— Накажите меня, наставник? — По всей строгости сексуального закона. Но сначала накормлю. А то, ты какая - то бледная. Наверное, от голода. — Да, именно от него. Глава 16. Наверное, третий бокал был лишним, потому что ноги ватные, а в голове розовый туман. А в этом тумане Тимур, который твердо придерживает меня. Слишком откровенно. Пока мы едем в лифте. Еще более откровенно, когда мы ждем такси, сзади вдавливая эрекцию в мою самую мягкую часть. К нам приезжает черная иномарка, очень похожая на ту, что у Тимура. Водитель в черном костюме выходит и открывает нам дверь. Ждет, когда мы отомрем. Оторвемся друг от друга. — Это что? — Это такси, Оксан. Немного выше классом, но ты же не поедешь такая красивая в экономе? — толкает меня вперед. Я немного в шоке, прячу от водителя взгляд. Правда, все что могу выдать — это похихикать, пока он трогает меня, торопя усесться на сидение. Его прикосновения обжигают. Его голос как патока по венам, заставляет забыть неприятное событие, заставляют поверить в то, что я привлекательна и красива. Может и правда? — И так, ты меня накормил, напоил, теперь перейдешь к наказанию? – шепчу, пока он ласкает мою коленку, скользя выше и выше. Отрывается вдруг, словно, о чем – то вспомнив. Я уже жалею, что открыла рот. Но я так привыкла за ужином болтать, что мне сложно понять, как это сидеть с ним молча, не задавать вопросом, не учится флирту. Оказывается, это может быть приятным. Оказывается, это не вызывает внутреннего отторжения и вины. Особенно после того, как я увидела Олега со своей красивой, худой начальницей. — К обучению. Для того, чтобы удержать мужика, женщина должна не только хорошо готовить, выглядеть привлекательно, она должна уметь воспламенить интерес, даже проявлять порой инициативу, — он чуть отодвигается от меня. Мне становится почти холодной, но тепло внизу живота никуда не пропадает, лишь закручивается сильнее от того, что он так близко, а тронуть нельзя. — Потрогай меня. — Что? — я дар речи теряю. Ну то есть понятно, когда он трогает, а я принимаю, даже тот факт, что мои трусики все еще в его кармане, но самой… — Это как? — Ну ты же видела все. Так, сказать теория изучена, пора переходить к практике. — Прямо тут? – почти кричу шепотом. Если водитель такси и слышит, то вида не подает. Да, в салоне очень темно и думаю рассмотреть что— то в зеркале заднего вида будет крайне сложно, но все — таки. Прямо тут?! — Я не планирую расчехляться и думаю не будет ничего критического, если ты опустишь свою ручку мне на колено. — На колено? — А ты, о чем подумала пошлячка? Что я в такси своего питона достану. — Можно подумать не доставал. — В такси? Еще нет. — А если попрошу? Включаюсь в игру, сама того не замечая, вспоминая как Тимур в ресторане учил меня флирту. Удивляй и манипулируй – вот его мантра. — Да ты не… — Тимур замолкает, обнажая ровной ряд зубов и скользя по ним языком. – Неплохо, неплохо. Но это смотря, как ты попросишь. — Я буду просить, — решаюсь положить руку на обтянутое брюками бедро и тут же отдергиваю руку, чувствуя, как оно моментом твердеет. Не успеваю далеко руку убрать, потому что Тимур сильным движением опускает ее назад, придавливает, заставляя испытывать почти физические мучения. По телу искрами бьет ток, а во рту неожиданно пересыхает. Господи. Это просто бедро. Но оно такое твердое, словно там камень. Такое же твердое, каким вчера был его питон в душе. А сейчас? — Проси, да услышан будешь, — шепчет Тимур, наклоняясь, а я облизываю губы. Сама веду рукой ниже, трогаю ту самую коленку. – Не в ту сторону, Оксан. Но я тебя направлю. Он тянет мою руку выше, пока мы как два соперника на ринге смотрим друг другу в глаза. Я не вижу его цвет, не вижу, как широко раскрылся зрачок, я лишь вижу отблеск собственного желания, что плещется в крови пузырьками шампанского. — Так? — Выше. Не тормози, — тянет меня дальше, чуть сжимая пальцы, пока я наконец не ощущаю сквозь брюки явную выпуклость. Хочу убрать руку, но она в плену. Он давит сильнее, сжимая челюсти. Просто часто дышит, давит пальцами, словно сломать хочет. — Пальцами обхвати, — головой качаю, а он пальцами другой руки в щеки впивается, шепчет прямо в губы, дыханием сладким обдает, словно чаем горячим. – Обхвати, попроси меня достань его. Для тебя. Пьянею кажется сильнее. От прикосновений. От голоса. От близости. От пульсации, что щекочет кожу ладони. Обхватываю пальцами, почти полностью, чувствую, как дергается от этого, как вибрирует, как меня саму дрожать заставляет. Тимур морщится, словно ему больно. — Тебе неприятно… — Блять, нет, — убирает руку от лица, тянет внизу, копаясь в собственном ремне. Другой рукой мою держит, не дает убрать, в глаза смотреть продолжает, словно сетчатку хочет выжечь, словно след свой на мне оставить. Я ахаю, стоит коже коснуться чего – то гладкого и твердого, словно дверную руку обернули шелком. Горячим влажным шелком. — Вот так, сильнее, просто, блять, сжимай его. Води вверх вниз. — А если сломаю? Он выдыхает воздух и приближает губы, сокращая расстояние до жалких миллиметров. — Попробуй, Оксан, сломай, — накрывает мой рот, проникая языком, буквально снося в мозгу остатки вопросов и запретов, вызывая дикое желание остаться в этом моменте как можно дольше. Целоваться так словно душами обмениваться. Трогать так, словно мне принадлежит. Ехать и ехать в бесконечное удовольствие, от которого бурлит кровь и плавятся мозги. И в тишине салона только внутренний голос восторженным визгом «Да! Да! Да! Еще! Еще! — Приехали, — почти убивает меня водитель, а Тимур выругивается, убирая мою руку и застегивая ширинку. Хватает меня за ладонь и просто выволакивает из машины. Прохлада вечера остужает пыл, но только пока мы не оказываемся в лифте. Тимур просто бросается на меня коброй, придавливая к металлической стене, стягивая ягодицы пальцами, причиняя боль. Но я лишь мычу ему в рот, накрывая шапку из волос, словно интуитивно зная, как нужно делать. Двери лифта открываются, и я оказываюсь в воздухе. Тимур легко несет меня из лифта, а мне остается только обхватить ногами его торс и держаться, чтобы не грохнуться голой задницей в собственном подъезде. — Если кто – то увидит, — врывается непрошенная мысль — Тебя все равно никто не узнает, — хрипит Тимур, открывая собственную дверь и наконец впихивая меня внутрь. Закрывает на щелчок замок и ко мне поворачивается. Именно в этот момент звонит телефон. Я разочарованно стону, потому что на экране муж. Точно, это же все, чтобы вернуть мужа, да? Не ради собственного удовольствия, а чтобы познать, как нужно доставлять радость ему.