– Не наша это работа – арестовывать людей, – сказал бородатый пожарный. – Я знаю, что… – Но Марен прервал испуганный вопль. – Вытащите меня отсюда! – кричал мужчина, который всё ещё оставался внутри пурпурного зонтика. Пожарные подбежали и кое-как вытащили его, но зонт продолжал открываться, катиться и вращаться. Анри и утки кружили в воздухе, словно эскадрилья бомбардировщиков, посыпая его зелёной пылью. Наконец зонт успокоился и закрылся. – Всем ни с места! – раздался мальчишечий голос. Марен резко обернулась и увидела Эвана. Схватив Амоса за шею, он прижал к его голове пистолет. Все шумно втянули воздух, и даже щупальца Джорджа замерли. – Выключите воздуходувки! – крикнул Эван. Лишта и мама Марен, нервно взглянув друг на друга, заглушили моторы. Кармелла выпустила над толпой серебряное облако, и глаза всех снова закрылись, кроме Марен и её семьи – спасибо нейлоновым чулкам. – Положите воздуходувки и снимите эти нелепые чулки, – приказала Кармелла. – Птицы, бросьте солонки! – VACHE MALODORANTE![62] – крикнул Анри, но его солонка с грохотом упала на землю, и все утки последовали его примеру. Марен прижалась к сестре. Хэлли печально кивнула, и они обе сняли чулки. Марен молилась: что бы ни случилось, пусть они останутся вместе. Вряд ли теперь, когда они все знали, кто она такая, Кармелла их отпустит. Этой злодейке ничего не стоит заставить их всех во сне забраться на грузовики, а затем… исчезнуть. Позади Лишты промелькнуло что-то. Не поворачивая головы и не привлекая к себе внимания, Марен напряглась, пытаясь разглядеть, что там такое. Лишта вытащила что-то из кармана и сунула за спину. – Бабушка, нет! – Спотыкаясь о сплющенные стулья и перепрыгнув через упавший светофор, по улице бежала Айви. – Всё зашло слишком далеко. Ты должна остановиться! – Как мило, что ты наконец явилась. – Кармелла сердито посмотрела на внучку, но Марен заметила в её глазах намёк на печаль. – Я звала на помощь, – сказала Айви, подходя ближе. – Потому что тебе нужна помощь. То, что ты делаешь, – это нехорошо. – Я не видела, чтобы ты жаловалась, когда я брала тебя с собой в Исландию, – сказала Кармелла. – Или в Таиланд, или в Париж. Как ты думаешь, откуда взялись деньги на все эти поездки? Айви вздохнула. – Я не знала. – Как ты думаешь, кто купил дом твоей матери? – спросила Кармелла и выпятила костлявую грудь. – Ты? – Айви на мгновение взглянула в сторону, но её бабушка была слишком поглощена злорадством, чтобы это заметить. – Верно, это была я, – сказала Кармелла. – Полагаю, вам с матерью придётся уехать, что скажешь? Айви внезапно шагнула вперёд, чем напугала бабушку. Та схватила Эвана за руку и потащила его и Амоса назад. Единственное, что отделяло их от возможности сбежать, – это неподвижный фиолетовый зонт. – Меня не волнует, что ты делала в прошлом, бабушка, – сказала Айви, – но тебе пора перестать быть на стороне зла. Глаза старухи вспыхнули. – После всего, что я для тебя сделала, ты будешь читать мне лекцию о том, что хорошо, а что плохо?! Взгляд Айви зацепился за что-то позади бабушки, но она быстро отвела глаза. – Ты лгала мне несколько недель, бабуля! Я лишь прошу тебя сделать правильный выбор. Кармелла фыркнула. – И я тоже прошу тебя сделать выбор. Либо ты со мной, либо с ними. Назад дороги нет, дорогая, так что подумай хорошенько. Айви погрустнела, и Марен стало жалко подругу. Пусть бабушка Айви преступница, но это был дьявольски трудный выбор. Айви медленно вздохнула и сжала руки в кулаки. – Я с ними. Кармелла закрыла глаза и вздохнула. – Эван, отведи мальчишку к грузовикам. – Нет, – прошептала Марен. Эван развернул Амоса, прижимая дуло пистолета к его голове. Это был кошмар наяву. Она не могла позволить им похитить Амоса, но не могла и пошевелиться, иначе его ранят. С укоризненной улыбкой посмотрев на внучку, Кармелла вытащила горсть сонного песка и отступила на шаг. ЩЁЛК. Пурпурный зонт поглотил её. Эван с криком отшатнулся. Из-за зонта выскочила тёмная фигура и выбила у него из руки пистолет. Амос вырвался, и когда зонт распахнулся снова, фигура в чёрном толкнула Эвана внутрь. ЩЁЛК. С пронзительным воплем Эван тоже исчез внутри. Таинственная фигура стянула с головы чулок, и по её плечам рассыпались серебряные волосы. Талия Мандрагора посмотрела на выпуклый дёргающийся зонт и похлопала по его боку. – Отличная работа, друг мой, – сказала она. – Держи их крепче. Марен, Хэлли, их мама и Лишта бросились вперёд, чтобы одновременно обнять Амоса, Талию и Айви. – Вы все были великолепны! – воскликнула Хэлли. – Прекрасная работа, – сказала мама, подмигнув ей. – Но как вы заставили зонтик это сделать? – спросила Марен. Талия подняла небольшую металлическую банку. – Твоя бабушка передала мне эту шепчущую пыль, и я дала ему щепотку. – Она с улыбкой обернулась через плечо. – У бедняги был тяжёлый день. – У меня тоже, – признался Амос. Хэлли снова заключила его в объятия, от которых его лицо стало того же цвета, что и пожарная машина. Лишта повернулась к Айви и пожала ей руки. – Спасибо, что позвонила нам, дорогая, и за то, что бросила вызов бабушке. Это очень храбро с твоей стороны. Айви тяжело вздохнула. – Это было единственно верное решение. – Но не самое лёгкое, – сказала Лишта. Все вокруг благодарили Айви, но Марен знала: её подруге трудно видеть, что их семья снова в сборе, тогда как она только что лишилась бабушки. Где Айви будет жить до конца лета? Сможет ли её мама бросить работу в Чили? И что будет с их домом? – BARBE DE PERE NOEL![63] – Схватив солонку, Анри вместе с утками взлетел над спящими работниками магазинов, пожарными и полицейскими, осыпая их зелёным порошком. Пока все медленно просыпались и мир возвращался в реальность, Марен обеими руками обвила маму за талию и крепко прижалась к ней. Наконец она снова почувствовала себя в безопасности. 44 – MALADROITE![64] – завопил Анри. Он был занят разбрасыванием английских булавок по полкам магазина снов. – Анри, это не очень любезно, – сказала Лишта. – Айви новичок, но она старается по мере сил. Прошло пять месяцев с того злополучного дня в Далстоне. Мама Айви не потеряла ни дом, ни работу и наконец разрешила Айви провести у Марен и её семьи школьные каникулы. Айви привезла Анри гостинец – шесть упаковок домашнего шоколадного печенья и коробку английских булавок в качестве извинения за дурные поступки её бабушки, но все уверяли её, что она не виновата и сыграла важную роль в спасательной операции. – Птица права, – сказала Айви, вытирая лужицу экстракта бузины. – Я очень неуклюжая. – У тебя отлично получается, – заверила её Марен. Она помогла Айви собрать пакетики со снами и зашить края, а затем они разложили их на стойке. Жуя солёный крекер, Лишта подошла и похлопала Айви по плечу. – Давай, дорогая, попробуй. Айви вздохнула и осторожно подула на пакетики. Из просто белых они тотчас сделались разноцветными, заиграли всеми цветами радуги, начиная с тёмно-фиолетового слева и заканчивая ярко-малиновым справа.