Хантер Я никак не мог уснуть. Семь лет прошло после смерти Джейса, и за это время я ни разу не подвергнул сомнению решение не делать тест. Уж лучше жить, ничего не зная, чем мучиться в ожидании неизбежного конца. Потянувшись к тумбочке, я включил свет и достал из ящика письмо, которое за эти семь лет выучил чуть ли не наизусть. Хантер, Сегодня утром я лишь с третьей попытки смог поднести кашу ко рту. Рука у меня тряслась до того сильно, что все сразу падало обратно. Но даже те крохи, которые я запихал в рот, не пошли мне на пользу: я едва не задохнулся, потому что никак не мог проглотить их. Мышцы гортани тоже отказываются работать. Прости меня. Мне очень, очень жаль. У меня не осталось ничего, кроме моего достоинства. Я не хочу дожить до того момента, когда буду мочиться в постель и меня придется кормить с ложечки, как младенца. Я знаю: тебе будет больно, но знаю и то, что ты поймешь меня. Последней моей молитвой будет просьба о том, чтобы это не затронуло тебя. Живи полной жизнью, братишка. Не трать ее на то, чтобы мучиться из-за своего диагноза, как это делал я. Время летит быстро независимо от того, радуешься ты жизни или нет. Выбор за тобой. Прости меня и не переживай слишком долго. С любовью, Джейс. Я перечел эту записку несколько раз. Но если раньше я делал это, чтобы ощутить боль своего брата, чтобы оправдать его поступок, то теперь мое внимание привлек один абзац: Живи полной жизнью, братишка. Не трать ее на то, чтобы мучиться из-за своего диагноза, как это делал я. Время летит быстро независимо от того, радуешься ты жизни или нет. Выбор за тобой. Мне всегда казалось, что этот пассаж как нельзя лучше подкрепляет мое решение не делать тест. Что толку знать, если я все равно не смогу предупредить болезнь? Не лучше ли просто жить, чем существовать в ожидании смертного приговора? Вот только… А жил ли я вообще? Да, у меня были случайные связи, любимая работа и парочка близких друзей, и до какого-то момента этого было достаточно. Но жил ли я полной жизнью, или существовал в ожидании того, что проклятые симптомы проявятся со дня на день? Я вновь перечел конец письма. Живи полной жизнью, братишка. Не трать ее на то, чтобы мучиться из-за своего диагноза. С самого начала я решил, что не мучиться – это не пытаться выяснять. Я полагал, что именно незнание не позволяло мне осесть все эти годы. Осесть и пустить корни. А тут вдруг оказалось, что корни уже пущены, и лоза крепко обвилась вокруг моего сердца. И если до этого я жил одним днем, то лишь потому, что не встретил еще свою судьбу. И я обрел ее в Наталье. Да, я любил Саммер. Она была моей первой любовью. Первой, но не последней. Наталья стала для меня единственной и неповторимой. Я влюбился в нее задолго до того, как признался в этом самому себе. Что изменится для меня, если я сделаю тест и узнаю, что болен? Вернусь к бессмысленному, ни к чему не обязывающему сексу? А разве не к этому катится моя жизнь? Не мучиться из-за своего диагноза… Наталье даже необязательно знать, если тест окажется положительным. А вдруг я узнаю, что совершенно здоров? Выбор за тобой… Что хуже: узнать наверняка или потерять Наталью? Был уже час ночи, когда я наконец-то собрался с духом и ответил на этот вопрос. Теперь мне требовалось поговорить кое с кем. Я взял телефон и нажал на вызов. Ответили мне с четвертого звонка. – Хантер? – раздался сонный голос. – У тебя все в порядке? – Да, дядя Джо. Прости, что разбудил. Но мне нужно сдать кровь. Могу я с утра пораньше прийти к тебе в офис? – Ты заболел? – Нет. Просто… просто я хочу знать. Дяде Джо потребовалась секунда, чтобы переварить сказанное. – Сейчас я оденусь. Это не займет много времени. Встретимся у меня в офисе через полчаса. – Сейчас только час ночи. – Я знаю. Но это решение далось тебе нелегко, и я хочу понять, что происходит. Я привезу с собой кофе, и мы обо всем поговорим. Если ты не передумаешь, я знаю тут лабораторию, которая откроется в шесть. Я сам отвезу им образец крови и попрошу, чтобы они поторопились с анализами. Глава 37 Хантер – Включи телевизор. Канал NBC. Ни тебе привет. Ни как дела, приятель. Я взял пульт и включил нужный канал. Там крутили рекламу. Я убавил звук. – Ты же не хочешь, чтобы я в очередной раз посмотрел двухчасовой фильм ужасов, где в конце, в титрах, мелькнет твое имя как технического консультанта? – Заткнись и смотри. Я только что вернулся с деловых переговоров и решил переодеться в домашнее. Я как раз расстегивал рубашку, зажав телефон между ухом и плечом, когда начались новости. Я схватил пульт, даже не заметив, что мобильный упал куда-то на диван. Какого дьявола? Мужчина шагал сквозь толпу репортеров, пока те осыпали его вопросами. Внизу бежала строка: Гаррет Локвуд, осужденный за мошенничество, выпущен на свободу досрочно. Гаррет, привыкший, судя по всему, к подобному вниманию, поднял руку и сказал: «Ребята, я хочу побыть сегодня со своей семьей. А завтра я отвечу на любые ваши вопросы». Но не это заставило меня сжать пульт так, что он едва не треснул. За толпой собравшихся мелькнуло здание, к которому он шагал. Дом Натальи. Эту новость мгновенно сменила другая, а я продолжал стоять, уставившись на экран. Из ступора меня вывел приглушенный голос, доносившийся из моего телефона. Я совсем забыл про Дерека. – Ну что, видел? – С какой стати она разрешит ему остаться у себя? – Я знаю только один способ выяснить это. Дерек уже давно подбивал меня позвонить Наталье, а с тех пор, как я признался ему, что сделал тест, и вовсе не давал мне покоя. – Ты же знаешь, результаты будут только в пятницу. – А до того времени, как я понимаю, Наталье придется делить постель со своим бывшим. – Какого черта, Дерек? Что я, по-твоему, должен сделать? – Для начала вытащи свою голову из песка. – Последовала пауза. – Здесь у нас два часа дня. Если ты отправишься в аэропорт прямо сейчас, то к полуночи будешь на месте. Сердце отчаянно заколотилось у меня в груди. Так я поступить не мог. Или мог? Заявиться к женщине, от которой я сам ушел, и сказать, что она ни под каким видом не должна трахаться со своим бывшим? Тут и правда нужно набраться храбрости. Я нервно расхаживал взад и вперед, пока не услышал в трубке голос Дерека. – Если не отправишься прямо сейчас, будешь потом жалеть. Время уходит, приятель. Черт. А ведь он прав. – Да, нужно лететь. – Вот это правильно. Пора уже поставить точку в этом деле. *