– В состоянии мы пообедать как друзья? – тяжело вздохнула я. – Никаких разговоров о сексе, никаких завораживающих сексуальных взглядов, никакого давления. – Попытаюсь. Но обещать ничего не могу – сама понимаешь, природа. Мы дружно рассмеялись, и напряжение заметно ослабло. Все шло хорошо, пока не зазвонил телефон и на экране не высветился номер управляющего домом. – Прости. Это управляющий. Не могу не взять трубку. Взяла трубку в полной уверенности, что это Джимми – парень из техобслуживания. – Алло? – Привет, мой любимый квартиросъемщик. Наслышан, что тебе нужна помощь. От голоса в трубке по спине побежала дрожь. Это был не управляющий. Это был кусок отбросов, который владел зданием, в котором я жила. – О, привет, Дэймон. Сегодня утром я звонила управляющему. Проблема небольшая, не стоит беспокоиться. Не думаю, что тебе нужно хлопотать. – Ты дома? – На самом деле нет. – В какое время вернешься? Приду взглянуть, как работает слив. Неизвестно, когда Иззи вернется домой. А мне надо любой ценой попытаться не оставаться дома одной. – Эм-м‑м… точно не знаю. Возможно, через несколько часов. – Как насчет пяти? Эх… Почему бы ему не поручить это дело управляющему? Как для любого другого квартиросъемщика. – Это совсем пустяковая проблема, Дэймон. Джимми все сделает, когда освободится. Пока я могу попользоваться раковиной в ванной. – Увидимся в пять. – Могу опоздать. – Позвони, когда вернешься домой. С трудом подавив стон, я ответила: – Хорошо. Положив телефон, я не смогла скрыть своего расстройства. Хантер выглядел обеспокоенным. – Что произошло? Все в порядке? – Помнишь, я рассказывала, как лучший друг моего мужа был настолько любезен, что помог найти место для жилья? Но в обмен на это решил, что может переспать со мной? – Да. – Так вот. Это был тот самый козел. Дэймон и есть владелец моего дома. Все время боюсь, что в квартире что-то сломается. Вместо того чтобы послать дежурную службу, Дэймон настаивает на том, чтобы явиться самому. Пока он не заходит слишком далеко, но все время пытается поцеловать и постоянно зовет на свидания. От этого мне не по себе. Челюсть Хантера дернулась, что показалось мне чертовски милым. – Поеду домой вместе с тобой. Пусть чинит раковину при мне. – Это совсем необязательно. – Обязательно. И пока не забыл: прости за то, что веду себя как нахрапистый мудак. Не замечал, пока ты не рассказала об этом парне. – Ты вовсе не мудак, – улыбнулась я. – Может, чересчур напористый. Но это не одно и то же. Я всегда знала: если я тебе скажу нет по-настоящему, ты не будешь настаивать. Дэймон – совсем другое дело. Мне не нравится даже находиться с ним в одной комнате. – Понятно, но я по-любому сейчас сбавлю обороты. Если захочешь быть мне больше чем другом, я тут как тут. Если нет – остужу свой пыл. И хотя я именно этого и добивалась, и все шло к лучшему, мне почему-то стало грустно. – О’кей, – выдавила я из себя улыбку. Оставшаяся часть обеда была приятной, но что-то определенно изменилось. В разговоре появилась какая-то неловкость. Как только Хантер терял бдительность и расслаблялся, он начинал флиртовать. Но тут же осекался и сдавал назад. Как будто пытался дружить, но не знал, как это делается. В один прекрасный момент, когда Хантер водил пальцем по ободку стакана и не знал, о чем говорить, я спросила: – Ты ведь никогда не дружил с женщинами? Он оторвал взгляд от стакана. – Разумеется, дружил. У меня множество подружек. – Кто? – Например, Анна. – Она не подруга, а жена приятеля. – Значит, или так, или так? – У тебя есть незамужние подруги? – Есть. На работе. – Отлично. Кто же? – Иногда обедаю с Рене из офиса. Она проект-менеджер. – Она с кем-нибудь помолвлена? – Не думаю. – Сколько ей лет? – Пожалуй, за шестьдесят, – пожал он плечами. Я замотала головой. – Это не считается. Она не опасна. Как насчет одиноких подружек в районе от двадцати до тридцати? – Таких не имеется. Но для этого есть веская причина. – Какая же? – Мужчины и женщины детородного возраста, да еще нравящиеся друг другу, не могут быть друзьями. Это изначально так. – Шутишь, – распахнула я глаза. Хантер откинулся на стуле. – Что я должен делать с женщиной, которая мне нравится? – Что ты имеешь в виду? Что ты делаешь со своими друзьями? – Ну, мне нравится лазить на скалы, плавать под водой, играть в гольф. – И почему мы с тобой вместе не можем заниматься тем же? – Для начала, когда мы играем в гольф и одному из нас вдруг захочется отлить, мы все идем в кусты и дружно отливаем. Когда лезем на скалу, как можно лучше всего отпраздновать победу? Конечно, встать на вершину и отлить оттуда. – Итак, мужчины и женщины не могут быть друзьями из-за твоей привычки публично облегчаться? – В последний раз, когда мы занимались подводным плаванием, Дерек порезал руку о коралловый риф. Мы кинули ему изоленту, чтобы он обмотал руку, и нырнули снова. Пожалуй, парню не мешало наложить пару швов, но если бы он отправился в больницу, мы бы с месяц дразнили его котенком. – А если бы я плавала вместе с тобой, не кинул бы изоленту? – Никогда. Тебя отвез бы в больницу на наложение швов. – А если бы я не захотела? – У тебя бы не было выбора. Ты поранилась. Я должен позаботиться.