Я отшатнулся. Потому что передо мной… в первый раз за это время… я видел человека, которого совершенно не знал. Не свою жену. Не свою Нану. Похоже, все действительно – хуже некуда. Я шумно вдохнул. Сердце сжалось и камнем ухнуло вниз. – Нана, девочка моя родная… Она хочет помочь, только и всего… – Помочь?! – истерично рассмеялась Нана. – Разве мне можно помочь? – она вскочила, как безумная, и тут же упала на подушку, застонав от боли. Я вызвал врача, понимая, что если ситуация в ближайшее время не разрешится… если мы не найдем донора… Нет, об этом лучше не думать. Я сидел на стуле рядом с койкой жены и тупо гладил ее по волосам. Секунда за секундой, пока не пришли врачи, и что-то ей не вкололи… А когда все закончилось, я вышел из палаты вслед за ними, чтобы переговорить относительно появления новых симптомов заболевания. Доктор Хе меня внимательно выслушал, так же, как и сопровождающий его робот, но ничего нового они мне не сказали. Все мы понимали, что время играет против нас. С каждым днем, с каждой прожитой Наной минутой его становилось все меньше. В отчаянии я прислонился лбом к стене, постоял так пару секунд. А после со всей силы шмякнулся головой о стену. Раз, другой… Кажется, я рассек бровь. По крайней мере, что-то липкое потекло по моей щеке. – Генерал… Не надо… Это ей не поможет. – Вы? – удивился я, вытирая плечом текущую по щеке кровь. – Да… Я почему-то не смогла уйти, – растерянно пожала плечами Анна. Единокровная сестра моей жены не очень-то на нее походила. Но метрика, которую мне показала Анна несколькими часами ранее, была доказательством их родства. У меня не было причин в том сомневаться. – Результаты будут лишь завтра. – Я знаю, но… Это ужасно странно, на самом деле, я ведь практически не знала Нану, но сейчас… Просто не могу уйти. Она моя сестра, кто бы мог подумать… – Она считает, что вы ей завидовали. А может быть, не она, а тот, другой человек, в которого она превращается… – Как страшно это звучит… – шепнула Анна. – Я думаю, мне не нужно объяснять, что эта информация не для широкой общественности? – Конечно, нет, генерал… Я все понимаю. – Можешь называть меня Яковом. Формальности. Пустые формальности, а мне выть хочется… И лишь одни вопрос в голове: зачем это все без нее? Зачем? – Хорошо… На самом деле, я не понимаю, почему Нана меня невзлюбила. Еще тогда, когда мы обе занимались журналистикой. Хотя, нам нечего было делить… Я была старше и опытнее, а потому пыталась предостеречь ее от некоторых необдуманных шагов, но она всегда игнорировала мои советы. – Нана очень упертая, – согласился я, лишь бы хоть что-то сказать. Вообще-то, меня мало интересовал рассказ Анны. Мне хотелось как можно скорее вернуться в палату к жене. – Думаю, она немного завидовала моему успеху. Только, знаешь, вряд ли она понимала, что за этим успехом стоит. В какой грязи мне порой приходится копаться… Как рисковать… Я ведь предупреждала ее об опасности и тогда, когда она попала в заложники… Удивительно, как тесен мир… До сих пор не верю, что мы с нею сестры. – А я даже не знаю, как ее съемочная группа оказалась у того криобанка… – вдруг подумал я, и только потом понял, что озвучил эту мысль вслух. – Три года прошло, но об этом разговор почему-то никогда не заходил… У нас было столько других интересных тем… Столько всего… – Мне жаль, Яков… Мне так ужасно жаль. – Не надо. Мы справимся. Все будет хорошо… – Конечно. И если мой донорский материал окажется подходящим, я с большой радостью вам в этом помогу… Я медленно кивнул, и хотел было уже вернуться в палату жены, когда Анна спросила: – По долгу службы тебе, возможно, известно об Избранных, которых содержат при некоторых криобанках? Я замер и, медленно оглянувшись, отрицательно покачал головой: – Понятия не имею, о чем ты. – Спроси свою жену. Ее репортаж должен был быть посвящен исчезнувшим Избранным. Она проделала большую работу и вышла на одно из мест, где их предположительно содержали. Я пытался осмыслить полученную информацию в свете того, что уже успел узнать из рассказов Ноя и Джека, и не мог поверить, что в это всё, в своё время, была вовлечена и Нана. Миллионы людей, миллиарды… И такой тесный мир в итоге. – А что об этом известно тебе? Анна развела худыми руками в стороны: – Я наступила на горло собственным принципам и не стала лезть в это дело. Слишком плохо пахнет. Слишком много шансов окончить жизнь в сточной яме. – Ты не побоялась вывести на чистую воду Бранчича… – О, махинации с налогами этого неудачливого сенатора ничто в сравнении с тем, что вытворяют более могущественные люди за непроницаемыми дверьми криобанков. – Яков… О чем толкует эта женщина? Черт! Я и забыл, как бесшумно передвигается Ной! Анна резко обернулась. Отступила на шаг к окну, схватилась за горло… – Тише-тише, Ной… не ори. – Я попытался урезонить парня, но зная его бешеный темперамент, не слишком надеялся на успех. – Что ты говорила о криобанках? – схватив Анну за руку, требовательно поинтересовался Ной. – Эй, какого хрена, парень? Ты что, не в себе? – Ной. Немедленно ее отпусти! Это Анна, сестра Наны, да и твоя сестра тоже… Знакомься, Анна, это твой брат – Ной. Молодые люди отскочили друг от друга, будто бы их током ударило. – Планочный! – фыркнула девушка, морщась и растирая предплечье, на котором сильные пальцы Ноя оставили красные следы. – Что… ты… говорила… о… криобанках? – медленно и по слогам повторил свой вопрос парень. – Что, и никаких «приятно познакомиться»?! Ну, надо же… – Послушай, Анна, у Ноя большая беда, поэтому твои слова взволновали его так сильно… – Так что тебе известно?! – Да ничего, мать твою! Я не лезу в эти дела! – Ты только что говорила… – Я озвучивала лишь догадки! Всего-то! – рявкнула девушка и, резко обернувшись ко мне, поинтересовалась: – Да что с ним не так?! Переводя взгляд с Ноя на Анну, я размышлял о том, можно ли ей доверять. Сторону Ноя я принял безоговорочно. – Ной, Анна – репортер. По долгу службы, ей известно о многих вещах, которые могли бы помочь тебе в поисках Кайи… Выслушав меня, Ной резко повернулся к девушке. – Ты что-нибудь знаешь о деле исчезнувших Избранных? – А если и так? – Где их нынче содержат? – Ты серьезно? Думаешь, я в это дерьмо полезу?! Ничего я не знаю. Ничего. Я жить хочу, братик. Мне это не надо! – Послушай, Анна… Это действительно важно! Если ты знаешь, хоть что-то, это поможет спасти сотни девушек, в числе которых находится жена Ноя. Анна колебалась всего секунду. Потом медленно покачала головой и отступила вглубь коридора. – Извини, парень. Я не лезу в это дело. Извини… – Постой! – крикнул Ной, снимая серебряный медальон с шеи, – Посмотри сюда… это Николай и Мария. Дети исчезнувшей Избранной Кийи. Мои дети. Нику восемь. В последний раз он видел мать три года назад. А Маруська… она ее, считай, и не знала. Если ты что-то знаешь… Любую информацию… Помоги им… не мне. Им нужна мать… Девушка сглотнула. Нервно заправила волосы за ухо, напомнив мне этим жестом жену, и прошептала: – Я не могу. Однако Нана знает немало. Возможно, вам поможет она. Ной резко ко мне обернулся: – О чем она говорит? Я пожал плечами: – Анна утверждает, что еще перед нашим с Наной знакомством она вела журналистское расследование, посвященное, как ни удивительно, именно исчезновению Избранных. – И ты до этих пор ничего об этом не знал?! – Нет! С чего бы я стал об этом умалчивать? – Может быть, с того, что ты, мать его, чертов Избранный?!