– Иззи… спасибо тебе. За то, что защитила меня. Но… просто хочу, чтобы ты знала… Я не расстроюсь, если ты расскажешь отцу о наших делах. Не думаю, что я его дело, но ты – да. Полагаю, твой папа имеет полное право знать, не ошивается ли поблизости какой-нибудь мужчина, когда ты дома. Иззи снова уставилась в окно, а я завела машину, чтобы дать ей время успокоиться. Физически нам нужно было провести следующие несколько часов рядом друг с другом, но я подумала, что девочке нужно дать немного уединения, чтобы привести мысли в порядок. Но в этот раз Иззи не стала вставлять наушники и дремать под музыку. Наоборот, казалось, она глубоко погрузилась в свои мысли. Примерно через полчаса я показала на кучку вывесок фастфуда на обочине и спросила, не хочет ли она перекусить. Иззи кивнула. Вместо того чтобы ехать сквозь поток, как мы обычно делали по дороге домой, я припарковалась у Венди. Если она созрела для того, чтобы поговорить, лучше сделать это, сидя напротив друг друга. Я уже взяла сумочку с заднего сиденья и открыла дверцу машины, чтобы выйти, как вдруг меня остановил голос Иззи: – Нат? Повернувшись назад, я увидела, что девочка не собирается выходить из машины. Она смотрела прямо перед собой. Приглядевшись, я заметила слезы, скопившиеся в уголках глаз, и снова захлопнула дверцу. – Поговори со мной, милая. Нормально, что ты расстроена после всего, что случилось. Нижняя губа задрожала, крупная слеза покатилась по ее щеке. При виде ее горя у меня самой перехватило горло от подступивших рыданий. – Какое папа имел право? – хрипло спросила она дрожащим голосом. Сначала я не поняла вопрос, а потом вспомнила, что сама сказала о полном праве отца знать, что за мужчина ошивается рядом с дочкой. Наверное, она имела в виду именно это. – Ну как же, он твой отец, так что думаю, он имеет право знать, что ты в безопасности. Неважно, что произошло между ним и мной. Неважно, что он сделал не так. Не хочу заставлять его беспокоиться о том, хорошо ли ты защищена. Она в отчаянии затрясла головой. – Я не об этом. Какие права у него на меня? – Ты имеешь в виду законные? Иззи кивнула. Мы никогда не обсуждали правовой аспект наших отношений, который был определен в суде. Иззи знала лишь то, что она жила со мной и навещала своего отца и бабушку. – Ну хорошо… Сейчас у меня полная физическая опека над тобой. Ни один человек не имеет права заставить тебя жить вместе с ним. Ты ездишь раз в месяц повидаться с бабушкой только потому, что я договорилась с ней об этом. Думаю, важно, чтобы ты общалась с ней, да и она тебя очень любит. Бабушка хотела оформить опеку, но ей уже семьдесят два, к тому же ты никогда не жила с ней раньше. Так что суд согласился с тем, что ты должна жить со мной. Дождавшись, когда Иззи посмотрит на меня, и убедившись, что она точно услышит эти слова, я произнесла: – Я хотела, чтобы ты жила со мной, потому что люблю тебя. Она улыбнулась сквозь слезы и кивнула. Потом я продолжила: – Существует два вида прав в отношении несовершеннолетних: физическое и юридическое. Мы с твоим отцом делим юридическое право. – Что это означает? – Это означает, что мы оба обладаем правом голоса при решении важных вопросов в отношении тебя. Например, обучение, лечение и так далее. – Даже при том, что он в тюрьме? – Да. Я не пыталась бороться за полную юридическую опеку. Он всегда хорошо заботился о тебе и по-настоящему любит тебя. Не хочу, чтобы твоему папе казалось, что я отнимаю тебя у него. Гаррет делал ошибки. Серьезные. Но он по-прежнему твой отец. Я думала, что успокоила Иззи, однако после моего объяснения девочка выглядела еще более расстроенной. Слезы ручьем катились по ее лицу. – Боже мой, прости меня. Я вовсе не хотела огорчить тебя. Ты услышала слишком много? Наклонившись, я обняла Иззи. – Иди сюда. Признайся, что именно тебя так расстроило? Несколько минут девочка всхлипывала на моем плече, а я сама едва сдерживала слезы, до такой степени непереносимо было видеть ее боль. Дети не должны страдать от действий, которые предпринимают взрослые, чтобы защитить их. Но такое, к сожалению, случается каждый день. Никогда бы не подумала, что буду мечтать о появлении злой, взбешенной Иззи. Через некоторое время рыдания утихли, она несколько раз всхлипнула и подняла голову с моего плеча. Глазки у нее опухли и покраснели. – Ты отправишь меня жить с ним? Правда? Вопрос застал меня врасплох. Никогда не приходило в голову, что Иззи не захочет вернуться к собственному отцу через несколько месяцев, когда он освободится из тюрьмы. Иззи стала открываться передо мной только в последнее время. И я увидела, что на самом деле она ненавидела не меня, а обстоятельства, в которых оказалась волею судьбы. А поскольку единственным человеком рядом оставалась я, то поневоле она срывалась на мне. Я изучающе посмотрела на нее. – Ты не хочешь жить со своим отцом? Она отрицательно помотала головой. – Ты сейчас обижена на него. Не думаю, что сейчас подходящее время думать о таких вещах. – Он не девочка. Он ничего не понимает. Разве я не могу жить с тобой, а его навещать по выходным или что-то в этом роде? Господи Иисусе, я не была готова ответить. Более того, не уверена, могу ли я ответить на этот вопрос. Гаррет, разумеется, захочет получить опеку над дочерью, когда выйдет на свободу, и что тогда? – Иззи… не думаю, что решение зависит только от меня и от тебя. Надежда на ее лице исчезла. – Это зависит от папы? – Думаю, если мы с тобой решим, что тебе лучше жить со мной, а папа будет против, то дело решит суд. Иззи уставилась под ноги и с минуту обдумывала мой ответ. А затем сразила наповал, посмотрев прямо в глаза: – Ты бы хотела жить со мной, если я так решу? Ответ сорвался с губ еще до того, как я осознала вопрос: – Да. Но в глубине души я была далеко не уверена, что все пройдет гладко, как бы этого ни хотела Иззи. Глава 22 Наталья Я чувствовала себя на грани нервного срыва. Каким-то чудом мне удалось быть занятой всю неделю, так что времени на размышления о предстоящем свидании, о надвигающихся выходных с Хантером практически не оставалось. Ровно до этого момента. В пятницу в два часа дня я уже закончила все свои дела, сделала все необходимые заметки по работе. В надежде хоть как-то расслабиться набрала в ванну воды и бросила туда бомбочку с ароматом душистого горошка. Купила ее вчера по дороге домой. Как и вся квартира, ванная комната была маленькой и сразу же наполнилась паром. Иззи дома не было, так что я распахнула дверь, чтобы выпустить хотя бы немного пара из ванной, сбросила одежду и погрузилась в горячую воду. Закрыв глаза, сделала глубокий вдох и почувствовала чудесный тонкий аромат бабушкиного сада. Именно это мне и требовалось. Звонок лежащего на раковине телефона нарушил мой покой. Открыв глаза, я увидела внимательный взгляд с края ванны. Как ошпаренная, вылив на пол половину ванны и чуть не растянувшись на мокрой плитке, я выскочила из воды. Кот. Проклятый кот. Могли бы вы подумать, что всего один горящий кошачий глаз способен до такой степени вывести меня из себя. Котперник проник сюда через открытую дверь и уселся на краю ванны, напугав меня до полусмерти. Поскольку он продолжал пялиться, я (без шуток) схватила полотенце, чтобы прикрыться. Да что же это такое? Определенно, сегодня я была на взводе. Сделав несколько глубоких вдохов, потянулась к телефону, жужжание которого положило начало случившейся катастрофе. И тут вдруг поняла, что на раковине его больше нет. От страха свело живот, но в надежде я осмотрела все вокруг, оставляя самое ужасное на потом. На полу его не было. В раковине тоже. В мусорную корзину он тоже чудесным образом не запрыгнул. И тут пришлось посмотреть в ванну. Вот дерьмо. Там он и валялся – на дне почти заполненной ванны. Должно быть, в отчаянной попытке выбраться я схватилась за раковину и уронила телефон в воду. Конечно, тут же выловила его, но уже поздно. Аппарат был мертв, и я не знала, воскреснет ли он когда-нибудь. Злилась на саму себя ужасно, но делать было нечего. Так что, вытерев насухо телефон, я уселась обратно в ванну. Ни о каком расслаблении речи уже не шло, поэтому решила заняться депиляцией. Тщательно удалив каждую волосинку с ног и подмышек, внимательно изучила результат работы с бразильским воском, которой занималась вчера. Мне нужно было убедиться, что все выглядит как надо. Котперник смирно сидел на краешке ванны, вылизывая лапки. Я попросила свою соседку, миссис Уитмен, у которой тоже была кошка, взять его на выходные. Интересно, может, Котперник сейчас готовится к собственному свиданию? Упаковать сумку оказалось еще той задачей. Я выбрала самое красивое кружевное белье, а вот насчет остального вовсе не была уверена. В результате пришлось все переупаковывать. В чем-то я должна отдыхать, в чем-то выйти, джинсы, футболка… а что, если пойдет дождь? Представила лицо Хантера, если явлюсь к нему с дождевиком и двумя чемоданами. У бедняги может случиться сердечный приступ, ведь он подумает, что я к нему переезжаю…