– Часто заказываешь еду? – Когда дома, стараюсь заправляться здоровой пищей. Приходится много ездить, так что не часто приходится выбирать, что съесть. Поэтому дома стараюсь не запихивать в себя всякое дерьмо. К тому же мне нравится готовить. А тебе? – Готовлю в основном по вечерам, чтобы накормить Иззи нормальной едой. Утром она хватает батончик и в половине седьмого убегает в школу. Приходит с тренировки обычно часов в семь вечера. Получается, поесть как следует она может только за ужином. К тому же… – я улыбнулась, – я тоже люблю готовить. – Ты отлично о ней заботишься. Я сделала небольшой глоток вина. – Благодарю. На самом деле блефую. Понятия не имею, как воспитывать подростка. – И никогда это не узнаешь. – Мама всегда говорит, что хороший родитель тратит на ребенка вдвое меньше денег и вдвое больше времени, чем хочет. К счастью для Иззи, я все время на мели, да и с личной жизнью не очень. Хантер усмехнулся и снова отвернулся к плите. Подняв сотейник, он круговым движением несколько раз встряхнул его и поставил обратно. Затем убавил огонь и прислонился к противоположной от меня стороне стойки с бокалом в руке. – Итак, какие у тебя ограничения? – Ограничения? – переспросила я, потягивая вино. Обыденный тон вопроса застал меня врасплох. Поперхнувшись на середине глотка, я закашлялась: вино пошло не в то горло. – Ты в порядке? Я кивнула и подняла руку, переводя дыхание. В конце концов смогла хриплым голосом вымолвить: – Прекрати так со мной поступать. Кто так говорит? – Как? – Только что ты спросил о моих сексуальных ограничениях так, словно предложил стакан воды. – А как бы ты хотела? – Ну не знаю… Может, менее деловито, более лично, что ли… Хантер кивнул. – О’кей. Это я могу. Дотянувшись через стойку, он взял мою руку в свою ладонь. – У тебя невозможно красивая задница, моя сладкая горошинка. Что ты думаешь о том, чтобы я постучал по ней? Тут я почувствовала, как розовеет мое лицо, а этот хмырь понимающе улыбнулся. – Придурок. – Уверен, для тебя это не новость. Из стоявшего на плите сотейника раздалось потрескивание и отвлекло внимание Хантера на приготовление ужина. Я наблюдала, как пластично он движется по кухне, сервируя стол на двоих и нарезая цельнозерновой хлеб. В гостиной стоял обеденный стол, но мы без разговоров устроились на кухне за стойкой напротив друг друга. Мы скорее походили на двух друзей, которые зависли вместе и наслаждаются едой, чем на формальный ужин в гостиной. Мне понравилось, что он попросту плыл по течению. Гаррет никогда в жизни не стал бы ужинать на кухне. – На самом деле вкусно. Сам делал соус? – Ага. Спасибо. Хантер отправил вилку с пастой и курицей себе в рот, и я не могла оторвать взгляд от его горла, когда он проглатывал еду. Этот мужественный кадык действовал на меня гипнотически. Не могу представить, что бы со мной стало при виде раздевающегося Хантера, если одна его шея производит на меня такое впечатление. Пока мы ели, я решилась на некоторую откровенность. Не оставляло сомнений, что у нас с Хантером получится отличный секс. Но ведь если я буду такой же искренней, как и он, дела пойдут еще лучше. Так что я отодвинула застенчивость в сторону. – У меня никогда не было анального секса. Медленная улыбка расплылась по его лицу. Разломив кусок хлеба пополам, он обмакнул его в соус на своей тарелке. – Ты против? – Не уверена, что против будет правильным словом. Скорее опасаюсь. – О’кей, – усмехнулся он, – приятно слышать. Прибережем это на случай, когда ты научишься доверять мне в постели. А как насчет орального секса? Не могла поверить, что веду подобную беседу. – Получать или давать? – И то и другое. – Люблю и то и другое. Глаза Хантера полыхнули огнем. – Не против, если свяжу тебя? Боже, сколько же мы с Гарретом пропустили. – Никогда не пробовала такое. Но не откажусь. – Великолепно. Игрушки? Мое лицо горело. – Да, у меня есть вибратор. – Не против использовать его при мне? Рот у меня так и открылся. Никогда не мастурбировала при свидетелях. – Не уверена… Его взгляд скользнул по моим уже каменным соскам и снова поднялся к лицу. – Считаем, согласна. Какие-нибудь фетиши? – У меня? Нет. А у тебя? – На самом деле нет. Но тебя не испугает просьба отшлепать по заднице? Судорожно сглотнув, я прошептала: – Как ни странно, нет, вовсе нет. – А после того как отшлепаю, возьму тебя сзади, когда будешь стоять на четвереньках. Не возражаешь? Боже правый. Я не ответила. И вовсе не потому, что возражала. Просто не могла заставить себя вымолвить хоть слово. Словно почувствовав, что в моем молчании нет сопротивления, этот грешный рот продолжил меня соблазнять. – А кончить хочу тебе на задницу и спину. – Господи, Хантер! – Когда в ближайшее время Иззи останется ночевать у бабушки? Для нашего первого секса хочу остаться на всю ночь. В какой-то момент я не могла вспомнить, какой сегодня день, тем более какие выходные моя приемная дочь запланировала провести у бабушки. Залпом осушив бокал в совсем не присущей настоящей леди манере, я честно ответила: – Недостаточно скоро. Каким-то чудом мы умудрились не сорвать друг с друга одежду. Закончив ужин, мы вместе убрали посуду, а потом уселись в гостиной поболтать. Наша беседа не прекращалась: мы обсуждали все что угодно, от работы до последнего отпуска и мест, в которых хотели побывать. Хантер, казалось, был открыт для обсуждения любых тем, кроме своих единственных серьезных отношений. А я, разумеется, отлично понимала людей, стремившихся забыть об ошибках прошлого. Хотя мне отчаянно не хотелось уезжать, я попросила Хантера отвезти меня домой не позже одиннадцати. Он проводил меня до дверей моей квартиры, мы попрощались еще одним прекрасным поцелуем. – Позвоню. Хантер поцеловал меня в лоб. Как же мне нравилось, когда он делал это. – Большую часть времени буду вне доступа. Завтра день посещений. Отвожу Иззи повидаться с отцом. А это четыре часа в одну сторону и еще время свидания. Я заметила, как у Хантера сжались челюсти, но он кивнул и не стал больше обсуждать эту тему.