— Что есть, то есть, — шутливо поклонился Красный и осторожно присел на подлокотник кресла, так, чтобы не нависать над принцессой, но быть к ней близко. — Он у нас лучше ладит с конями и собаками, чем с девушками. Как-то, помню, ехали мы с охоты, а на дорогу возьми да выбеги кабан. — Ах! — округлились глаза у Роны. — Что? — притворно удивился Красный Ворон. — Вы никогда не видели кабана? Это такая, знаете ли, серая большая свинья. Иногда с клыками. — Да я знаю, что такое кабан, — хихикая, возмутилась Рона и слегка стукнула кубком Красного по локтю. — О, это делает честь вашим познаниям живой природы, — отвесил тот новую любезность. — И вот мой Младший брат так рявкнул, что кабан с визгом скрылся в кустах и, судя по всему, скоропостижно скончался от удара. Рона расхохоталась совершенно неприличным для принцессы образом. — Но потом нам встретилась по пути крестьянка, молодая и довольно симпатичная, которая вздумала предложить ягод из своей корзинки, — невозмутимо продолжал Красный. — Так вот… Мой Младший брат, удирая от нее, развил такую скорость, какой позавидовал бы тот самый кабан, ежели бы не помер от удара! Рона так хохотала, что едва не облилась вином. Красный склонил голову к плечу и мило улыбался, беззастенчиво разглядывая ее лицо и грудь. — Вы ешьте, а то обессилеете, и придется мне вас на руках нести, — сказал он. — А учитывая ваших поклонников, это большой риск для моей юной жизни. — Это не составит для вас никакого риска, — слегка помрачнела Рона, отпивая вина и откусывая пирожок. На лицо принцессы легла тень. Красный сразу уловил перемену в ее настроении и решил рискнуть: — В жизни не поверю, что вокруг вас не толпятся обожатели. — Толпятся, но на приличном расстоянии. — Рона доела пирожок и отряхнула крошки с рук и платья. — Особенно с тех пор, как меня просватали за принца Озерного королевства. Одно дело добиваться внимания будущей королевы, другое — невесты чужеземного владыки. — А чем плохо быть невестой чужеземного владыки? — попытался подбодрить девушку Красный Ворон. — Какая разница, где сидеть на престоле? — Для меня большая, — отрезала Рона. — В чужой стране я всегда буду чужеземкой, не имеющей ни корней, ни связей. Никем, хоть на престоле и в короне. А тут я стала бы полноценной королевой, особенно если бы выбрала достойного мужа. — Кстати, мы с вами скоро породнимся, — наклонился и заговорщицки шепнул Красный Ворон. — Один из моих братьев станет мужем вашей младшей сестры, Лорны. Рона резко встала с креслица. Ноздри ее затвердели, глаза потемнели. Она в упор посмотрела на Красного Ворона. — Кто именно? — Это пока неизвестно, — тоже поднялся Красный. — Видите ли, выбор вашей сестры не устроил ни вашего отца, ни нашу мать. Представьте, она выбрала Белого Ворона. — Альбиноса? — поразилась Рона, некрасиво наморщив лоб. — Но он же гадкий! Эта девчонка никогда не отличалась ни вкусом, ни королевским достоинством. Я бы на ее месте… — Что вы бы на ее месте? Красный Ворон стоял совсем близко к принцессе, глядя на нее сверху вниз странно блестевшими глазами. Он вдруг показался Роне таким красивым и властным одновременно, что у нее закружилась голова, а между ног стало влажно и жарко. — Я бы выбрала кого-нибудь более достойного, — выдохнула принцесса, ощущая, как к щекам приливает кровь, а сердце гулко бьется в груди. Вопрос о ее замужестве был решен еще при жизни королевы, а потому высокородные мужчины относились к ней с почтительной вежливостью и сдержанным восхищением, не выходившим за рамки этикета. Рона всегда чувствовала себя словно отрезанной от настоящей жизни и мужского внимания. Впервые в жизни молодой красивый лорд смотрел на нее таким взглядом, да еще находился так упоительно близко. Принцесса прикрыла глаза и замерла с приоткрытым ртом. Красный Ворон подался вперед, закрывая ее собой и одновременно сдвигая в укромный угол, где собралась густая тень от ползущего по балкону пышного вьюна. Рона слегка дрожала от предвкушения, сладкого испуга и возбуждения, губы их легко соприкоснулись, а твердая сильная рука скользнула по девичьей груди, щупая ее сквозь плотную ткань. Рона задохнулась и закрыла глаза, опасаясь рухнуть на пол: так резко ослабли вдруг колени. Но сильные руки подхватили ее и прижали к жесткой груди, а теплые губы ласково продолжали легкий поцелуй. Когда Красный Ворон отодвинулся от девушки, ресницы Роны были мокрыми, а грудь судорожно вздымалась. Она оперлась на руку лорда, дрожащими пальцами поправляя прическу. — Надеюсь, вы не попросите у своего отца мою голову, — глядя на нее прожигающим насквозь взглядом, почти прошептал Красный, наклоняясь и влажно целуя принцессе руку. — Н-нет… — Рона смотрела на него, как на спустившегося свыше Небесного воина. — В-вы… — Если вы позволите мне, — горячо зашептал Красный, — я стану самым преданным вашим лордом. Разрешите мне носить ваш платок! Рона могла только выдыхать нечленораздельные охи. Она быстро достала кружевной платок со своими вышитыми инициалами и протянула Красному Ворону. Тот быстро спрятал платок на груди, подхватил принцессу под руку и повел ее обратно в зал. И вовремя, потому что на балкон уже вышли две пожилые миледи, обмахивающиеся платками и так и впившиеся в парочку подозрительными взглядами. * * * Дикий Ворон в одной нижней рубашке развалился на постели, опираясь на подушки, и швырял виноградины в своего любимого волкодава, который огрызался на него из угла. Каждый раз, когда виноградина попадала псу по носу, Дикий довольно скалился. — Говоришь, сразу потекла? — переспросил он. — От одного поцелуя была на все готова, — отозвался Красный. Он в таком же виде сидел в кресле, пил вино прямо из кувшина и рассматривал пальцы на своих ногах, которые закинул на подлокотник и вытянул вверх. — Ха, ну ты дальше-то своего не упустишь? — заулыбался Дикий. — Пока лучше притормозить коней, вдруг ее девственность регулярно проверяют? — Красный отхлебнул вина. — Скандал будет. — Можно подумать, нельзя позабавиться с девицей, не распечатав ее кувшинчика, — проворчал Дикий и сунул очередную виноградину в рот. — Вспомни ту купецкую дочку, с которой мы славно поразвлеклись на сеновале ее же папаши! Причем вдвоем и сохранив при этом ее невинность. — Не думаю, что поставить принцессу Рону на четвереньки и оприходовать с двух сторон — хорошая идея. — Красный брат снова отхлебнул вина. — Все-таки есть разница между дочерью короля и дочерью купца. — По мне, так все бабы одинаковые, если их раздеть, — пожал плечами Дикий. — Плевал я на условности. В древности никаких королей не было и рассчитывали только на свои кулаки. — Иди и скажи об этом миледи, — предложил Красный. — Ни в жизнь, — ужаснулся Дикий. — Но зачем тогда тебе волочиться за этой принцессой, если ты не собираешься прогуляться по ее садочку? Красный откинул голову на спинку кресла. — Ну, второй-то принцессе я явно не по вкусу, так что надо попробовать в другом месте. — Так она просватана, кто ее за тебя отдаст! — фыркнул Дикий. — Кто знает, кто знает… Судя по всему, она не очень-то рада своему будущему замужеству. — А кто ее спрашивает? — Брат удивленно посмотрел на него. — Кому ее мнение вообще интересно? — Тому, кто может использовать это в своих целях, — поболтал кубком Красный. — Никак на трон нацелился? — прищурился Дикий. — Думаю, миледи надеялась, что Лорна выберет меня. Так что трон весьма вероятен. Дикий расплылся в улыбке. — Хочешь примерить корону? — А ты нет? — съязвил Красный. — Вот уж избави Небеса, — искренне отказался Дикий. — Я хочу домой — к свободе, бабам и охоте. — Мы с тобой не первые в роду, чтобы обольщаться перспективой на замок и отцовский престол, — вздохнул Красный. — Надо уже сейчас задумываться о будущем. — Ну вот ты и думай, — зевнул Дикий. — Я всегда с тобой, но на корону мне наплевать. Глава 10 Утром ко двору прибыл король Приморья Лиран Быстроногий. Прозвище свое он получил вовсе не за рекорды в беге, а за владение прекрасными кораблями, равных которым не было во всем Королевстве. Эти стремительные парусные суда успевали везде и всюду, а сам Лиран слыл не только умным и проницательным королем, но еще и опытным капитаном. Отец Эннобара даровал отцу Лирана право на свободное владение своими землями в тесном союзе с Тамвротом за то, что тот поддержал его во время битвы у Каменной реки. С тех пор Лиран всеми силами стремился выказывать Эннобару уважение и дружбу, прекрасно понимая, что Приморье всего лишь часть Тамврота и вся его королевская власть держится благодаря помощи могущественного соседа. Который в любой момент может напомнить Лирану о том, что его отец был всего лишь вассалом. Когда Старший Ворон явился просить руки средней дочери Морны, Лиран одновременно обрадовался и забеспокоился. Породниться с родом Воронов, одним из четырех великих родов, было почетно, но вместе с тем и опасно: про миледи Воронов шла дурная слава, а после кончины Аодха род остался без главы. Таким главой со временем должен был стать старший сын, который уже подавал блестящие надежды при дворе, да еще и настолько вошел у Эннобара в милость, что тот назначил его Хранителем Печати, фактически сделав своей правой рукой. Лиран прекрасно понимал, что Эннобар сам хочет закрепить связь с родом Воронов через брак одного из сыновей Аодха и своей средней дочери Лорны. Потому Лиран некоторое время тянул с ответом, стараясь выяснить настрой Эннобара. Однако король поддержал выбор Старшего Ворона и освятил брак у алтаря, что было не только жестом почета, но и фактически делало Эннобара вторым отцом для брачующихся. Лиран понимал его стремление скрепить государственные связи кровным родством, а потому с охотой отдал Морну будущему главе рода Воронов. Правда, впоследствии выяснилось, что миледи Воронов своего согласия на брак не давала и Старший женился если не вопреки ее воле, то и никак не по согласию. Это сулило неприятности. Вот почему, явившись на совет к Эннобару, Лиран со своим старшим сыном, принцем Куленом, сразу отправился в покои Старшего Ворона. Зятя он на месте не застал, зато сразу же попал в объятия счастливой Морны.