ночи. – Но если снова меня так напугаешь, мой удар придется чуточку ниже. - Спасибо. Не знаю, как объясню твоему брату или отцу, если ты исчезнешь у меня из-под носа. – Он качает головой. - Так ты все-таки общаешься с моим братом? Он кивает. – Да, общаюсь. Эти два слова говорят о многом. Если Себастьян говорит с ним, значит, он знает, что нет причин для волнения. Но я отказываюсь это принимать, пока полностью не удостоверюсь о причинах своего похищения. - Ты мог бы просто позвонить мне, знаешь ли. - Ага, сейчас я это понимаю. Но я уже один раз был слишком напуган, поэтому отбросил все варианты и продолжил «яростные» поиски. Но даже об этом я немного сожалею. Суть не в том, как я тебя контролирую или душу – это нужно ради твоей безопасности. Понимаешь? - Хорошо, - бормочу я. – Я немного хочу спать, и у меня было более чем достаточно свежего воздуха. Он слегка хихикает. – Как пожелаешь. Мы идем обратно, на этот раз вместе с ним. - Спасибо за ужин. Это было очень мило с твоей стороны. - Рад стараться. Он проводит меня до моего номера, и как раз перед тем, как я закрываю дверь, он произносит свои прощальные слова на уровне чуть выше бархатного шепота. - Сладких снов, Любовь моя. Глава 12 - Вставай, уже утро! Пора увидеть Париж! Я дергаю одеяло со стонущей Натали, испытывая головокружение от нетерпения исследовать Город Огней в течение всего дня. Я уже одета, а она еще даже не открыла глаза. - Иди без меня, - стонет она, натягивая еще одну подушку себе на голову. – У меня похмелье. Я не слышала, во сколько она приехала прошлой ночью из-за действия снотворного, но, судя по запаху алкоголя, сочившегося из ее рта, и зеленому оттенку ее лица, предполагаю, что это было поздно – или очень рано, в зависимости от того, как на это посмотреть. - Давай же, Нат, - умоляю я. – Прими душ. Я принесу тебе тост и аспирин, и затем ты почувствуешь себя лучше. Ты же не хочешь пропустить экскурсию по Парижу! - Прости… не могу… оставить постель, - стонет она, ее слова почти невозможно разобрать. – Укрой меня… и повеселись. Когда будешь уходить, выключи свет. Как можно тише, хватаю воду из мини-холодильника и два ибупрофена из своей сумки, ставя их на тумбочку. Я вынимаю мусорную корзину из ванной и ставлю ее рядом со своей кроватью, прежде чем нажимаю выключатель и тихо закрываю за собою дверь. Думаю, я сделаю для нее дополнительные фото. Потому что знаю, как только она начнет мыслить ясно, она будет сожалеть, что пропустила сегодняшний день. Кроме того, у нее, по-моему, настоящая страсть к фотографиям. - А вот и ты, - говорит Кингстон, список группы в его руке, когда я добираюсь до вестибюля. – Где Натали? - Она, эм… не очень хорошо себя чувствует, поэтому отдыхает еще. - Кажется, сегодня утром у всех эта проблема, - он приподнимает брови. Я оглядываюсь, понимая, что он имеет виду. Здесь буквально всего семь человек, не считая Кингстона. Вчера вечером была большая вечеринка. - Привет! Чад подходит ко мне. – Паттона тоже не будет, поэтому мы можем быть напарниками сегодня, если хочешь. - Ох, звучит неплохо. – Я уверенно улыбаюсь, абсолютно не вспоминая, и не осуждая его за то, что увидела в ту ночь. – Ты что, пропустил такую ночку? - Неа, просто пил виски, закрепил пивом. Из всех остановок нашей поездки – эта именно та, которую я с нетерпением ждал. Он посмеивается. Раздается громкий шум, и моя голова поворачивается в сторону. - Простите, - мрачно произносит Кингстон, наклоняясь, чтобы подобрать блокнот, который он уронил на мраморный пол. - Но теперь, когда я привлек ваше внимание, - продолжает он группе, хотя смотрит только на меня, - хотел бы предложить, чтобы мы шли по сегодняшней запланированной повестке дня. Прекрасная погода и пребывание вместе не должно создавать проблем с такой небольшой публикой. Какие-то вопросы? Я задерживаю дыхание, молясь, чтобы никто не спорил, потому что ходьба звучит замечательно, и выдыхаю в восторге, когда все соглашаются. - Хорошо, тогда вперед. И помните, если отстанете от группы, позвоните мне, мы остановимся и подождем вас. Кроме того, вы можете поднять этот флаг, чтобы помочь нам разыскать вас. – Он проходит между нами, раздавая белые флажки на небольших палочках. – Вопросы? Никто не спрашивает, поэтому он продолжает.