качели с босыми ногами. У нее милая и нежная улыбка Я заворожена смелым взглядом ее знакомых серых глаз. Я все еще стою перед картиной, плененная ею, когда слышу, как меня зовут. - Мисс Эхо. Рад видеть, что Вы благополучно добрались. Я поворачиваюсь, чтобы найти более взрослую, но одинаково красивую версию лица, которое я никогда не смогу забыть, независимо от того, насколько сильно буду стараться. - Мистер Хоторн. - Джерард, пожалуйста, - поправляет он, беря меня за руку и нежно сжимая, прежде чем отпустить. – Как прошел ваш полет? - Это было здорово, спасибо. Не так страшно, как представляла себе, - я нервно смеюсь. - Твой отец испытает облегчение, услышав это. - Да, мне нужно будет ему позвонить, как можно скорей. - Я уже уведомил его, что автомобиль тебя доставил в ценности и сохранности, и думаю, он ждет сегодняшнего звонка от тебя вечером. Я киваю, улыбаясь. – Спасибо, - снова возвращаюсь к портрету, который на сегодняшний день является самым беззаботным произведение искусства в комнате. – Она прекрасна. - Да, она была восхитительной, - замечает Джерард, его тон мрачный. – Она была настоящей находкой. Всегда чем-то интересовалась, никогда не была в состоянии усидеть на месте. Думаю, именно это я обожал в ней больше всего. Мне не нужны разъяснения о том, кто она есть. – Как же вы двое встретились? – спрашиваю я, мгновенно чувствуя себя комфортно радом с этим человеком. Еще одна вещь в нем, которая настолько знакома. - Она ходила по сельской местности, возле Баса, когда оставила свои туфли. Я был там: молодой, и слишком серьезный для моего же блага. Я наблюдал за ней, и подумал, «Какая девушка теряет свою обувь? Она ведь не так давно их одевала до этого, как можно забыть о них так быстро?» Он смотрит на меня, как будто на самом деле до сих пор смущен этой историей, но я заметила, как его губы немного подергиваются. - Разве это не указывает на ее глупость? Я улыбаюсь, но не отвечаю. Понимаю, что этот вопрос был риторическим, и блеск в его глазах говорит о том, что он очень хочет рассказать продолжение. - Ну, явно не о моей Миранде. Последнюю вещь, которую можно сказать о ней, что она была глупа. Восхитительная, опьяняющая, завораживающая, но нисколько не глупая. Она сняла их, пока прилегла вздремнуть на берегу реки, а когда проснулась, они таинственным образом исчезли. Я не знал о ней ничего и должен был вернуться к своим делам, но было что-то увлекательное в ней. Наблюдая как она, спотыкаясь о кусты, что-то бормочет о бродячих животных с ее обувью, и абсолютная, слегка причудливая, убежденность в этом, побудила что-то необъяснимое во мне. Я не мог оставить ее. Он останавливается на мгновенье, опустив взгляд в пол, и прежде чем поднимает снова, нежная улыбка расцветает на его губах. - Я прокатил ее на своей спине, пройдя три мили, пока не встретился со своей группой в кафе. После этого дня, я никогда не отпускал ее снова. И купил ей новую пару обуви, вспоминая о том, как старая была у нее украдена. Мы поженились через год. Я поворачиваю голову и быстро вытираю слезу с моей щеки, надеясь, что он не заметить этого. - Это невероятно романтично. Прежде, чем могу сказать что-то дальше, официант останавливается рядом с нами, держа в руках поднос с бокалами шампанского. Я могу быть совершеннолетней для алкоголя здесь, но я никогда не делала и глотка спиртного, поэтому не решаюсь. Джерард берет бокал и протягивает мне. – Игристый сидр. - Спасибо, - издаю я хриплый смешок и принимаю бокальчик, наслаждаясь вкусом. – Итак, вот откуда взялись поездки – из-за того, что вы встретили ее, да? - Да. Она верила, что мы бы встретились несмотря ни на что, так же, как она держалась теории, что ее обувь украло пушистое существо, но я всегда был благодарен за свою поездку. Организация – это мой способ помнить и почитать ее, позволяя поддерживать с ней связь, и делиться этим с другими. Прошло более двадцати лет с тех пор, как мы ее потеряли, но и по сей день, она любовь всей моей жизни. И она подарила мне невероятный подарок. Я жду, не зная, что именно, и это вызывает в моей голове воображение о масштабном, романтическом жесте. Его лицо светлеет. – Сын, вольный духом и упрямый, как она, - он усмехается. – У Кингстона доброе сердце, ты же знаешь. Я вижу ее каждый раз, когда смотрю на него. Она бы с удовольствием встретилась бы с тобой, Эхо. - Почему? – ляпаю я, а затем быстро сжимаю свои губы в смущении. – Мне так жаль, не хотела никого обидеть, и я бы с удовольствием встретилась с ней тоже. Я… – понижаю свой голос, чувствуя, что возможно пересекла черту. – Я ценю всю эту поездку, я действительно ценю. Просто не совсем уверена, почему вы предоставили такую