– На юго-востоке, – ответила Ники, – но вы не в состоянии пересечь даже комнату, не говоря уже о том, чтобы пройти три мили через горы. – Я крепче, чем кажется. Ники не смогла сдержать улыбку: – Конечно. – Могли бы сказать это с бoльшей уверенностью. – Со вздохом Даллас поднялся со своего места и повернулся к заиндевевшему окну. Ники шумно вдохнула при виде кровавой дорожки на трикотажной футболке. – У вас кровь. Он обернулся: – Где? – На спине. – Она встала, намереваясь поднять подол его майки. Но Даллас перехватил ее руку: – Ничего страшного. – Дайте мне взглянуть. Он схватил ее за запястья – хватка оказалась неожиданно крепкой. Напряжение между ними стремительно нарастало, и Ники неожиданно осознала, что под внешней слабостью в Далласе Коуле скрывался мощный мужчина с красивым лицом и глубоким проницательным взглядом, от которого у нее внутри все плавилось. Желание пульсировало в ее животе, и Ники резко высвободилась из рук Далласа. – Я умею обращаться с аптечкой. Он потрогал спину рукой и с тревогой посмотрел на окровавленные пальцы. – Черт побери. – Я должна остановить кровь. Не хочу, что вы все здесь перепачкали. – Да, – кивнул он, схватившись за спинку стула. – Вы можете сделать это здесь? – Конечно. Я сейчас вернусь. Ники вернулась с аптечкой, которая хранилась в шкафу в коридоре, и нашла Далласа уже без рубашки. Он переставил стул и оседлал его, положив руки на спинку и подперев кулаками подбородок. Спина представляла собой пеструю карту ссадин и ушибов, из ссадины над левой почкой сочилась кровь. Едва сдерживая ужас, Ники распаковала все необходимое для обработки раны. – Будет больно. – Мне не привыкать, – пробормотал он себе в кулаки. Ники придвинула стул и села рядом с Далласом. – Я обработаю раны антисептиком, – предупредила она, и прижала к кровоточащей ссадине ватный диск с дезинфицирующим средством. Даллас шумно вдохнул от боли. – Извините, – пробормотала она, морщась от жалости и сострадания. В свое время Ники подумывала о медицинской карьере. Ну, в некотором роде. У нее даже была лицензия на оказание первой медицинской помощи, когда она жила в Нэшвилле несколько лет назад. Но оказалось, что она не подходит для этой работы. Ники принимала боль других людей слишком близко к сердцу. Даже сейчас, осознавая, что сидящий перед ней раненый мужчина может оказаться плохим парнем, Ники сочувствовала ему. – Вы, кажется, знаете, что делать. – Он повернул голову и посмотрел на Ники прищуренным глазом. – Вы медсестра? Она покачала головой: – Была специалистом по оказанию первой медицинской помощи. – Была? – Бросила ради карьеры в гостиничном бизнесе. – Ники улыбнулась, когда Даллас приподнял бровь. – Я повар в ресторанчике под названием «Дуган» в городе. – Понимаю. – Нет, не понимаете. Никто не понимает. – Она осторожно ощупала его грудную клетку, проверяя, нет ли перелома. Даллас снова резко и шумно вдохнул. – Не выдержали вида крови? – Слишком много ноющих пациентов, – бодро сказала она. – Причиняли мне много беспокойства. – А клиенты в ресторане намного лучше? – Я повар, не официантка. Имею дело только с ноющими коллегами. – Она промокнула кровоточащую ссадину над его почкой. – От чего эта рана? Он ничего не ответил, но Ники уже знала, что некоторым членам жестокой Горной Пехоты доставляет удовольствие причинять кому-то боль. – Вы, должно быть, кого-то сильно рассердили, – пробормотала она, прикладывая к ссадине стерильную повязку и закрепляя пластырем. – Да, у меня есть такая плохая привычка. – Вы кто, сборщик налогов? – пошутила она. Прежде чем он успел ответить, в коридоре раздались трели телефона. Сначала Ники решила не подходить, но это мог быть звонок, которого она ждала. – Подождите здесь, – сказала она и направилась в спальню. Это был Тревор Колли, хозяин «Дугана». – Сможешь выйти в утреннюю смену? – спросил он. – Белла поехала навестить маму и застряла в Абингдоне из-за снегопада. Ники колебалась. Обычно она старалась работать в закусочной как можно больше: во-первых, это деньги, а во-вторых, возможность общаться с бандитами, их женами и подружками, которые регулярно заходили туда перекусить. Она уже подружилась с некоторыми женщинами, а после инцидента, произошедшего несколько недель назад, даже заслужила уважение мужчин. – Здесь Дел Макклинток. Она выпрямилась. – Да? – Он спрашивал, не приедешь ли ты. – Тревор старался говорить бодро, но Ники услышала в голосе неодобрение. Может, бандиты и состоятельные посетители, но хозяин никогда особо не жаловал такую публику. Конечно, он брал их деньги. Отказываться глупо: в этой бедной части округа найти платежеспособных клиентов нелегко. Но ему не очень нравилось, что его лучший повар водит дружбу с членами группировки Горная Пехота. Ники делала все возможное, чтобы балансировать между чувствами хозяина и необходимостью проникнуть в ближайшее окружение группировки. Но даже Тревор – какую бы неприязнь он ни испытывал к безжалостным парням, которые ежедневно ели в его закусочной, – был не прочь воспользоваться ее привязанностью в своих интересах. – Передать ему, что ты придешь? Ники размышляла, сексуальный интерес Дела Макклинтока к ней открывал очень заманчивую возможность продвинуться немного ближе к ее цели. Но что делать с Далласом Коулом, пока она будет отрабатывать свою смену в закусочной? Меньше всего ей хотелось оставлять его здесь одного на эти несколько часов. Неизвестно, в какие еще неприятности он мог попасть. Приглушенный голос Ники, доносившийся из коридора, заставил Далласа, превозмогая боль, подняться и как можно тише пройти по коридору; он должен был подслушать, о чем она говорит. – А Дэви не может выйти? – Последовало короткое молчание, затем Ники вздохнула. – Да, понимаю. У всех, кроме меня, есть семьи. Я скоро приеду. Видимо, она разговаривает с кем-то из закусочной, где работает, понял Даллас. Он отошел от двери и повернулся, чтобы вернуться в кухню, но споткнулся и с глухим стуком навалился на стену, застонав от удара. Прежде чем он успел унять боль в ребрах, чтобы снова вздохнуть, из спальни появилась Ники, ее голубые глаза сверкали. – Какого черта вы тут делаете? – возмутилась она. – Подслушиваете? Его затуманенный от боли мозг пытался придумать предлог. – Ванная. Ее темные брови взмыли вверх.