-У меня тоже ЧП. Краской облили, представляешь? — Специально? — Да нет конечно, просто костюм дорогой, а если жена узнает, что я надевал его… — Не поняла. Какой костюм? Рабочий? — Да не… Я. – он явно мнется. – Я в общем хотел… Ну при параде там. — Ты же заявление привез, зачем костюм…. — Ну Лера! Ну я думал, что ты меня так к себе зазываешь, раз в отделение идти не хочешь. Предлог… — Серьезно? — вот попала. – Ты ошибся. Я просто не хотела появляться в отделении. — А что мне делать с костюмом? Краска не отстирывается же? — Привези вечером костюм, помогу тебе, раз ввела в заблуждение… И Олег… Ладно, вечером поговорим, — отключаюсь, а сама сужаю глаза, смотря на Андрея. Он же наоборот кажется даже раз, что все так вышло. Он все боялся, что зуб придется вырывать. Через минут пять мы наконец покидаем садик и едем к стоматологу. Он вроде меня успокаивает, что зуб уже шатался и ничего критического не произошло. Я же думаю, чем занять сына, чтобы он не носился по садику как угорелый и не провоцировал мальчишек, которые потом наступают ему на болезненные точки. Когда я его рожала меньше всего я размышляла о том, что столкнусь с такой проблемой, как отсутствие отца. Может быть потому что не думала, что так долго буду одна. Приезжая к дому, я замечаю джип Костина. Сердце пропускает удар. В груди растет волнение. С ним на самом деле все понятно. Тогда он ушел и больше не проявлял ко мне внимания. Либо он вспомнил, кто я, либо просто решил не связываться. Да и зачем ему я, такая замороченная с прицепом, когда есть молодая и красивая Инна. А ведь порой, на неделе, пусть и мельком, но у меня возникали мысли все рассказать Костину. Я бы не требовала алиментов, но возможно Андрей бы стал меньше переживать, если бы у него появился папа, пусть и не живущий вместе с нами. Но каждый вечер, работая и ожидая дверного звонка я все больше и больше понимаю, что затея это глупая. Такой как Костин не будет брать на себя ответственность, скорее всего он от нее сбежит, а по ходу еще и потопчется по психике Андрея. Не надо… Мы сначала ждем лифт, но похоже он опять шалит. Так что поднимаемся на свой этаж пешком, в очередной раз понимая, что нас до самого вечера ждет симфония строительных звуков. Тут же замечаю брызги краски по стенам, словно кто – то лил ее сверху. Не могу не улыбнуться, когда представляю облитого краской Миронова. А он так надеялся на секс… — Мам, а что тут случилось? Кто – то краску пролил? – он уже собирается потрогать стену, но я отдергиваю его руку. — Не трогай, потом не отмоем. Наверное, ремонт соседской квартиры перешел на коридор, — пожимаю плечами, наконец добираясь до нужного этажа. Андрей как обычно проявляет любопытство к ремонту, а на деле ждет Алексея. За последнюю неделю он частенько спрашивал, когда он к нам придет в гости. Так достал меня, что пришлось наорать и крикнуть «Никогда. И папой он твоим не станет никогда» Я конечно потом себя сильно корила, но главное, что донесла мысль. Хорошо еще, что он машину его не знает. — Дядя Леша! – орет Андрей, а я чертыхаюсь. Тороплюсь открыть двери, под звук дрели, ставший уже моим ночным кошмаром. -Здорово, бандит. А что с лицом? Привет, Лера. — Добрый день, — киваю, открывая двери. – Андрей, пойдем, нам заниматься надо. — Я подрался! И у меня выбили зуб, — говорит гордо сын, а я ногой постукиваю. — Андрей. Дяде Леше это все неинтересно. Пойдем уже. — Конечно интересно. Что еще интересного произошло? — Мама купила затычки для ушей, чтобы мы могли нормально спать. А еще она отведет меня в секцию. — Андрей! Дядя Леша торопится, — наконец оборачиваюсь и натыкаюсь на взгляд Костина. Его трудно описать одним словом. Но он словно понимает, почему я так спешу скрыться в своей норке, а сам держит Андрея на руках и вообще никуда не торопится. Специально меня дразнит, на эмоции выводит. Словно мало мне их рядом с ним. Словно не понимает, как сильно мне хочется взять что – то тяжелое и постучать по его пустой башке, чтобы вспомнил! Вспомнил! — Ремонт кстати сегодня заканчивают. — Это очень хорошая новость для всего подъезда, — дежурно улыбаюсь. – Андрей! — Да иду! – ворчит сын, спрыгивает с рук и машет. Потом только заходит в квартиру, я не прощаясь за ним. Уже в прихожей замечаю конверт на тумбочке. Хватаю его и за дверь. — Андрей. Раздевайся и мой руки, я сейчас. Алексей! – он стоит на том же месте, заправив руки в карманы, смотрит прямо. Теперь переводит взгляд на меня. Так тяжело не думать, что одну единственную ночь у меня была возможность трогать это рельефное тело, касаться его так как хочется мне, делать вещи, никогда мне недоступные из-за граней той самой морали, что тормозит большинство женщин в их желаниях. – Это вам. Он хмурится, смотря на конверт. Берет его, заглядывает. — Я вроде никаких услуг вам не оказывал. — А дверь. Это разве не услуга. — Выбил одну вставил другую. Заберите. — Нет. Я не хочу быть кому — то должной, — понимаю, что несу и хочу уже сбежать, когда в руку клещами вцепляются его пальцы. Горячие, жесткие, именно такие какими их помню, именно такие, что доводили меня до исступления.