– Следующее правило! – сказал Келвин или Мелвин. – Не принимайте сны, которые принадлежат другому отдыхающему. «Ага, это уже ближе к делу», – подумала Марен и украдкой взглянула на Эмму и Анику. Те виновато возвращали друг другу сны, которыми успели обменяться. – Меняться запрещено, – сказал Мелвин или Келвин. – Вместо этого приходите в киоск снов и получите собственные. – Что это за киоск снов? – крикнул один из вожатых, которому явно было поручено задать этот вопрос. Мелвин или Келвин подошли к краю сцены и, словно пистолеты, навели на вожатого указательные пальцы. – Отличный вопрос, наш мечтательный друг! Марен закусила губу, чтобы не застонать. – Киоск снов – это небольшое здание на пляже, прямо у пристани. Кто из вас его уже заметил? Около половины присутствующих, включая Хэлли, подняли руки. Марен почувствовала себя глупо: и как только она его проглядела? – Отлично, – сказал второй содиректор лагеря. – Киоск снов – это место, где вы получаете свои сны. У всех вас есть отличный стартовый пакет, но как только вы будете готовы к следующему уровню, вы отправитесь туда, чтобы приобрести ещё более крутые сны. – А как же мы их купим, если мы не можем пользоваться деньгами? – крикнула вожатая, которой тоже явно было поручено задать этот вопрос. – Как хорошо, что вы спросили! – пропел Келвин или Мелвин. – Они бесплатные! Бери сколько хочешь! Брови Марен взлетели так высоко, что почти скрылись под её волосами. – Смешивайте и сочетайте! Делитесь с друзьями! В лагере «Тенистые Пески» верят в командную работу. И в сны! – размахивая кулаками, Мелвин и Келвин запрыгали по сцене как гигантские кенгуру. – Помните, дорогие друзья, во сне нет никакого «я»! Из плотно сжатых губ Марен вырвался истерический смешок. Она поспешила скрыть его кашлем. Это же полный абсурд! Ни один из этих двух глупцов не имел ни малейшего понятия о том, как устроены сны и что с ними делать. Они не сказали ни слова о том, какие сны лучше подходят для того или иного типа личности, как долго они должны длиться или что делать, если они не сработают так, как ожидалось. И директора ни словом не заикнулись про правило о том, что нельзя давать людям сны без их согласия. Более того, это звучало так, как будто они это даже поощряли. Келвин и Мелвин остановились и указали на поднявшего руку мальчика. – Молодой человек? – У меня вопрос про… разные виды снов? Мальчик наклонил голову так, что поля шляпы скрыли его покрасневшее лицо. Сидевший рядом с ним зеленоволосый Амос одарил Марен улыбкой и помахал рукой. Она помахала в ответ, но не улыбнулась. От этого Слёта сонь у неё разболелся живот. А вот волосы Амоса, с их новым лягушачьим оттенком зелёного, выглядели круто. – У вас тут есть… кошмары? – спросил покрасневший мальчик. – Господи, нет, конечно! – воскликнул Мелвин или Келвин, а его брат преувеличенно вздрогнул. – В лагере «Тенистые Пески» не верят в дурные сны. Марен подождала, пока он объяснит, как детям могут случайно присниться их собственные кошмары, даже если они специально не принимали их. Может, он также объяснит, как работают сны-ластики или успокаивающие сны? Но близнецы просто развернулись на пятках и вытащили из-за сцены огромную картонную коробку. – Кому хочется ещё больше снов? – выкрикнули они, хватая пригоршни пакетиков и швыряя их в публику. – Замки из песка в натуральную величину! Говорящие вомбаты! Летающие парусники! Марен вытаращила глаза. Эти сны не были помечены, и было невозможно узнать, что там внутри. Вдруг у кого-то боязнь вомбатов и этот сон превратится в кошмар? Дети вскакивали со своих мест, ползали вокруг, собирая с земли пакетики. Эти сны могли запросто впитать грязь и траву – ингредиенты, которые могли изменить сюжетную линию. В трёх рядах впереди Хэлли обернулась и перехватила взгляд Марен. – О господи! – прошептала она одними губами. Марен кивнула. Если эти сны были настоящими, то дела плохи. 7 Марен лежала в своей кровати, прислушиваясь к посапыванию спящих детей. Одна девочка что-то бормотала про панд, другая продолжала смеяться, а третья что-то выкрикивала. Пакетики со снами были настоящие. Кто-то здесь точно знал, что делает. При мысли о возможных опасностях голова Марен пошла кругом, но пока, похоже, сны были самые невинные. Признаков кошмаров не было, тем не менее она была готова в случае необходимости разбудить соседок по домику. Девочка с розовыми волосами вернулась и юркнула в кровать рядом с ней через несколько минут после того, как погас свет. По какой-то причине её позднее возвращение как будто не обеспокоило Кендалл. Марен не терпелось поговорить с ней, но её глаза слипались. В домике было душно, особенно под балдахином, и всё вокруг пропахло репеллентом от насекомых. Это был долгий день, полный странных сюрпризов, и ей страшно хотелось спать, но следовало подождать ещё немного, просто чтобы убедиться в том, что всё в порядке. Она надеялась поговорить с Лиштой во время ужина, однако первый ужин не был подан в столовой, где работала Лишта. Вместо этого все жарили хот-доги на костре, а это означало, что все ели полусырые хот-доги. Правда, картофельных чипсов было много, но теперь её живот булькал и скулил, требуя нормальной еды. Она со стоном скинула потные покрывала и плюхнулась обратно на подушку. – Эй, – раздался шёпот с соседней кровати. – Ты не спишь? – Не сплю, – тоже шёпотом ответила Марен и, высунув голову, увидела девочку с розовыми волосами. Соседка смотрела на неё в темноте. – Почему ты тоже не спишь? Девочка поморщилась. – Просто мне не хочется. – Разве ты не хочешь попробовать свои сны? – спросила Марен. – Они на меня не действуют, – усмехнулась девочка Менее одного процента людей были невосприимчивы к снам. Независимо от того, какие сны они принимали, даже самые ужасные кошмары, продающиеся в магазине, ничего не происходило. Лишта всегда сполна возвращала таким покупателям деньги и в качестве компенсации давала подарочный сертификат в парикмахерский салон мистера Альфредо. – Тогда почему ты в этом лагере? – прошептала Марен. – Здесь работает моя бабушка, – ответила девочка. Марен чуть было не выпалила, что и её бабушка тоже, но быстро спохватилась и промолчала. – Между прочим, я Айви, – сказала девочка. – А я Веспер, – представилась Марен. – Я знаю, – сказала Айви. – Помнишь историю со скутерами? Щёки Марен вспыхнули. Разумеется, она помнила. – Что здесь делает твоя бабушка? – Она работает в киоске на пляже, продаёт сны. Я не хотела сюда ехать, ведь в чём вообще смысл? Но моя мама сейчас в Чили, всё лето проводит исследования, а я осталась с бабушкой. Она только что получила эту новую работу, так что я здесь. – Айви издала печальный вздох, похожий на звук тромбона. – Да, это полный отстой, – сказала Марен, хотя Айви определённо уклонялась от опасности, не принимая сны, которые были подняты с земли. Марен отчаянно хотелось узнать больше о бабушке Айви. Была ли та настоящей продавщицей снов или её только наняли для работы в киоске? С другой стороны, не стоит признаваться в том, что она неплохо разбирается в снах. Сначала ей нужно получше узнать Айви. – А почему ты не попробуешь свои сны? – спросила Айви. – Э-э-э… я как раз собиралась, – ответила Марен. – Но не смогла решить, с какого начать. Они все такие симпатичные. Глаза разбегаются. – Наверное, – сказала Айви, помолчав. – Ты, должно быть, чувствуешь себя такой обделённой, – сказала Марен. – Ничего страшного, – сказала Айви. – Всего-то две недели. Выживу как-нибудь. Внезапно две недели превратились в вечность. Марен ощутила острую тоску по маме, по собственной постели, по тихому магазинчику Лишты, где к снам относились ответственно и осторожно. Но здесь у неё была работа, а это важнее, чем любой дискомфорт или одиночество. – В любом случае, – продолжила Айви, – у меня есть дар осознанного сна, и я могу делать во сне всё, что захочу. – Ого, круто! – восхитилась Марен. Осознанный сон был редким даром, которым обладали лишь немногие. В середине сна они могли понять, что видят сон, а затем взаимодействовать с ним и изменять мир своих грёз на собственное усмотрение. – И давно ты этим занимаешься? Айви пожала плечами. – Пару лет. – Я тоже хотела бы научиться, – призналась Марен. – Это не так уж сложно, – сказала Айви. – Просто нужно почаще практиковаться. Марен решила не упоминать о том, что она несколько раз пыталась, но у неё ничего не вышло. – Что ж, я здесь, если тебе вдруг захочется об этом поговорить. Или просто пообщаться. – Айви подавила зевок. – Спасибо. Спокойной ночи. – Спокойной ночи. Марен нырнула обратно под свой балдахин, пошуршала целлофановой обёрткой пакета со снами и притворилась, что погружается в сон, наполненный невероятными сновидениями.