От столь дотошного объяснения у Хэлли начнёт дёргаться глаз, подумала Марен, копаясь в корзине и вытаскивая маленькие целлофановые пакетики, полные сновидений. Каждый пакетик был перевязан ленточкой разного цвета и снабжён подписанной от руки биркой. Марен даже задрожала от нетерпения, читая описания всех этих чужих снов, придуманных кем-то, кого она никогда не встречала. «Полёт: волнующий опыт» – было написано элегантным курсивом на первом пакете. Конечно, ведь это самый популярный вид снов. Наверное, его дарили всем. Осторожно взяв его за края, Марен вытащила пакетик и понюхала. Но вместо знакомого запаха древесной пыльцы и крыльев стрекозы он пах перьями – как будто ястребиными, если она не ошиблась, – и чем-то резиновым, вероятно воздушным шариком. Не было даже намёка на что-то, что пахло бы сновидной солью. – Интересно, – прошептала она, вытаскивая следующий целлофановый пакет с надписью «Ныряние с русалками: Фантазия / Опыт приключений». Тот, кто снабдил эти пакеты этикетками, явно не страдал от избыточного использования восклицательных знаков, не то что человек, писавший официальные письма, предположительно Келвин или Мелвин Пеппернот. Между тем в лагерь прибывали и другие дети. Марен же продолжала перебирать пакетики сновидений: «Танго на Марсе», «Поющий алфавитный суп», «Всё сделано из конфет», «Шаг внутрь картины». Да, тут были очень даже креативные идеи снов, которые лично ей не приходили в голову. «Но действительно ли они работают так, как надо?» – задалась вопросом Марен. Ей не терпелось проверить. В её пакете сновидений не было ни единого кошмара, и она надеялась, что так будет и во всех других. На дне корзины сновидений лежала розовая футболка с надписью «Лагерь “Тенистые Пески”». К ней прилагалась розовая бейсболка с надписью «Сны – это круто!». Марен подумала, стоит ли ей надеть их, но, похоже, их никто не носил, к её великому облегчению. Время от времени она высовывала голову, чтобы улыбнуться и помахать другим детям, которые входили внутрь. Просто на всякий случай: вдруг те две девочки были неприветливы ко всем в целом. Большинство новоприбывших явно нервничали, были взволнованы, и большинство, похоже, не знали друг друга. Кровать рядом с кроватью Марен, под небесно-голубым балдахином, оставалась пустой. Девочка очень надеялась, что это потому, что она уже принадлежала розововолосой девушке. – Итак, мои сони! – крикнула Кендалл, хлопая в ладоши. – Пришло время для вашего первого Слёта сонь в лагере «Тенистые Пески»! Вы встретитесь с нашими директорами, и мы расскажем всё о сновидениях, о том, как они действуют, и много-много интересного. За мной! Розовая бейсболка «Сны – это круто!» совершенно не подходила к новой «тёмной» личности Марен. Да и к её старой, если уж на то пошло. Вздохнув, она надела её и вылезла из-под балдахина. У каждой кровати, кроме той, что располагалась рядом с кроватью Марен, стояли девочки в розовых бейсболках и нервно улыбались. Даже две вредные девчонки, одетые в одинаковые зелёные шелковистые пижамы, как будто они были сёстрами, казались взволнованными. – Все готовы? – спросила Кендалл, и Марен поприветствовала её вместе со всеми соседками по домику. Она невольно улыбнулась, следуя за подпрыгивающим хвостиком Кендалл вниз по ступенькам. Вскоре они влились в шумную, разноголосую вереницу детей, направлявшихся к поляне. Всеобщее волнение было заразительным, тем более что речь шла о таком её страстном увлечении, как сны. Марен очень надеялась, что тот, кто руководил эти лагерем, знает, что делает. * * * – Поскорее бы увидеть сон про победу в мировой серии сегодня вечером! – сказал какой-то мальчишка. – А я буду обнимать коал, – сказал кто-то другой. – А я сама превращусь в коалу, – подхватила девочка. – Тебе придётся есть листья эвкалипта! – Ну и что? Может, они вкусные. Марен тоже не терпелось попробовать сны, особенно про танго на Марсе. Если «Тенистые Пески» окажется действительно просто детским летним лагерем, Лишта наверняка разрешит ей попробовать. Перейдя большую поляну в центре, дети свернули налево и миновали столовую – длинное строение с серой черепичной крышей. Марен вытянула шею, пытаясь увидеть внутри Лишту, но в окнах было темно. Она последовала за толпой, свернувшей за поворот, по короткой тропинке и вскоре вышла ещё на одну поляну. Здесь склон полукругом спускался вниз, образуя естественный амфитеатр со сценой у подножия пригорка. Пока что амфитеатр был пуст, если не считать огромных динамиков. По склону, подпираемые камнями, были уложены ряды брёвен. Вместе с соседками по домику Марен села на бревно, правда, как можно дальше от Пейтон и Мэдди. Эти двое украдкой поглядывали на кого-то и перешёптывались. Розововолосой девочки не было видно. Через три бревна впереди Хэлли болтала с двумя девочками и, к сожалению, со спасателем Эваном. Амоса не было видно. Марен вздохнула. Пока что всё было нормально. Она в безопасности. Две девочки слева от неё передавали друг другу пакетики со снами. – Что у тебя? – спросила Марен, подтолкнув локтем черноволосую девочку в оранжевой пижаме с изображением улыбающегося мороженого. – Целая куча всякой всячины, – ответила та, открывая ладонь, чтобы Марен могла посмотреть на кучку пакетиков. – Катание на коньках на Северном полюсе, плавание с русалками, королева Вселенной… – Не стоит их так долго держать в руке, – сказала Марен. – На улице жарко, и, если ты вспотеешь, они могут намокнуть. Другая девочка, рыжая в серебристой пижаме в тон её серебряным брекетам, с прищуром посмотрела на Марен. – Что значит «они могут намокнуть»? Марен взяла себя в руки. Предполагалось, что она обычный ребёнок, а не знаток снов. – Э-э-э… моя мама недавно купила несколько снов, и женщина в магазине посоветовала нам хранить их в упаковке и не мочить. Потому что они могут намокнуть и потечь. Или что-то в этом роде. – Потечь? – спросила темноволосая девушка. – Мы даже не спим, так что какая разница? – Ну… я не знаю, – запинаясь, пролепетала Марен. – Просто я так слышала. В любом случае я тоже плаваю вместе с русалками. Звучит круто. – А у меня один сон про дантиста, – сказала рыжая, проводя языком по брекетам. Марен напряглась. Это подозрительно походило на кошмар. – Супер, – сказала она, изображая лёгкое любопытство. – У меня такого, кажется, нет. Что там написано на этикетке? – Дантист подарит вам радужные зубы с разными фруктовыми вкусами, – сказала девочка, и Марен слегка расслабилась. – Между прочим, я Эмма. – А я Ма… Веспер, – представилась Марен. – Приятно познакомиться. – Это Аника, – сказала Эмма, и девочка в пижаме с мороженым улыбнулась. Марен собралась спросить, откуда они приехали, когда амфитеатр заполнил пронзительный визг микрофона, и все поспешили заткнуть уши. – ПРИВЕТ, ЛАГЕРЬ «ТЕНИСТЫЕ ПЕСКИ»! – прогудел гулкий мужской голос. – Привет, Мелвин и Келвин! – закричали все вожатые, вскакивая на ноги, и жестами призвали детей последовать их примеру. Вместе с другими девочками из её домика Марен приветствовала двух одинаково выглядящих мужчин среднего возраста в одинаковых костюмах динозавров, которые приплясывали на сцене, словно звёзды мировой эстрады. – Добро пожаловать, добро пожаловать, добро пожаловать! – протараторил второй мужчина чуть более гнусавой версией голоса первого. Очевидно, это они ставили восклицательные знаки на всех письмах. Приветственные возгласы слились в одобрительный рёв. Оба мужчины замерли, раскинув руки, как будто впитывая обожание, пока оно не перешло в приглушённый гул голосов. – Я так сонно рад вас видеть! – произнёс первый мужчина. – Я Мелвин, а это мой брат Келвин. Последовало несколько приветственных возгласов со стороны вожатых и редкие хлопки со стороны детей. – Кто готов погрузиться в сон? – крикнул Келвин. Редкие аплодисменты сменились дружными криками. Обойдя своего брата, Келвин помчался к другому концу сцены, где пригнулся, чтобы дружески стукнуться кулаками с сидящими в первом ряду детьми. – Мы тоже готовы, потому что сны – это круто! – сказал Мелвин, или, по крайней мере, Марен решила, что это Мелвин. Братья подскакивали, вертелись и крутились, и различать их становилось всё труднее и труднее. – Кто это такие? – поинтересовалась она у Аники. – Ты разве не видела их на Флип-Флопе?! – удивилась Аника. – У них там миллион подписчиков. – Был миллион, – поправила её Эмма. – На прошлой неделе они снесли свой аккаунт. Последнее видео представляло собой просто экран с надписью «Увидимся на следующей неделе» и примерно четыре сотни восклицательных знаков. И вот они здесь! – Она взволнованно поёрзала, прижимая к груди горсть своих снов. – Моя мама не разрешает мне заводить страничку на Флип-Флопе, – призналась Марен. «Интересно, как это мы, я, Хэлли и Лишта, упустили сей факт в расследовании. Нет, что это пропустила Лишта, в этом ничего удивительного, но ведь Хэлли – эксперт по интернет-технологиям!» – А как тогда ты узнала про это место? – спросила Аника. – Из объявления в газете, – сказала Марен. Обе девочки посмотрели на неё так, будто у неё отросла лишняя голова. – Вообще-то его нашла моя бабушка. Странно, почему в рекламе не упоминалось о том, что Келвин и Мелвин были известны на Флип-Флопе. И что ещё более странно, почему во время поисков в Сети ни Марен, ни Хэлли ни разу не наткнулись на аккаунт директоров? Что-то во всём этом явно не складывалось. – На следующие две недели у нас запланированы самые невероятные мероприятия, – заявил Мелвин или Келвин. – У вас у всех есть стартовые пакеты, верно? – Он приложил ладонь к уху и услышал громкий хор «Да!». – Отлично! Вы можете попробовать сны уже сегодня вечером, сразу после ужина. – Любые, какие вам приглянулись, – добавил его брат. – В первые несколько дней вы захотите прочувствовать сны, посмотреть, какие из них вам нравятся, а какие нет. Составьте список всего, что вам нравится в каждом сне, в дневнике сновидений, потому что вы также научитесь делать этих щенков! – Мы будем делать щенков? – прошептала Эмма. – Создавать сны. Это такое выражение. А теперь тсс! – прошипела Аника. За спиной Марен раздался приглушённый металлический звон. Она обернулась. По проходу летящей походкой шла молодая женщина. В чёрных ботинках на шнуровке и свободном чёрном балахоне, который был чем-то средним между платьем и ночной рубашкой. Её распущенные волосы были окрашены в серебряный цвет. От неё пахло ладаном, травами и чем-то ещё. Этот едва уловимый запах также присутствовал и в магазине снов Лишты, хотя Марен так и не смогла найти его источник. Её руки тотчас покрылись гусиной кожей. – Кто это? – прошептала Аника. – Должно быть, вожатая, – сказала Эмма. – Она круто выглядит. Марен была вынуждена согласиться. Не обращая внимания на взгляды детей, женщина села и сосредоточила своё внимание на Мелвине и Келвине. «Если кто-то здесь и знает толк в снах, так это она», – подумала Марен. – А теперь давайте перейдём к некоторым правилам, прежде чем приступить к испытанию удивительных снов! – сказал Мелвин или Келвин. Марен кивнула. Это хорошо. Правила были важны, особенно с учётом того, сколько детей могло поддаться соблазну подсунуть друг другу сны, не зная, что те из себя представляют и каково их действие. – Правило номер один: если вы планируете погрузиться в сон на улице, обязательно используйте крем для загара! – сказал Келвин или Мелвин. – Вы получите неприятный солнечный ожог, если будете спать на солнышке слишком долго. – Ещё лучше – используйте шезлонг под зонтиком! – добавил его брат. Это было не совсем то, что имела в виду Марен. Она надеялась, они сейчас доберутся до самого серьёзного правила – о согласии на сны. – Правило номер два: если вы захотите погрузиться в сон где-то рядом с водой, обязательно используйте ремни безопасности, – сказал Мелвин или Келвин. – Они находятся в вёдрах, расставленных по всему пляжу. Прикрепитесь к своему шезлонгу, или к причалу, или к чему-нибудь тяжёлому! – И никаких снов в каноэ или каяках, – сказал Келвин или Мелвин. – Даже с ремнями безопасности они могут опрокинуться. – Это просто небезопасно! – добавил Мелвин или Келвин. Марен фыркнула. Интересно, кто бы захотел уснуть в каноэ?