– Одна, – сказал я. – Вот… в кармане валялась. Только одна. – Я сладкое не люблю, – сказал мальчик, мучающий рояль. У него уже начинало получаться что-то похожее на музыку. Нет, они больше не люди. Дарина – человек, Наська – человек. А эти куколки – Измененные. – Я шоколадные люблю, – сказал мальчик в розовых джинсах. – Леденцы, фу! – Ты глупый! – сказала стратег. И заглянула мне в глаза: – Можно? – Максим, ну дай ты ребенку конфету! – велела Милана. – И пошли. – Ага, – сказал я. – Сейчас. И протянул ладонь с леденцом стратегу. Глава пятая Я чувствовал Гнездо. А оно меня. В сознании прокатывались какие-то растерянные, смятенные образы. Гнездо ощущало неладное, но у меня и самого не было уверенности в том, что я делаю… Нет, вру. Уверенность была. Не было знания. Я просто понимал, что стратег сейчас умрет. Или не прямо сейчас, а к вечеру. Быть может, когда все уже забудут про леденец. Случаются же у них неудачные Изменения? Да наверняка… Прежним не будет нужды нападать на Гнездо. И уж тем более уничтожать всю Землю, как боялись Лихачев и Продавец. А вся Земля – это не только миллиарды людей, которых я не знаю и никогда не увижу. Это Дарина, Милана. Это мама и папа. Это Наська, это двое мальчишек-куколок. Это наши ребята-серчеры. Это всё, что у меня есть, всё, что имеет смысл. Девочка-стратег такого смысла для меня не имеет. Ей просто не повезло! Тонкие пальчики быстро потянулись к леденцу. Я сжал кулак. Стратег изумленно уставилась на меня. Неловко подергала кончик пластиковой палочки, торчащий между пальцами. Я не разжал ладонь. И спрятал конфету в карман. – Ты извини, – сказал я. – Не знаю, откуда у меня этот леденец. Сколько он валялся в кармане… засох весь небось. – Он же леденец! – недоуменно сказала Анна. – Как он мог засохнуть? – Всё может засохнуть, – сказал я, пятясь. – Знаешь, совершенно всё! Я схожу в магазин, принесу тебе десять леденцов. Малиновых, да? – И вишневых… – Десять малиновых, десять вишневых! – бодро пообещал я, отступая к двери. – Заметано! Сегодня принесу! Ну всё, не буду мешать! Куколка пожала плечами. Сказала, будто обвиняя: – Вы странный. И повернулась к роялю. Я выдохнул. На негнущихся ногах миновал Милану и вышел из комнаты. Прислонился к стене. Милана, хмурясь, вышла следом, закрыла дверь. – Что с тобой? Максим, что происходит? – Нормально всё… – Максим, на тебе лица нет! Ты какой-то весь белый! Тебе плохо? – Нет… уже ничего… – Я закрыл глаза. – Милана, я сволочь… – Почему? Потому, что зажал конфетку? – Она попыталась рассмеяться. – Максим, ау! Что стряслось? Я посмотрел на нее. Да, она не Дарина. И нельзя, наверное, одинаково относиться к двум девчонкам. Но она мне друг и больше, чем друг… и если кто-то поймет, то только она… А если не поймет – то я не знаю, что мне делать и как жить. Гнездо мягко коснулось меня. Печально и грустно, будто поддерживая, ободряя… и прощая за неслучившееся. – Милана… если бы стратег взяла конфету, она умерла бы… – Что? Глаза у Миланы забегали, она нахмурилась. – Там что, яд? – Не знаю… послушай меня… Я начал рассказывать. Сбивчиво, кратко, самую суть. Про опасения Лихачева, про то, что Продавец, по сути, подтвердил его слова. Про странные подарки. Про то, что в этом плаще стратег меня «не считает». Про конфету, вдруг оказавшуюся в кармане. Так удачно оказавшуюся любимой конфеткой стратега… Я говорил, закрыв глаза, потому что боялся на нее смотреть. Боялся увидеть отвращение или ужас. – Теперь я не знаю… – закончил я. – Я мог убить ее. Хотел убить! Чтобы всех спасти. И не убил. Может быть, я убил всех нас. И тебя тоже. Всех-всех-всех. Я не знаю, что натворил. Замолчав, я ждал, что она скажет. Или ничего не скажет, а развернется и уйдет. – Бедный… – сказала Милана. И обняла меня. – Что делать? – спросил я, обнимая ее. Не как подругу, как сестру, наверное. – Ну что мне делать?.. Я совсем запутался… – Максим, люди всегда путаются. Я знаю, чего тебе не надо делать. – Чего? – Я все-таки рискнул посмотреть ей в глаза. – Не надо брать все на себя, – сказала она серьезно. – Ты хоть и в плаще теперь, но не супергерой. – Супергерои тоже не в одиночку действуют, – ответил я. – Вот видишь. Ты не можешь и не должен решать такие вопросы сам. Пойдем к старикам. А еще тебе придется принести девочке конфеты, раз обещал. Только не в Комке покупай. – Да уж… – Я осторожно оторвался от стены. – Выкину этот плащ на фиг… – Плащ-то чем виноват? Оставь, он тебе идет. Пошли, Елена будет рада тебя накормить. Я кивнул. Сказал: – Знаешь, спасибо, что тогда дождалась меня на остановке. – Но-но! – Милана погрозила мне пальцем. – Услышит твоя жница – выкинет меня из Гнезда!