – сказала Кармелла. – Например, наука о сне. – Зачем наука, если есть магия? – проворчала Айви.