– Знаю. Белла сказала мне. – Ты звонил моей матери узнать, какой завтрак я люблю? – Нет. Она сама позвонила мне вчера вечером, чтобы пригласить на ужин в воскресенье. Ну а я упомянул, что мы собираемся на игру Иззи. Она предположила, что я захвачу завтрак по дороге, и сказала, какой ты предпочитаешь. – Ну разумеется, она это сделала, – проворчала я себе под нос. – Давай поедим, – улыбнулся Хантер, – а то остынет. Глупо было бы лишиться самого прекрасного в мире завтрака в знак протеста против новоиспеченной дружбы моей мамы и Хантера. Так что я уселась и погрузилась в это наслаждение. Молчание длилось все то время, пока я набивала рот овсянкой. Вдруг заметила, как дергаются губы Хантера, когда он смотрит на меня. – Что такое? – Я правильно понимаю, что тебе действительно нравится эта бурда? – Больше, чем секс, – проговорила я с набитым ртом. – Тогда тебя просто не трахали по-настоящему. Я подавилась, не успев проглотить овсянку, задыхаясь и брызгая слюной. Хантер уронил ложку. Казалось, он готов прыгнуть через весь стол, чтобы реанимировать меня. Подняв руку, чтобы остановить его, я с трудом выговорила: – Все в порядке. Воды. Хантер схватил стакан, наполнил его, а я в это время старалась отдышаться. Потом пыталась залить водой горящее горло. – Уверена, что в порядке? – Ага, – похлопав себя по груди, чтобы убедиться, что там все опять идет своим чередом, сказала я. Хантер уселся на место. – Нельзя болтать, пока не проглотишь. – Это ты не должен говорить неподобающие вещи. – Ты первая начала. Открываешь дверь со своими торчащими сосками, чертовски завлекательно пахнешь, заводишь разговор про секс. Думаю, среди здесь сидящих неподобающим образом ведешь себя именно ты. Я выпучила глаза. – Сам явился на полчаса раньше. Я только-только приняла душ, поэтому соски и торчали. Тебе понравился запах? Это называется мыло. И я вовсе не заводила речь о сексе. Просто употребила метафору, чтобы показать, как мне нравится овсянка. Хантер зачерпнул из контейнера полную ложку овсянки и, прежде чем отправить ее в рот, произнес: – Единственное, что я услышал во всем объяснении, – это соски и секс. * – Как прошло свидание вчера вечером? Прежде чем вернуться на дорогу, Хантер скользнул по мне взглядом. По пути на игру мы застряли в пробке на мосту. – Чудесно. Он усмехнулся. – Что? – Ты маленькая врунишка – О чем это ты? Я не врунишка. – Ты снимаешь воображаемую ворсинку с одежды, когда врешь. И ты только что сделала это. Как раз когда говорила, что свидание было клевым. – Рехнулся? Хантер пожал плечами. – Как знаешь… Прошло несколько минут неловкого молчания, прежде чем он заговорил снова. – Ты вернулась домой? – А вот это реально не твое дело. – Хочешь знать, что я думаю? – Нет. – Думаю, вы поцеловались вчера вечером. Но ты сравнила тот поцелуй с нашим и осознала, что всего лишь хочешь хотеть того парня, а не получается. Я сощурилась. – У нас был секс, во время которого мне было не до мыслей о тебе. – Правда? – Хантер мельком взглянул на меня. – Правда. С этими словами я отвернула разгоряченное лицо к окошку. Хантер наклонился совсем близко ко мне. – Что это ты делаешь левой рукой прямо сейчас? По спине пробежал мороз. Я снимала воображаемую ворсинку с джинсов. Будучи пойманной на лжи и не зная, что сказать, я просто-напросто отвернулась. Но злорадную ухмылку поймать успела. Через несколько минут он вздохнул. – Позволь пригласить тебя на ужин сегодня вечером? Я гордо проигнорировала приглашение. – Ты не брала подвязку, которую я поймал на свадьбе Дерека и Анны? Не могу найти ее с тех пор, как покинул гостиничный номер. – Еще чего. Конечно, не видела. – Черт. Я ведь хотел сохранить ее. И тут Хантер сменил тему. По ходу, его ум действует реально в одном направлении. – Ну так… что скажешь? Позволишь отвести тебя на ужин сегодня? – Нет. – Ты ужинала с несчастным ублюдком, тебе с ним даже не нравится целоваться, а мне отказываешь? – Именно, – кивнула я. – Меня влечет к тебе. А тебя ко мне. Не понимаю, в чем дело. Я решила быть честной и ничего не скрывать от Хантера. – Как-то, когда мне было двенадцать лет, я рано вернулась домой из школы. Нам освободили полдня под родительские собрания. На холодильнике висел календарь с расписанием и другими занятиями. Мама вела его – с четырьмя девчонками он был всегда заполнен. Но именно в тот день мама забыла записать, что у нас короткий день. Оба родителя работали, так что я была девочкой с ключом на шее, сама приходила домой и занимала себя. Из маминой комнаты доносился шум. Подумав, что она забыла выключить телевизор, как иногда бывало, я вошла туда и увидела, как отец занимается сексом с лучшей маминой подругой. – Черт. Сочувствую. – Отец умолял ничего не говорить маме, клялся, что это случилось один-единственный раз. Грозил, что если я скажу, то у мамы будет разбито сердце, а я разобью семью. – Вот дерьмо. Твой отец должен был собраться и сам все ей рассказать. Не взваливать эту ношу на тебя.