– Нет, спасибо. – А себе хочу приготовить. Хантер кивнул, и я отступила на кухню в надежде, что за несколько минут передышки соображу, что сказать. Голова шла кругом, я боялась, что задохнусь, если не возьму себя в руки. Вернувшись в гостиную, обнаружила Хантера, уставившегося в окно. Эта картина напомнила мне утро, когда я нашла его сидящим в задумчивости на балконе. Сто лет назад… Почувствовав меня за спиной, он обернулся. – Во сколько у тебя первая консультация? – Через несколько часов, – не смогла соврать я. Из сгустившегося вокруг него мрачного облака появилась грустная, но искренняя улыбка. Я была слишком взволнована, чтобы вести разговор сидя, поэтому даже не потрудилась предложить ему присесть. И начала с места в карьер. – И о чем же ты хотел поговорить? – поинтересовалась я невинным тоном, прихлебывая кофе. Наклонившись вперед, Хантер заправил прядь волос мне за ухо. – Ты мне нравишься, Наталья. Очень. Нравится твоя компания. Ты красивая и умная… даже задница у тебя умная, к тому же, как ни странно, я нахожу ее до смешного сексуальной. Ну а постель… – он потряс головой. – Если б мог, проводил бы в тебе каждую свободную ото сна минуту. Как бы прекрасно ни звучали эти слова, я знала, что это лишь вступление. Поймав его взгляд, подсказала: «Но…» – Предполагалось, что это всего лишь секс – удовольствие на время. Этот трусливый ответ вывел меня из себя. – А я предполагала, что выхожу замуж за честного мужчину, а не вора. Не всегда все идет по плану, не правда ли? – Прости, Наталья, – опустил он голову. – Почему? – спросила я его. – Хочу знать, почему? – Что значит почему? – поднял глаза Хантер. – Почему ты говоришь обо мне такие потрясающие слова – о том, как сильно я тебе нравлюсь, как нам здорово вместе, – но не делаешь ни малейшей попытки продолжить отношения? Это потому, что мы живем так далеко друг от друга? – Когда мы начали встречаться, ты была категорически против связи с любым мужчиной. И ходила на свидания исключительно для секса, намеренно исключив любую возможность более серьезных отношений. – Хантер провел рукой по волосам. – И у нас было именно такое соглашение. – Ну и что? – повысила я голос. – У меня не было никакого соглашения на развод в двадцать восемь лет и падчерицу шестнадцати лет. Но случилось именно так. И знаешь что? Я счастлива, пусть это и не та сказочная жизнь, о которой мечталось. Иногда мы планируем ехать прямо, а жизнь делает крутой поворот, и он оказывается правильным. Мы смотрели друг другу прямо в глаза, и в его взгляде сливалось в одно целое так много эмоций: грусть, гнев, вина, страсть… Я была уверена, что вижу мужчину, у которого есть чувства ко мне. И была не одинока. Но все же что-то мешало Хантеру пытаться идти дальше. – Не так все просто, – произнес он. – Я и не говорю, что все просто. Но вместо того, чтобы осознать происходящее, через пару недель ты просто попрощаешься и больше не оглянешься назад. Когда он так и не собрался с духом для ответа, мой гнев воспылал еще больше. Поставив чашку на свой конец стола, я уперла руки в боки. – Скажи, к тому времени, когда прилечу на крестины, ты уже найдешь мне замену? Как тебе кажется? И я встречу твою новую девушку с распростертыми объятьями, мы сделаем комплименты нашим нарядам и поболтаем о твоей выносливости в постели? – Я бы не сделал этого с тобой… взять чужую женщину на крестины. Бог с тобой, Наталья. Даже не думаю о другой женщине. Я поднесла к губам указательный палец. – М‑м‑м… предполагается, что это должно быть взаимно? А что, если я захочу привезти с собой нового кавалера? Эти слова наконец привлекли его внимание. Челюсть сжалась, а во взгляде промелькнул гнев. Но одной вспышки мне было недостаточно. Сердце требовало настоящего яростного пламени. Так что я надавила. – А ты спросил меня, захочу ли я остаться с тобой, когда приеду на крестины? Мои свидания тоже приветствуются? Имею в виду, оскорбит ли тебя, если в твоей гостиной будет слишком громко от наших стонов? Когда меня жестко трахают, имею обыкновение стонать. – И, помолчав, добавила: – Впрочем, тебе об этом известно, не правда ли? Хантер сжал челюсти так сильно, что я даже испугалась за его белоснежные зубы, буквально готовые расколоться на части. И все же он еще не взорвался. Я хотела знать причину, по которой он отказывался бороться за нас. Мне это было необходимо. В расстройстве я хлопнула себя по бокам. – Зачем ты пришел сюда, Хантер? – Знал, что ты расстроена и продолжаешь отшивать меня. – И что из этого? Тебе это помогло? Убедился, что я расстроена? Мне это не помогло ни разу. Я отвернулась, чтобы убежать, но Хантер успел схватить меня за локоть. – Наталья. Вырвав руку, я развернулась так быстро, что он был вынужден отступить, чтобы не раздавить меня. – А может, тебе надо перепихнуться по-быстрому? Ради этого пришел? – И я стала возиться, расстегивая пуговицы на рубашке. – Ведь именно с этого все началось, верно? – Остановись! Но я не остановилась и продолжала наступать на него. Третья пуговица, потом четвертая… – Ты заслуживаешь большего, чем я могу дать тебе. Это была отговорка, а не объяснение. Но наконец он сказал хоть что-то верное. Я действительно заслуживала большего. – Знаешь, когда разводились мои родители, отец сказал матери, что всегда заботился о ней, но никогда не любил ее так сильно и глубоко, как Марджери. В общем и целом он был доволен, что все так устроилось. О моем выборе Гаррета даже говорить не стоит. Ты абсолютно прав. Я действительно заслуживаю большего. Того, кто захочет быть со мной так же сильно, как я с ним. Наверное, это моя ошибка, что осмелилась дать волю чувствам, тогда как ты не обещал ничего, кроме секса. Но знаешь что… – я поймала его взгляд. – Не думаю, что была одинока в этом. Была дурочкой, воображая, что ты, как и я, нарушишь дурацкое правило о том, чтобы ограничиваться только физическими отношениями. Глядя в пол, Хантер в смущении почесал затылок. – Тебе пора идти, – сказала я, застегнув рубашку. – Наталья… Его спокойный, ровный тон заставил меня взорваться. Мои эмоции буквально прыгали по американским горкам, а его катились ровной, спокойной рекой. К дьяволу все это. – Убирайся! Поищи на следующий месяц другую приятельницу по траху. Ах нет, подожди. На следующий квартал, верно? Развернувшись, направилась к входной двери и без лишних слов распахнула ее. Несколько томительных мгновений Хантер стоял на месте, а потом пошел к двери. Только… не вышел, а закрыл ее, оставшись в квартире. – Я здесь, с тобой. Просто… – Просто что? – Просто не могу обещать большего. Но, кажется, я также не могу выйти и в эту проклятую дверь. Я была зла и расстроена. Что я могла сказать в ответ? И я… поцеловала Хантера. Наверное, это был не самый умный поступок в моей жизни. Но ничего не могла с собой поделать. Хантеру не потребовалось и секунды, чтобы закончить внутреннюю борьбу с собой. Обхватив обеими руками мои бедра, он поднял меня и прижал к двери. Я обвила ногами его талию, руками – шею и вложила всю свою злость и ярость в поцелуй. Я не могла быть с Хантером настолько близко, насколько хотела. Но в этот момент была на сто процентов уверена, что не одинока в своем желании. Хантер схватил пальцами мои волосы и откинул голову, чтобы сделать поцелуй более глубоким. Изо всех сил он прижался ко мне и застонал. Наши сердца бились в унисон. Не говоря ни слова, мы одновременно начали срывать с себя одежду. Поглощенная яростной страстью, я не заметила, что Хантер несет меня, пока он ногой не распахнул дверь в спальню. Не отрывая губ и не расплетая языков, он необыкновенно нежно положил меня на кровать. Я – нет – мы совсем растворились в обоюдном желании. Это состояние длилось до конца поцелуя, когда Хантер встал, чтобы полностью раздеться. Наступил момент, когда мы оба могли протрезветь от охватившего нас возбуждения. Наши взгляды встретились, и Хантер замер, расстегивая молнию на джинсах. – Хочешь остановить меня? Только скажи. Еще десять минут назад я выгоняла его. Но сейчас хотела чувствовать этого мужчину внутри себя больше, чем дышать. Разумеется, теперь я могла оправдать все что угодно. Что изменят две недели? Меня уже захватило чувство к нему, и не похоже, что сексуальное воздержание поможет делу. Взгляд упал на мощную выпуклость, которая, казалось, готова была прорвать джинсы Хантера. Как же… Похоже, две недели ничего не изменят. – Нет, – прошептала я, – не хочу, чтобы ты останавливался. Жаркое пламя вытеснило нерешительность из взгляда Хантера. Он вытащил из бумажника презерватив, бросил обертку на пол и одним рывком сорвал с меня оставшуюся одежду. Нависая надо мной, он потерся об меня своим членом и вопросительно заглянул мне прямо в глаза, ища окончательный ответ. Увидев утвердительный кивок, он уже было наклонился в поисках моего рта, как я вдруг передумала. – Подожди.