Я закатываю глаза. – Вы были так обеспокоены моим внешним видом. В этом платье я выгляжу достаточно успешной? Это вызывает у него тихий смешок. – Оно ничего, – говорит он, бросая на меня ещё один быстрый взгляд. У меня желудок сжимается. Я знала, что поддаваться мимолётной похоти было плохой идеей. Какими бы запутанными ни были отношения между нами, мы как-то умудрялись работать друг с другом. Теперь же наши отношения всегда будут странными, и я не знаю, как вернуть всё обратно. Словно отвечая на мои мысли, он нажимает на кнопку, поднимающую разделительное стекло. – Думаю, мы должны обсудить тот инцидент. Инцидент. Я ухмыляюсь. – Вы уверены, что нам стоит обсуждать это здесь? Тут могут быть жучки. Эдриан закатывает глаза, но хотя бы улыбается слегка. – Не хочу тебя расстраивать, но думаю, что все уже и так в курсе. – О, чёрт! Вы полагаете? – я откидываюсь на сидении. – Уверена, ни один хоть сколько-нибудь зрячий человек не должен был ничего заподозрить. – Дело не столько в этом, сколько в том, что ты не предупредила меня о том, что ты крикунья, – он не смотрит на меня сейчас, но проводит большим пальцем по подушечке каждого пальца снова и снова, и снова, это что-то вроде нервного тика. – В бассейнах обычно бывает эхо, знаешь ли. В насмешку я расширяю глаза: – Думаете, то были крики… Он бросает на меня кислый взгляд: – Перестань. Я пытаюсь быть серьёзным. Что ж, это что-то новенькое. – А, ну хорошо, – я прочищаю горло. – Раз уж мы говорим серьёзно, то я прошу прощения. Я не должна была позволять происходившему эскалировать. Я и правда не знаю, что сейчас несу, просто чувствую, что должна что-то сказать. – Ты просишь прощения? Меган… – он вздыхает. – Я спровоцировал тебя. Это было не по-взрослому. Я не думал, что всё так закончится, конечно же, иначе бы остановился. Но именно я всё начал. В этом нет сомнений. – Не надо выглядеть из-за этого таким напуганным. – Я не напуган, – настаивает он. – Но это не то, что было между нами раньше. Это другое. Я пересёк черту. Я недоверчиво смеюсь. – Серьёзно? Серьёзно? Именно сейчас вы решили отрастить совесть? Только потому, что был вовлечён ваш член? У него дёргается челюсть. – Есть что-то ещё, что ты хотела бы обсудить, Меган? Быть не может, чтобы он говорил серьёзно. Неужели он настолько наивен? Он что, и правда думает, что до того, как мы украдкой подрочили друг другу в бассейне, в наших отношениях было хоть что-то здоровое? Твою мать, он ещё более оторван от реальности, чем я думала. – Да. Нет. Извините, – я складываю руки на груди. Нет смысла пытаться объяснить ему это. – Спасибо за заботу, конечно, но вы не воспользовались мной. Я буквально засунула вашу руку себе между ног. У меня было странное настроение. Можно это и так назвать. Теперь он раздражён. Я тоже. Хотелось бы мне, чтобы он не начинал этого разговора. Всё было бы просто прекрасно, притворись мы, что ничего не было. Впредь я-то уж точно не собираюсь поддаваться этим порывам. Даже если он выглядит совершенно умопомрачительно в этом костюме. Теперь, когда я знаю, что именно скрывается под ним, это перестало быть просто дразнящим обещанием. – Ты встретишься с моим PR-менеджером, Карой, – внезапно говорит он после долгой паузы. – Ясное дело, теперь она будет играть роль твоего PR-менеджера. Вряд ли это будет иметь значение, просто позволь ей вести разговор, когда придёт время. Не знаю, что это значит, но мне совершенно точно не нравится, как это звучит. – Кара, да? – я скрещиваю руки. – Ну конечно. Я и забыла о Каре. Он посылает мне предупреждающий взгляд, но я игнорирую его. Понятия не имею, почему одна мысль об этой женщине практически вызывает у меня крапивницу. Может быть потому, что сама идея, что Эдриан, каким бы ни был повод, стал бы обращаться к кому-либо за советом или полагаться на чей-либо опыт, кажется мне безумной. Всё это время я разговаривала с кирпичной стеной, но всё, что нужно было сделать этой Каре – это внести предложение, и он сразу начал носиться по всему городу и продумывать сложные схемы. Я просто смешна. Главным образом потому, что, глядя на его руку, лежащую сейчас на его колене, я не могу не думать о том, как ощущались его пальцы, когда он прикасался ко мне. *** Я отрабатывала свой автограф (или скорее автограф Натали) и свою улыбку. Но ничто – ничто – не могло подготовить меня к тому, что ждало нас в конференц-зале этого отеля. Все они сжимают в руках копии последней книги, и мне любопытно, как, чёрт возьми, ему удалось так быстро их напечатать, ведь я читала её черновик всего лишь на прошлой неделе, но, конечно же, он умеет добиваться того, что ему нужно. Всё здание практически сотрясается от гормонов. Я вижу, как многие из читательниц пялятся на Эдриана и перешептываются друг с другом, и это заставляет меня чувствовать себя так, будто я проглотила целую коробку кнопок. И мне не особенно хочется разбираться, почему. Но как насчёт того, чтобы я разделась до трусиков и лифчика? Чёртова идиотка. Конечно же он не хочет разговаривать с тобой, ему за тебя стыдно. Так вешаться на него. О чём, чёрт возьми, ты думала? Здесь собралась довольно-таки разношёрстная компания. Например, в паре столов от меня парень сидит в грёбанном плаще, – я надеюсь, ради его же блага, что он пишет вампирские романы, потому что в противном случае у него нет оправдания. Не понимаю, почему Эдриан был настолько одержим идеей приодеть меня. Я более чем уверена, что один из писателей, сидящий недалеко от меня, одет в толстовку из Диснейленда, на которой написано «1994». Что ж, Эдриан пытается произвести определённое впечатление. Не знаю точно, сколько денег он заработал на этих книгах, но, по-видимому, достаточно, чтобы не беспокоиться о том, что он находится здесь в качестве моего «редактора» в костюме, который большинство редакторов не смогли бы позволить себе, копи они на него десять лет. Я должно быть плачу ему чертовски хорошие премии. Через боковую дверь в зал врывается женщина. Она выше среднего роста, не такая высокая, как я, но стройная и подтянутая. Полагаю, ей где-то под сорок, но она делает всё возможное, чтобы выглядеть на тридцать с небольшим. На ней отлично скроенный ассиметричный деловой костюм, довольно элегантный, но на фоне костюма Эдриана он выглядит так, будто приобретён в Кей-Марте (сеть розничных магазинов в США – прим. переводчика). – Вы прошли сюда без меня? – шипит она, не отрывая от Эдриана яростного взгляда. Эдриан пожимает плечами. – Ты опаздывала, – говорит он. – Натали как раз интересовалась тем, где ты. Он указывает на меня со значением. До меня доходит, что эта женщина и есть Кара и что она, по-видимому, забыла, чьей пиарщицей должна считаться. – Ладно. Что ж, – у Кары вырывается невесёлый смешок. – Надеюсь, вы готовы к этому. Несколько мгновений спустя главные двери открываются. К счастью, здешние организаторы одержимы тем, чтобы очередь продолжала двигаться. Читателям не дают времени на детальные вопросы, над ответами на которые мне действительно пришлось бы думать, хотя на данный момент я уверена, что знаю работы Эдриана лучше него самого. Я подписываю и подписываю копии, и улыбаюсь, и пожимаю руки, и снова улыбаюсь. – Ваши книги спасли мой брак… – Мой муж просил передать вам спасибо от него… – Вы вернули мне любовь к чтению… Если так продолжится, то эго Эдриана раздуется настолько, что заполнит собой всю комнату. У меня в этом нет ни малейших сомнений. Я пытаюсь помешать этому, насколько могу. – О, знаете, я просто делаю то, что люблю… спасибо, это так много для меня значит… спасибо… Я удивлена тем, сколько проходит времени, прежде чем-то кто-то из читателей просит сфотографироваться со мной. – Эм… – я озираюсь по сторонам. Не уверена, разрешено ли это, и, более того, хочу ли я, чтобы моя фотография разошлась по всему интернету в качестве фотографии Натали МакБрайд. – Никаких фотографий, – говорит Эдриан позади меня. – Извините. Мы не можем задерживать очередь. – Спасибо, – шепчу я, хотя не уверена, слышит ли он меня. Время пролетает быстро. Очередь на автограф-сессию всё ещё тянется за пределы конференц-зала, но, по-видимому, часть народа в вестибюле столпилась вокруг кого-то другого, кто привлекает почти столько же внимания, сколько и я. Организаторы закрывают двери в назначенное время под хор стонов разочарования. Как только комната пустеет, я ложусь головой на стол. – Как твоя бросковая рука? – Эдриан касается моего плеча, и это совершенно точно не вызывает покалываний на моей коже. – Мммф, – я поднимаю голову и оглядываюсь. – Мне не помешало бы выпить стопку-другую. Или все десять. Он берёт меня за руку и тянет вверх, заставляя меня встать. – Не волнуйся, Кара ушла. Он гримасничает.