– Надолго приехал? – Пока не знаю. Дня на два, на три как минимум. Я отправилась в душ, а Хантер тем временем устроился за моим ноутбуком, чтобы подыскать себе гостиницу поблизости. Когда я вернулась, он сидел на диване и спал как убитый. Я знала: Хантеру нелегко далось его признание. Желая показать, как я ценю его честность, я села к нему на колени и разбудила поцелуем в губы. – М‑м‑м, – пробормотал он, открывая глаза. Я хотела встать, но не тут-то было. – Куда это ты собралась? Мы ведь еще даже не начинали. – В детстве, когда я или мои сестры не желали признаваться в каких-нибудь проступках, мама обещала, что не станет наказывать нас, если мы все ей расскажем. «Честного всегда ждет награда», – повторяла она. И когда мы признавались, мама давала нам леденец или что-нибудь в этом роде в качестве награды. – Хочешь сказать, что готова порадовать меня леденцом за то, что я обрушил на тебя свою печальную правду? – Почти угадал, – лукаво улыбнулась я. – Ты сам будешь моим леденцом. Отправляйся в гостиницу, прими горячий душ и ложись в постель. А я разбужу тебя обещанной наградой. * Минни была последней в списке моих встреч на сегодня. Я знаю, что иметь любимчиков среди пациентов неправильно, но я бы пришла к ней, даже если бы мне не платили. Нахмурившись, она смотрела на панель лифта. Минни проверила дверной замок всего трижды, прежде чем я убедила ее пройти со мной к лифту. Невозможность проверить дверь в четвертый раз убивала ее. Обсессивно-компульсивное поведение характеризуется вовсе не тем, что человек не может противостоять своим навязчивым идеям. Остановиться он может, а вот перестать думать о них – нет. Вот и Минни думала сейчас о том, что надо бы проверить замок в четвертый раз. Я попыталась отвлечь ее до прихода лифта. – Знаешь… Хантер вернулся. На время я переключила ее внимание на себя. – Правда? Я знала, что он придет в себя. Двери лифта открылись, и я подтолкнула Минни внутрь. Этот шаг дался ей нелегко. Но сегодня мы собирались спуститься вниз, выйти из лифта, а затем дождаться другого, прежде чем подняться наверх и проверить дверь в четвертый раз. Каждую неделю мы по чуточке разбивали ее привычку. И это работало, хотя и медленно. – Ты, кстати, права. У Хантера есть тайна, и он старался уберечь меня от нее. Речь идет о его здоровье. Ему не хотелось, чтобы я в итоге оказалась рядом с больным человеком. Минни не проронила ни слова, пока мы выходили из лифта, чтобы дождаться следующего. Я знала, что ей трудно сосредоточиться, пока ее немного «не отпустит». А это произойдет не раньше, чем она снова войдет в лифт, чтобы двигаться наверх. Как только двери лифта закрылись, Минни выдохнула с облегчением. – Тридцать лет назад, когда я в одиночку справлялась со своим недугом, я только и делала, что отталкивала от себя людей. Я знала, что они захотят помочь мне, но такая помощь означала, что мне придется перестать проверять и перепроверять вещи. Меня убивала сама мысль об этом. И вместо того чтобы взглянуть в лицо своим страхам, я продолжала отталкивать от себя людей. Я кивнула. – Похоже, что и Хантер вел себя так же все эти годы. Он отказался сделать тест, поскольку не был готов принять возможные результаты. Двери лифта распахнулись на этаже Минни, и она тут же устремилась к двери. Проверив замок в четвертый раз, она вернулась ко мне. На лице ее читалось явное облегчение. – Все в порядке? – спросила я, нажимая кнопку вызова. – Следующая остановка – магазин. Сегодня мы собирались поездить по делам. Звучит просто, но нам предстояло поработать над навязчивой привычкой Минни. В такси ей потребуется четырежды проверить, захлопнулась ли дверь. В магазине она захочет четырежды пересчитать сдачу. Каждый раз я планировала немножечко уводить ее от этой традиции. А пока мы вместе шагнули в лифт и продолжили нашу беседу. – Я не разрывала отношений только с теми, кто принимал меня со всеми моими странностями и не мешал жить так, как мне хочется. Таких, как ты понимаешь, можно пересчитать по пальцам. В окружении Минни не осталось никого, кроме матери и ее сестры. Она отгородилась от всего мира, чтобы он не вынуждал ее отказаться от навязчивых идей. Но мать Минни постарела, а сестра вышла замуж и переехала в Джорджию. И Минни вдруг поняла, что почти все дни проводит одна. Это и заставило ее в конце концов обратиться за помощью к психотерапевту. Минни решила, что общество людей предпочтительнее болезни. – Минни, я хочу спросить вот что. Стала бы ты отталкивать от себя людей, если бы те не возражали, чтобы ты жила так, как тебе хочется? – Думаю, нет, – пожала она плечами. – Но люди одинаковы. Рано или поздно они начинают настаивать на врачебном вмешательстве. И тут меня осенило. Я повернулась к Минни и крепко обняла ее. – Минни, сегодняшний сеанс за мой счет. Ты только что помогла мне решить одну очень важную проблему, и это самое меньшее, чем я могу отплатить тебе. Глава 40 Хантер Сначала я решил, что это сон. Из категории порно. Но ласкавшая меня рука точно не была плодом моей фантазии. Чтобы уснуть в разгар дня, я плотно задернул шторы, и в номере царила темнота. Как и предлагала Наталья, заселившись в гостиницу, я принял горячий душ, а затем забрался в постель. Я не знал, сдержит ли она свое обещание после рабочего дня, но на всякий случай решил подготовиться. В темноте виднелся силуэт Натальи. Она стояла на четвереньках, склонившись над моим дружком. Несколько движений рукой, и он набух под ее пальцами. Наталья взглянула на меня, а в следующую секунду язычок ее пробежал по всей длине моего ствола. Я застонал. И как мне могло прийти в голову, что держаться от нее подальше – хорошая идея? Она скользила языком по головке пениса, готовясь всерьез приступить к делу. У меня возникло нестерпимое желание схватить ее за волосы и прижать к себе, чтобы я мог от души порезвиться в ее очаровательном ротике, но усилием воли мне удалось сдержать себя. Как-никак, это была ее игра, и я не хотел испортить ей удовольствие. – Черт. Ты даже не представляешь, до чего это здорово. Мне хочется только одного: перевернуть тебя на спину и оттрахать это красивое личико. По губам Натальи скользнула лукавая улыбка. Широко открыв рот, она полностью вобрала в себя мой «петушок». Господи боже. Вот это жизнь! Когда женщина, которую ты любишь, возвращается домой с работы и будит тебя своими губками. Лучше и не придумаешь. Наталья энергично работала язычком, так что я заходил в нее все глубже и глубже. Когда же она стала покачивать головой, так что весь мой ствол начал тереться о ее рот, я даже испугался, что вот-вот кончу. – Черт. Наталья, притормози. Как бы не так: она начала сосать еще энергичней. Дыхание у меня перехватило, все внизу напряглось, и я понял, что долго мне не продержаться. Но мне не хотелось, чтобы все кончилось именно так. Я хотел оказаться внутри нее. Хотел оттрахать ее так, чтобы каждая клеточка этого прекрасного тела взмолилась о пощаде. Из последних сил я приподнялся и потянул Наталью вверх, так что в следующее мгновение она уже полностью лежала на мне. И тут я перевернулся, прижав ее спиной к кровати. – Ты не хочешь, чтобы я продолжала? – Детка, я хочу этого больше всего на свете. Я мечтаю трахать твой ротик, твою сексуальную попку и грудь. Но я уже на грани, а мне не терпится оказаться внутри тебя. Мой дружок затвердел, как скала, так что стоило Наталье раздвинуть ноги, и я тут же скользнул внутрь. Как же я тосковал по этим мгновениям! Ничего не могло быть лучше. Ощущение горячей киски заставило меня окончательно потерять голову. И дело не только в физической связи. Наталья открыла глаза, и взгляды наши встретились. Я успел немало потрахаться за свою жизнь, но, не таясь, могу сказать, что сейчас впервые занимался любовью. Я начал медленно двигаться, наблюдая за ее лицом. До чего же она была хороша: по-детски открыта и по-женски сексуальна. – Наталья, я тебя лю… Черт! Черт, черт, черт! Я быстро вышел из нее и спрыгнул с кровати. Наталья смотрела на меня в полном замешательстве. – Что такое? В чем дело? Я нервно расхаживал по номеру, кляня себя на чем свет стоит. – На мне не было презерватива. – Что с того? Я пью таблетки. И я тебе доверяю. – Неважно, – отмахнулся я. – Я повел себя как безответственный идиот. А что, если… – Хантер, все в порядке. – Нет, не в порядке. Этого не должно было случиться. Я заперся в ванной, чтобы снять напряжение. И как меня угораздило забыть про презерватив? А вдруг бы Наталья забеременела? А вдруг и у меня, и у ребенка обнаружилась бы болезнь Хантингтона? Как бы справилась с этой бедой Наталья? Я принял душ, чтобы немного расслабиться, но это не помогло. Надо извиниться перед Натальей, пообещать ей, что такое больше не повторится. Но когда я вышел из ванной, ее уже не было в номере. * Я снова и снова жал кнопку вызова, но Наталья не отвечала.