– Генерал-лейтенант армии Конфедерации Яков Гази. Слышал, вам нужна помощь… Я отчаянно закивала головой, хотя так до конца и не верила, что генерал-лейтенант армии Конфедерации Яков Гази был реальным. А если и был, то разве военные в таких званиях принимают участие в операциях по освобождению заложников? В моем представлении они сидели в каком-нибудь важном штабе и наблюдали за всем со стороны… – Отлично, тогда сейчас нам придется пролезть вот в это окно, – шепнул мне Яков, перерезая веревки, которыми я была привязана к изголовью кровати. Я сглотнула, чтобы смочить пересохшее горло: – Хорошо. – Мой ответный шепот вышел непривычно сиплым. Нам удалось выбраться незамеченными. Было темно, но я успела разобрать, что мы находились в каком-то небольшом поселении. И я понятия не имела, как из него выбраться, не привлекая внимания. – Нам придется идти пешком некоторое время. Километра через три будет река, мы пройдем ее вброд, а дальше где-нибудь переночуем. Я кивала головой, соглашаясь, и, прихрамывая на онемевших за время бездействия ногах, семенила следом за своим спасителем. – Подождите… А как же мой оператор? – Его здесь нет, – покачал головой Яков, – мужчин и женщин содержат в разных местах. – А эти… – Будут арестованы. Вот… возьмите, вам нужно перекусить. – И воды, если можно… – Конечно. Только понемногу… Я с жадностью припала к фляге с водой и, в нарушение всех рекомендаций мужчины, осушила едва ли не половину. В блаженстве прикрыла глаза, а когда вновь их открыла, то впервые встретилась взглядом с Яковом. И утонула в его глазах. Как-то сразу, необратимо… Миллионы тоненьких ниточек отделились от моего тела и потянулись к нему. Я не могла остановить тот процесс, и не желала… Я понимала лишь, что как прежде уже никогда не будет. Не будет меня… А будет он во мне. Вот так… в одно мгновение весь мир перевернулся. Я облизала губы, не отрывая взгляда от его темных глаз, и, застыдившись, шепнула: – Извини… Я не смогла удержаться… Это вода для тебя. Я свою долю уже выпила. Он почему-то улыбнулся. Кивнул головой и снова двинулся в путь. В тот день мы шли долго… Люди от таких пеших прогулок отвыкли – совершенно определенно. К утру я едва шевелила ногами. Намокшая при прохождении реки одежда холодила тело, и меня била крупная дрожь. – Еще немного, Нана… – Ты знаешь, как меня зовут… – с удивлением заметила я. – Да. Я даже видел твой последний прямой эфир. Я бы, наверное, снова зарделась, если бы не устала так сильно. Рядом с ним я казалась ужасно слабой… – Я уже не могу идти… – выдохнула в отчаянии. – Нам осталось совсем немного. Вон за тем валуном находится моя машина. Как мы добрались до его военного хаммера, я уже не помнила. Те последние минуты пути напрочь стерлись из моей памяти. В себя я пришла на заднем сиденье машины. Со сна не сразу вспомнила, что происходит: – Куда мы едем? – Здесь неподалеку есть премиленькое местечко. Я как раз отдыхал там, когда всех подняли на ноги по тревоге. Поблизости не было ни одного антитеррористического подразделения. Только я… – пожал плечами Яков. – Ты же сказал, что их арестуют… – К утру в то место подтянут пару тактических групп. То, что на территории поселения к тому моменту уже не будет заложников – здорово развяжет им руки. По всему выходило, что мне просто повезло… Я покосилась на Якова. Хм… Он был очень красив. Хотя и немолод. Лет на двадцать старше меня. Не меньше. У мужчины были густые черные волосы, которые он зачесывал назад, четко очерченные губы красивой формы, крупный нос и выразительные карие глаза. Его щеки и подбородок покрывала густая щетина. Я хотела провести своей щекой по его, чтобы ощутить ее колючесть собственной кожей… Никогда до этого я не реагировала на мужчину так остро. Он на секунду отвлекся от дороги и поймал мой взгляд. Яков понимал, что я чувствую. И, думаю, чувствовал то же… Мое сердце сладко заныло. – Мы могли бы не останавливаться. Но батареи машины вот-вот сдохнут. А там есть возможность их подзарядить. Я кивнула головой и до самой остановки больше ничего не спрашивала. Просто смотрела. И дышала одним воздухом с ним. Этого было достаточно. Яков не соврал. Место, в котором мы, наконец, остановились, было действительно прекрасным. Раскаленный солнечный диск завис над пустынной низиной, в разломе которой, переливаясь всеми оттенками серебра, текла не слишком широкая река. Над заводью реки цвели шикарные кусты бугенвиллии… На планете еще оставались такие места… Хоть их и становилось все меньше. – Нам нужно поесть чего-нибудь горячего. И нормально отдохнуть. А после – мы продолжим свой путь. – Здесь можно искупаться? Я ужасно грязная… Яков кивнул. Порылся в багажнике – и выдал мне мыло, полотенце и чистую футболку. – Я пока разожгу костер. И разогрею банки с супом. От мысли о горячей еде у меня потекли слюнки. Но помыться – тоже хотелось. Мне даже в голову не пришло помочь Якову с готовкой… К костру я вернулась благоухающая мужским мылом и относительно бодрая. Яков протянул мне жестянку с горячим ароматным супом. – Ложка одна. Ешь сначала ты. Я пока тоже обмоюсь… Я покладисто кивнула головой и, устроившись прямо на земле, принялась за еду. Голод перекрыл все другие потребности, но насытившись, я стала поглядывать на реку. Якова не было долго, и мне вдруг стало страшно. Я поспешно встала и двинулась через кусты. Он стоял ко мне спиной. Абсолютно голый. Красивый какой-то колдовской первозданной красотой. Мой взгляд скользнул по широкой спине с ярко выраженными узлами мышц, опустился на гладкие, упругие ягодицы, скользнул вниз по крепким длинным ногам. Сердце пойманной птицей билось в груди. – Решайся, или уходи… – тихо сказал Яков. Я покачала головой и мягко ступила на песок. Он предоставлял мне выбор там, где для меня его не было в принципе… Я подошла вплотную. Прижалась телом к его спине, обхватила плечи руками… Втянула в себя его запах. Теряясь в нем. Хмелея… Голова все сильнее кружилась, а напряжение достигло такой силы, что мне казалось, я его не вынесу. Повернись ко мне, Яков… Повернись… Дай знак, что тебе это нужно так же сильно… Он услышал меня. Не знаю, как у него получалось, всегда слышать меня без слов… Яков не был нежным. Он был настойчивым, требовательным, неуступчивым. Захватчиком… Воином… Настоящим мужчиной. – Теперь ты моя, – сказал он, проводя носом по моей скуле. Я всхлипнула, склоняя голову к плечу, его острые зубы скользнули по открывшемуся участку кожи, которая стала ужасно чувствительной. Даже мягкий хлопок футболки ощущался на ней, как наждак. Я хотела поскорее от нее избавиться, но он не спешил. Провел по тонким дугам ребер, скользнул вверх, взвешивая в руках мои тугие груди. Тогда они были полными и красивыми… Сжал соски через ткань, чуть выкрутил, заставляя меня зашипеть. Яков довольно улыбнулся и, будто испытывая меня, опустил руки вниз. Провел по ямочкам ягодиц, погладил бедра. Накрыл ладонями низ моего живота и резко надавил большими пальцами на бугорок клитора. Я задыхалась. Мне не хватало кислорода, и ситуацию нисколько не улучшали жадные короткие вдохи, которые я делала. Мое тело горело под его руками. Наконец, шершавая ладонь Якова скользнула мне под футболку. Миллиметр за миллиметром, к самому сладкому. Между ног было непривычно мокро. Я налилась, и ждала только его. Яков толкнул два пальца внутрь, и, чтобы не упасть, я изо всех сил вцепилась в его плечи. – Ты готова… – шепнул он и потянул вверх футболку. Мне не было стыдно. Смотри, Яков, смотри… Как я тебя хочу… Как ты мне нужен… И он смотрел. Жадно, как на самое лучшее в мире зрелище. Я шагнула в сторону, давая его взгляду больший простор, и перестала дышать. Он был красив. Он был идеален… Я опустилась на колени, как перед божеством, и взвесила в руках его плоть. Рот наполнился слюной – так сильно мне захотелось его попробовать. Я лизнула выступающую головку и максимально глубоко взяла его в рот. Но он не позволил себе получать удовольствие в одностороннем порядке. Немного потянув за волосы, Яков заставил меня оторваться от своего занятия. – Ты обдерешь всю спину на этом песке. – Я могу быть сверху… – Черта с два. Только не в первый раз. Мне понравились даже нотки мужского превосходства, прозвучавшие в его голосе. Мне вообще все в нем нравилось! – Тогда пойдем к лагерю. Я видела у тебя неплохой матрац, – как Ева, подбивающая Адама на первородный грех, прошептала я. Мы с трудом дошли до стоянки. Упали на разложенную скатку. Я на спине. Он сверху. Его первый толчок был мощным. И если бы я не была по-настоящему готова… он мог бы выйти болезненным. Но я была… Жестко, мощно, до стонов, вырывающихся из груди, и дрожащих в напряжении мышц. – Я люблю тебя, Яков. Я люблю тебя… Я так сильно погрузилась в свои воспоминания, что не сразу поняла, кто меня окликнул. – Яков? – Да, это я, Нана… Я моргнула. Очертания предметов казались размытыми и неестественно изогнутыми. Мне стало страшно. Мне стало так страшно, что я даже не вспомнила о приходе Анны… Яков – Что такое, милая? Что случилось? Я подскочил к Нане, осторожно взяв за плечи жену. Я видел панику, написанную у нее на лице, видел ее отчаяние! И я ничем не мог ей помочь… Самое страшное в том, что случилось – это моя абсолютная беспомощность. – Это началось, Яков… Это началось… – Что началось, милая? Что? – То, о чем нам говорил доктор. Я теряю зрение. Предметы вокруг обрели странную форму. Но они ведь не изменились, правда? Они ведь не изменились… – Тшш… – я обнял жену и зарылся носом в ее темные волосы, чтобы не показать своего отчаяния. – Это пройдет, Нана… Это пройдет. – Когда? – она отстранилась от меня, но глаз так и не открыла. Будто бы боялась, что и я в них стану выглядеть как-то иначе. – Когда, Яков? Когда?! – Эта девушка… Анна… – Завистливая стерва! Пришла поиздеваться… Вот кто ее впустил, кто?!