— Давай уедем. — Да не будем мы никуда уезжать, мы будем бороться с ним законными методами. Для начала сделаем тест ДНК, чтобы он больше не смел трогать Андрея, потом найдем его врагов, а такие есть точно, потом устроим резонанс в СМИ. Он если не отступит, просто сядет, за ту же растрату. — А если ее не было. — Не смеши меня, за это можно прижать каждого политика, просто кто – то умеет дружить с нужными людьми, а кто — то вроде Литвинова переходит дорогу мне, — он сжимает мою коленку сильнее. Уверенно рулит. Наверное, так же уверенно идет по жизни и с каждой минутой эта уверенность передается мне. У нас все получится. Леша не бросает слов на ветер. — Где твоя коса? – вдруг спрашивает он. Еще день назад я бы рассмеялась, отмахнулась и точно не стала бы рассказывать. Это ужасно стыдно, вспоминать об этом больно, унизительно. Но сегодня я уверена, что Лешу это не оттолкнет. Ничего не позволит ему от меня отказаться. Но все равно произношу эти слова тихо, стараясь отключить картинки прошлого. — Он сказал, что шлюхи не должны носить длинных волос и просто отрезал их… Леша каменеет. Сжимает челюсть и бьет несколько раз по рулю. — Я приезжал в ту ночь, почему ты не позвала на помощь?! — Я уже была без сознания, — отстегиваюсь и тянусь к нему, обнимаю. – Спасибо тебе… — Да за что? — Что приехал, что та ночь не стала для тебя рядовой. Что вернулся. И что снова в моей жизни появился. Он оттягивает мои волосы, целует в губы, грубо раздвигая их, толкаясь языком. Сумасшедший, одержимый. — Ты не шлюха. Ты невероятная, сложная, любимая женщина. Я люблю тебя, Лер. И я сделаю все, чтобы этот ублюдок раскаялся. Ты веришь мне? — Верю. – обнимаю, целую в щеку и тихонько сажусь на свое место. — Леш, а твоя карьера? Литвинова сказал, что тебя посадили… — Хотели, но говорю же, друзья есть не только у твоего бывшего мужа. Он целует мою руку, но больше ничего не говорит, думая о своем. И я больше ничего не спрашиваю, боясь нарушить течение его мыслей. Мы приезжаем в деревню, в которой на окраине стоит красочное, трехэтажное здание, огороженное воротами. Во дворе гуляют дети. Во мне поднимается такая радость, такое счастье, когда я вижу Андрея, гоняющего мяч с Каримом, а рядом стоят Вика и Марат. Я тут же бегу туда, снова хватаюсь пальцами за решетку, но теперь уже с дикой, рвущейся изнутри радостью. Он будет со мной. Мой малыш будет со мной. — Андреей! — кричу и он тут же поворачивает голову. Бросает мяч и на меня бежит. Мы обнимаемся через чертовы решетки. Он начинает плакать, да я и сама срываюсь. Как же мне страшно было, как я боялась больше никогда его не увидеть. Нам открывают ворота, и я снова обнимаю Андрея. Крепко, сжимая в объятиях, словно он снова может исчезнуть. — Мам, мне больно. — Ой, прости, прости, прости, что ты тут оказался. Он кивает, утирает слезы, поднимает глаза. Я тут же вспоминаю о Леше, который все это время стоит рядом. Молчит, держит руки в карманах, потом одну протягивает. — Ну давай знакомится. — Так мы знакомы вроде, - пожимает он руку, смеясь, пока Леша усаживается на корточки, рассматривая сына. Словно заново, отмечая черты, которые раньше были не сильно то и важны. – Дядь Леш? — А давай познакомимся как папа и сын… — Вы обещали стать мне папой. — Обещал. И стану, — наверное сложно будет сразу объяснить Андрею, что Леша настоящий папа, но со временем он поймет. – Лер, я поговорю с ним? — О чем? — напрягаюсь я. – Ему, наверное, рано объяснять все детали. — Это о другом. И это мужской разговор, — он встает, протягивает сыну руку и Андрей тут же доверчиво ее сжимает. – Иди оформляй документы, Вика поможет, а мы подождем в машине. — Ладно, — мне остается только послушаться, подойти к Вике. Она обнимает меня, насколько это возможно, учитывая размеры ее живота. — Здрасте, — киваю Марату, он только усмехается. — А вы полны тайн школьная учительница. — Сама в шоке.