– И что же… Вы знаете, как это случится? – Случится? – переспросил тот, искренне недоумевая. – Вот именно. Как это случится? Может быть, у вас есть на примете самолет? За моей спиной закашлялся Мат. Ингаляции ему помогли. Но он был порядком измучен. – Самолет… – повторил старик. – Да! Да! Конечно! У нас есть самолет… – он вскочил и заметался по комнате. – До того, как у моего прихода отобрали землю, мы выращивали кукурузу, а для орошения полей использовали самолет. Небольшой. Четырехместный! Как раз поместимся… Как же мне сразу не пришла в голову эта мысль?! Я стиснул зубы и отвернулся к стене. На что я рассчитывал?! На то, что у кого-то из гражданских в амбаре будет припрятан реактивный лайнер? Меня охватило отчаяние. Время безвозвратно уходило. Время, которого у меня могло и не быть… – Яков, – мне на плечо легла рука Ноя. Он бросил пренебрежительный взгляд на старца и тихо заметил, – давай хотя бы глянем на эту рухлядь. Нам бы только до города долететь. А там Свободные что-нибудь придумают. Я кивнул, ведь выхода все равно не было, и мы молча последовали за стариком. По темным улочкам, до проселочной дороги, вдоль которой громоздились унылые полузаброшенные ангары. Самолет, открывшийся нашему взору, и самолетом было сложно назвать. Я не знал, что для меня было хуже – сесть в него, подвергнув опасности свою жизнь, или остаться здесь, где тоже небезопасно. – Скоро тут мышь не проскочит. Ты знаешь, как они работают… Оцепят все кругом, и даже если нам удастся остаться незамеченными, мы потеряем кучу времени. Я кивнул головой, соглашаясь с Ноем, ударяя носком ботинка по обшивке железяки. – Я даже не уверен, что он взлетит. И кто сядет за штурвал? Никогда не пилотировал такую рухлядь. – Я могу… с таким… управляться… – с трудом выдавил из себя Мат. – В Амазонии только на них и передвигался. – Керосин. Здесь есть керосин! – всплеснул руками старик. Чудесно… У нас есть горючка. Теперь осталась самая малость – завести эту груду железа, взлететь, пролететь почти четыреста километров с пилотом, который в любой момент может окочуриться, и, если после этого нам каким-то чудом удастся выжить – приземлиться. Всего-то… На сборы времени не было, поэтому все прошло очень быстро. Пока Ной заливал керосин в бак, Мат производил расчёты, наносил на схему план полета, а я – проверял снаряжение. Мы не сразу сообразили, что старик собирается лететь с нами. – Исключено, – отрезал я, глядя прямо в выцветшие глаза. – Но… как же? Это моя миссия… Мое предназначение! Предсказание гласит, что землю спасет… – Мессия… я в курсе. Только вы ошиблись, святой отец. Я вовсе не бог. Так… обычный человек. Ничем не лучше других. – Нет-нет! Я не мог ошибиться… Это полностью исключено! Это вы еще не до конца постигли истину! – Яков, мы теряем время из-за этого полоумного! – заорал Ной, перекрикивая рев мотора, который, наконец, удалось завести. – Землю спасет Мессия! В помощь ему придут посланцы! Их будет пять! Пять посланцев! – старик семенил за мной, спотыкаясь о черенки срубленной кукурузы. Так себе взлетная полоса… – Святой отец… – Я лечу с вами, куда бы вы ни последовали! – Как хотите. У нас не было времени на препирательства. Этот человек, возможно, спас нам жизни. Если он хотел податься с нами, кто я такой, чтобы ему мешать? Сам бы я в жизни не полетел на этом доисторическом монстре. Однако разве у меня была хоть какая-то альтернатива? То-то же. А этот чудак, похоже, действительно верил в то, что небо нас всех спасет. Удивительно, но взлетели мы довольно неплохо. Малой авиации в наше время не было, как таковой, поэтому никаких согласований нам и не требовалось. Лети себе, и лети. Низко, где даже радары не ловят. Идеально для нас. – Ты как? – спросил у Матвея. Он уже не выглядел так плохо, как в самом начале, но и до красавчика ему было далеко. – Нормально… – Так, может, ты, наконец, расскажешь, какого хрена произошло?! Честно сказать, меня тоже интересовал этот вопрос, но в салоне стоял невообразимый шум. Перекричать его даже здоровому человеку было проблематично, что уж говорить об астматике? – Не надо, Ной. Мату тяжело говорить… Лучше попробуй связаться со своими парнями. Нам нужно будет попасть на поезд. Ной еще раз зыркнул на Мата, скривил губы, будто бы хотел возразить, но все же выполнил мое распоряжение. – Ответ получим в течение часа… – бросил мне напоследок и, привалившись к обшивке самолета, прикрыл глаза. Если верить часам на запястье, перелет не занял много времени. Это только мне казалось, что оно растянулось на долгие годы. На деле же… всего полтора часа, через которые мы приземлились на небольшую взлетную полосу в двадцати километрах от города. Не скажу, что это была самая мягкая посадка на моей памяти, но жаловаться нам было точно не на что. Мы выжили. И тогда я поймал себя на страшной мысли о том, что не испытал облегчения. Вообще. Возможно, смерть была бы не таким уж и плохим вариантом. Возможно, она была для меня идеальным выходом… Взмахом головы отбросив от себя лишние мысли, запрыгнул в машину, которую кто-то предусмотрительно оставил под раскидистым деревом чуть в стороне от взлетной полосы. Рядом сел Ной, на заднем сиденье расположились старик с Матвеем. Живописная компания… – Ты как? – в который раз поинтересовался у парня. – Живой. – Тогда, может быть, ты уже в состоянии объяснить нам, какого хрена мы рисковали жизнью, спасая твою задницу? – в который раз предложил Ной, разворачиваясь в кресле. Матвей покосился на рядом сидящего священника и неуверенно спросил: – При нем? – Да какая, мать твою, разница?! Святой отец уже видел столько, что нам нужно либо прикопать его неподалеку, в лесочке… либо… – Довериться… – подсказал старик, приглаживая вздыбленные волосы. Не то, чтобы это хоть как-то помогло его прическе. – Рассказывай, Мат… – устало вздохнул я, провожая беглым взглядом убегающую ленту дороги. Матвей начал свой рассказ после секундной заминки. Если бы я заранее знал, о чем он нам поведает, то нисколько бы не удивился тому, что парню потребовалось немного времени, чтобы собраться с мыслями. – Вы уже знаете, что я – антрополог. Изучаю дикие племена Амазонии… Кхе-кхе… Нашу исследовательскую группу особенно заинтересовал тот факт, что среди дикарей практически нет Пустых. Я почувствовал, как напрягся Ной. – И? Что дальше?! – Чтобы изучить этот вопрос детально, нам требовалось финансирование, но, куда бы мы ни обращались – ничего не получалось. Двери кабинетов захлопывались перед нашими носами… Однако кое-что нам было вполне по силам. Мы получили три образца крови… Понимаете, люди, живущие там… Они совсем дикие. Это было сделать не так-то и просто. Нам приходилось действовать тайком… а потому полученный материал был весьма сомнительного качества. – Давай ближе к делу… – На полноценное исследование денег попросту не было. – Ты это уже говорил! – с досадой воскликнул Ной и снова развернулся корпусом к Мату. – Я попросил отца… Вы в курсе, он биохимик… Я попросил отца провести исследование данных образцов. – И? Из тебя всё клещами нужно вытаскивать?! – Не торопи его, Ной! – одернул я парня. – Тогда мне ничего не удалось узнать. Отец сказал, что отобранного материала было недостаточно, что он непригоден! И я поверил ему, понимаете?! Я ему поверил! Мне даже в голову не приходило, что он соврал! А после… после папа умер. – У тебя не вызывал сомнения тот факт, что он умер своей смертью? – Нет… тогда у меня не было сомнений… – тихо ответил Мат, – только когда Анна набросилась на меня с вопросами… Только тогда я… усомнился. И вспомнил о тайнике. Буквально накануне того дня, как на меня напали… я узнал, что… Отец соврал мне. Не знаю, почему. Возможно, из желания меня уберечь. На самом деле он сделал сенсационное открытие. – Какое?! Какое открытие? Да ты выскажешься сегодня или нет?! Я обернулся к Ною. Мне тоже очень хотелось узнать правду, но нотки превосходства в голосе парня выводили меня из себя. Мат не был виноват в том, что слабее… И почему только Ной вел себя как последняя задница?! – Он обнаружил, что в крови аборигенов отсутствует некий компонент… Может быть, вам известно, что на заре своей практики отец, в группе исследователей Токийского университета, участвовал в разработке первых используемых в медицине нанороботов. – Да, но разве эти разработки не были признаны провальными? Мат облизал сухие истрескавшиеся губы. Покачал головой, покрытой слипшимися от пота волосами: – Припоминаете, когда этот проект был свернут? – Да ты, бл*дь, перестанешь отвечать вопросом на вопрос?! – взорвался Ной. – Восстание машин. Этот термин вам говорит о чем-то? Я напрягся и бросил короткий взгляд на парня. – Речь идет о тех трех днях, когда свихнувшиеся роботы решили стать доминирующей формой жизни на земле? Разве можно такое забыть… Веселенькое было время. Я тогда как раз только призвался…. Но разве мы не взяли под контроль искусственный интеллект? – Черта с два! Проблема в том, что ни тогда, ни сейчас мы не можем полностью контролировать данную технологию. Это и стало одной из причин, по которой был наложен запрет на изобретение отца. – Вам не кажется, что мы снова отклонились от темы? – Заткнись, Ной, – устало бросил парню. Глаза слипались, до места, где нас должен был подобрать проводник, оставались последние метры. – Мы не отклонились. Мы как раз переходим к главному.