— Ну в душе я была, Матвей! — На, — он достает коробочку, а я моргаю пару раз. Открываю, а там часы. — Так у меня есть. — Эти водонепроницаемые, чтобы ты даже в душе могла ответить на мой звонок. — Ты псих, — смеюсь я от радости, обнимаю его и целую, сама скользя языком по губам. – Теперь всегда всегда буду отвечать на твои звонки. — И на сообщения. — И на сообщения. Он пытается посадить меня к себе на колени, но только злится и матерится, потому что мешают юбки. — Бесишь… не могла платье попроще найти. — Ну потерпи, — прошу я его, кусая мочку уха. – Тем более у меня под юбками нет трусиков… — Ты блядь издеваешься? – Ругается он, отодвигая меня от себя, а я прячу улыбку и смотрю на здание, верхние этажи, которые блестят на солнце. Обалдеть, наше здание. Матвея конечно, но я вроде как теперь его жена, так что… — Приехали, конфетка. Нужно поскорее произнести тосты, собрать деньги, поесть торт и смыться. — Отличный план, - хотя вряд ли получится его осуществить так быстро. * * * Веселье в разгаре, люди в очередной раз кричат «Горько», а я в очередной раз пытаюсь дозвониться до Крис. Неужели она не придет. В такой день! — Лиз, а там не Кристина твоя? – спрашивает Матвей, и я вскакиваю со стула, чтобы подбежать к Кристине! Я просто в шоке, что она пришла, хотя и готова убить ее. Но стоит ее обнять, как мне в живот упирается что-то округлое и твердое. Это вынуждает меня прервать фразу на полуслове. Она беременна. Беременна. И я могу предположить только одного человека, который может быть к этому причастен. Полчаса назад видела, как он танцевал с какой – то дальней родственницей Матвея. — Посиди здесь, я его найду! Он как раз выходит из туалета, и я почти силком тащу его в зал. — Лиз, Лиз, можно спокойнее, а то Матвей увидит, нос мне мой сломает. — Лучше бы яйца отбил. Там Кристина! Иди к ней. — С какого это? — Если не пойдешь, скажу Матвею, что ты приставал ко мне! – почти толкаю его вперед, а сама ногти кусаю. Мама тут же подходит ко мне, ударяя по руками. — Ну что за дурацкая привычка? Ты уже замужняя женщина. — Мам, отстань, — отмахиваюсь от нее, наблюдая то, как методично Наиль довел Кристину до слез и пронесся мимо меня. Крис уже собралась на выход, а я побежала догонять отца будущего ребенка. – Наиль! — Ну что? Я все понял, она твоя подруга, но только я тут причем? — В смысле? Ты охренел? Это твой ребенок! — Уверена? А давай мы тебя вместо теста ДНК используем, какая экономия будет, — зло выговаривает он, а я в грудь его толкаю. – Совсем что ли? — Лиза, — Матвей как чувствует. – Ты чего тут устроила? — Если она носит все — таки твоего ребенка, то советую подумать над своим поведением. Потому что она не простит тебе недоверия. А ты не простишь себе, что так дерьмово просрал свою семью — Лиз, тебе шампанское в голову бахнуло? Какую семью, ну развлеклись мы, что теперь ребенка на себя вешать чужого. — Так уверен, что чужого? — да! Я вообще-то у нее по субботам был только, и мы предохранялись, а в остальное время она по свиданиями бегала, доказывала, какая популярная. Мне даже жалко его. Упустит Кристину, а потом не вернет. — Ну раз ты так уверен, то конечно. Больше не беспокою. — Что? Хочешь сказать, не было у нее никого. — Ну тебе виднее, вы же в этом спецы. – отворачиваюсь и надеюсь, что Крис найдет себе получше этого труса, который не только боится с любимой в свет выйти, он даже боится признать, что скоро станет отцом. Мы с Матвеем наконец прощаемся со всеми и поднимаемся в номер. Матвей готов растерзать меня, но я прошу минуту, чтобы позвонить Кристине. — Может удочерим ее? Ну так, чтобы рядом с нами всегда была? — Не ерничай. Это твой друг ей жизнь испортил. Так что если надо… — Алло, — голос такой безжизненный, что страшно. — Кристина! Как хорошо, что ты трубку взяла. Поговорили ? — Ага. — И чего? — Ничего, Лиз Ничего? Ладно, слушай! Забей на этого урода! Ты себе лучше найдешь! Да я тебе точно говорю. Слушай, приходи ко мне завтра в салон, я тебе новую прическу сделаю. — Какой салон? — Ну так ты же трубку не брала! У меня теперь салон свой. — Ого.. — Ты не подумай, я не хвастаюсь. – оборачиваюсь на Матвея и давлюсь слюной. Он уже на кровати сидит, полностью без одежды. — Да ты и не умела никогда хвастаться, — усмехается Кристина. – Прости, что трубку не брала. Если честно, сама не очень понимала, что делать дальше. А теперь есть цель. — Какая? — Держаться подальше от Наиля. — По-моему идеально, — только вот мне эта цель не помогла. А тот факт, что Матвей встал и свою стрелу направил прямо на меня, не помогает разговору. — Слушай, а какое завтра, ты разве в свадебное не поедешь? — Блин. Точно. Самолет с утра. — Ну тогда по приезду зайду. — Только будь на связи. — Ладно, все пока, Лиз. — Пока, — почти шепчу, когда Матвей мою вторую руку на свой член опускает. Твердый, гладкий. Словно стальной старательно обмотанный шелком. – И как я могла забыть про самолет. — Для таких вещей у тебя есть я. Я все помню, — он наклоняется и собирает подол одним четким движением. — Как? — Весь вечер думал, как это сделаю, — целует он меня, так нежно, что в груди щемит, но страх ползет по спине, потому что я прекрасно знаю, что эта нежность лишь предварительные ласки к жесткому сексу, о котором Матвей тоже думал весь вечер. Он разворачивает меня спиной к себе, задирает платье так, что я чувствую, как по влажным складочкам лижет сквозняк и ахаю, ощутив там же горячий, шершавый язык. Вздрагиваю всем телом, когда он начинает скользить от попки к щели, увлажняя так, что начинает бесстыдно капать. Я закусываю губу, чувствуя, как стремительно оргазм закручивает меня в спираль, кричу, пока Матвей щелкает языком клитор, пальцами надавливая на тугой вход. И тут же ощущаю, как меня распирает от плоти, стремительной ворвавшейся в меня. Оргазм разрывает на атомы, не дает даже вздохнуть, но Матвей словно специально не двигается, сжимая мои бедра, вынуждая почти задыхаться от агонии. — Мат-вей, — понемногу отпускает, но лишь за тем, чтобы по новой начать толкать меня в омут, в котором я— игрушка в руках любимого. Но теперь я не чувствую за это не вины, не стыда, только упоительную радость, что из всех женщин на свете, Матвей полюбил меня, выбрал меня, стал моим. – Люблю тебя. — И я тебя люблю, сладкая, — разворачивает он меня, входя безжалостно и дико, смотря в глаза, в которых столько адреналина, что по телу бьет импульсами тока. – И я тебя люблю.