— Ах ты, крыса! — ругался он по дороге. — Купил курву на свою голову, а она же меня и сдала… Оказывается, по зэковской привычке Володя затарил несколько тысяч рублей на «чёрный день»: мало ли что… После нескольких дней гостевания в моём доме Володя с Мариной задумали повенчаться. Володя попросил меня стать его Посажёным отцом, а дружками на венчании должны были быть Андрей Ростовский со стороны жениха и его жена Ксюша — со стороны невесты. Статус Посажёного родителя на венчании обязывает взять на себя многие заботы: найти подходящую церковь и организовать венчание самым достойным образом. После переговоров с новобрачными остановились на Успенском соборе Новодевичьего монастыря. Не без труда мне удалось уговорить отца Николая соединить их браком по церковному обряду. На венчание молодожены пригласили не только Андрея Ростовского с женой Ксюшей, но и Арнольда Казанского (погоняло «Арнольд» он получил за разительное внешнее сходство с Арнольдом Шварценеггером) и Гришу Афинского, получившего своё погоняло за то, что на него покушались в ресторане «Афины». Венчание происходило торжественно и очень достойно. Единственное, что несколько омрачило церемонию: отказала видеокамера едва ли не в самом начале обряда. Но фотографии получились отменные. А ещё через несколько дней молодожёны Владимир Ставропольский и Марина и их подруга Светлана Муханина, занимающаяся производством керамики, пригласили меня погостить на их родину, в Ставропольский край. После некоторых сомнений (моя жена Наталка оканчивала последний курс медицинской академии) я согласился, и именно Наталка убедила меня поехать, поскольку нашла нянечку для дочки Юлии. Аргумент в лице нянечки оказался решающим, и я со спокойной душой отправился в Ставропольский край в гости к моим друзьям. Меня очень хорошо встретили, едва ли не каждый день проходил в застольях в разных местах и с разными людьми, любящими мои фильмы и книги. Самым запоминающимся моментом было посещение в Кисловодске дома-музея Шаляпина, который отмечал свой десятилетний Юбилей. В музее есть экспозиции, посвящённые генералу Деникину и любовнице царя балерине Кшесинской. Юбилей проходил точно так же, как проходили званые вечера Шаляпина. Точно так же угощали красным вином, разбавленным нарзаном, точно так же выступали цыгане и известные исполнители русских народных песен. А встречала гостей обаятельная хозяйка гостеприимного дома Валентина Петровна. Узнав, кто я, она в, первые же минуты знакомства объявила, что «влюблена в Савелия Говоркова, а потому давно мечтала о встрече с создателем этого удивительного образа». Потом многозначительно намекнула, что приготовила приятный сюрприз, и удалилась, оставив меня в недоумении: интересно, что за сюрприз? К счастью, долго в неведении оставаться не пришлось — во время выступления цыганского ансамбля артист, ведущий концерт, посвящённый Юбилею дома-музея, сообщил гостям: — На нашем славном Юбилее присутствует самый популярный и известный в стране писатель и режиссёр, создавший более двадцати романов о Бешеном, Князь Виктор Доценко! Под бурные овации, покраснев от стеснения, я вышел на сцену, не зная, о чём говорить. Но в этот момент ведущий продолжил: — У Виктора Николаевича этот год тоже юбилейный: ему исполнилось пятьдесят пять лет, а его герою, как и дому-музею Шаляпина, тоже исполнилось десять лет с того момента, как он вышел на экраны и появился на страницах книг! Снова продолжительные бурные аплодисменты, после чего цыгане запели заздравную песню: — Витя, Витя, Витя… А потом: — Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!.. После чего мне пришлось выпить до дна бокал красного вина и отправиться с обаятельной хозяйкой в гостевую комнату, где я оставил запись в книге почётных гостей… Поразил меня и прекрасный четырёхэтажный особняк бизнесмена Юры в Железноводске. Этот особняк, построенный несколько лет назад, настолько выдержан в стиле восемнадцатого века, что не знатоку в этом довольно сложно разобраться в том, что это стилизация. Мне очень понравился дуэт пианиста и скрипача, и я получил от их игры большое удовольствие. А какая там прекрасная сауна! Очень гостеприимно меня приняла армянская диаспора, довольно мощная в этом регионе. Однако не могу не рассказать о том, что я едва не оказался на острие ножа или вилки, позабыв о предупреждении моего вновь обретённого родственника. Когда я появился в Минеральных Водах, Владимир многозначительно заметил: — Витюша, это тебе не Москва, а Кавказ, а потому будь поосторожнее! — Что ты имеешь в виду? — не понял я. — Сам не знаю, но будь поосторожнее, — повторил Володя Ставропольский. Я пожал плечами и пообещал быть поосторожнее, на самом деле не понимая, о чём идёт речь. Но через несколько дней на собственной шкуре узнал, что он имел в виду… Как-то меня пригласила в гости Светлана Муханина — хозяйка керамического цеха. Она давно дружит с Володиной семьей. Когда я пришёл, то увидел там Марину, представившую меня своим приятельницам: Ларисе, насколько я понял, жене бизнесмена, а также режиссёру ставропольского телевидения Ирине Бережной, которая позднее сделала обо мне несколько сюжетов для местного телевидения, и кроме них весьма обаятельной дочке Светланы — Яне. Помнится, увидев её стройную и гибкую фигуру, я сразу подумал: «Вот кому нужно быть фотомоделью!» Как же возгордился своей интуицией, когда узнал, что Яна уже более года занимается фотомодельным бизнесом и подаёт большие надежды… Как всегда, отправляясь на подобные мероприятия, прихватил с собой несколько своих книг и вручил каждой новой знакомой после произнесения тоста в адрес каждой гостьи. Подписывая книгу Ларисе, я пожелал ей примерно следующее: «Быть всегда очаровательной, чтобы привлекать взоры настоящих мужчин». Казалось, что особенного я написал? Тем более что неприятного может быть для её мужа? Но Владимир, прочитав посвящение, сразу захотел вырвать эту страницу, однако Лариса не позволила. Как оказалось, напрасно! Проходит несколько дней, и меня приглашают на день рождения очередной знакомой Светланы, и именно там сталкиваюсь с мужчиной, как выяснилось позднее, мужем той самой Ларисы. Увидев меня, он на полном серьёзе потёр вилку о нож и, прищурив глаза и глядя на меня в упор, тихо процедил: — Попался наконец! Я смотрю на него и ничего не понимаю. Кто этот человек и почему он на меня так взъелся? А тот влил в себя ещё одну рюмку водки и двинулся на меня с вполне определёнными намерениями, чиркая столовыми приборами друг о друга. — Извини, земляк, но я не понимаю: чем и когда я тебя так расстроил? — как можно миролюбивее поинтересовался я, когда тот оказался совсем рядом. Мне действительно было непонятно, в чём я виноват перед вполне добродушным незнакомцем. — А не нужно приставать к чужим женам! — произнёс он с неприкрытой злостью. — Я приставал к вашей жене? — Мой голос был настолько искренен, что тот немного замешкался. В этот момент на наш напряжённый разговор обратил внимание Владимир и поспешил на помощь: — Коля, ты чего? Это мой Посажёный отец! Писатель, режиссёр! Ты что, не понимаешь, что он подписал книгу, не думая ни о чём плохом? Несколько минут Владимир пытался объяснять встревоженному супругу, что ревновать здесь совершенно не к месту. Трудно сказать, насколько принял его пояснения Николай, но вскоре мы распили «мировую» и потом, встречаясь в других компаниях, со смехом вспоминали наше знакомство. А Владимир при любом удобном случае с улыбкой спрашивал: — Теперь тебе понятно, что здесь не Москва, а Кавказ?.. В сопровождении представителя Президента по правам человека по Ставропольскому краю Виктора Степанова и группы местного телевидения, с грузовиком, загружённым гуманитарной помощью, мы отправились в одну местную колонию. Машина была нагружена состоятельными людьми Ставропольского края (сигаретами, папиросами, чаем, макаронами, супами, носками и нижним бельём). А посетил я колонию номер четыре. То есть ту самую колонию, в которой дважды и отбывал наказание Владимир Ставропольский. Владимир мне много рассказывал о церкви Георгия Победоносца, выстроенной им в этой колонии, но я даже представить не мог, что она такая красивая и внушительная. Один раз в неделю там читают проповеди и отпускают грехи настоятели других церквей, расположенных в Ставропольском крае. Владимир просил передать привет Замполиту колонии по имени Юрий, единственному человеку из администрации, оказывавшему содействие в строительстве этой церкви. Юрий — справедливый и душевный человек, а потому заслуженно пользуется уважением среди осуждённых. Совпало так, что в момент моего посещения колонии Юрий Гетманов исполнял обязанности Начальника колонии. Поговорив с ним, я понял, что его уважают за доброту и внимательное отношение к зэкам, и от души пожелал ему остаться Начальником колонии уже без приставки «и. о.». После этой колонии захотелось посетить женскую колонию номер семь. По полученной информации, в ней не было бани, почти отсутствовала горячая вода. Её давали только по праздникам, да и холодная вода была не всегда. И это в женской колонии! Следующей целью стала «пятёрка». В этой колонии, согласно полученной информации, дела обстояли ещё хуже: несколько лет назад самодур «Хозяин», Начальник колонии, вообразил, что он умнее всех в системе исполнения наказания. Взял да и отменил отдельную посуду «опущенных». В местах лишения свободы так называют педерастов, а ещё их зэки называют «петухами». По неписаным законам уголовного мира есть из одной посуды с «петухом» означает поменять «масть», то есть самому стать «опущенным». С того дня колония взбунтовалась, и уже более шести лет никто из осуждённых не посещает столовую. Можете представить, насколько вырос процент туберкулезных больных. Зэки в буквальном смысле падают от голода, но никто не пытается вмешаться, чтобы найти компромиссное решение. Мне очень хотелось посетить эту зону, но моим желаниям не суждено было сбыться: трагическое известие о смерти моего друга Вахо, сына Великой Джуны, естественно, поломало все планы, и я срочно вылетел в Москву на похороны… Приближался день рождения Андрея — двадцать первое декабря. После выхода его второй книги «Русский синдикат» некоторые журналисты всерьёз отмечали недюжинные способности криминального писателя и с удовольствием брали у него интервью. Андрей захотел отметить день своего рождения с размахом, тем более что двадцать первое декабря попадало на пятницу. Андрей давно дружил с владельцем ресторана «Золотое руно», имел в нём существенную скидку и конечно же решил там отметить своё тридцатишестилетие, собрав за одним столом разноплановую публику: журналистов и писателей, артистов и депутатов, «Воров в законе» и криминальных «Авторитетов». Таковых набралось более семидесяти человек. К тому времени в Москву приехал и Владимир Ставропольский, который, естественно, получил приглашение. И я конечно же предложил ему остановиться у меня. Когда мы с Володей ехали на день рождения Андрея, он со смехом заметил: — Андрюша зазвал к себе на день рождения таких людей, что немудрено предположить, что могут нагрянуть в гости и менты… — Вот здорово! Никогда не присутствовал на подобных мероприятиях! — легкомысленно воскликнул я и добавил, заметив некоторое беспокойство в его голосе: — Тебе-то, Володя, чего волноваться, ты своё отбарабанил, а что коронован в «Вора в законе», так мне кажется, органы правопорядка, зная твоё отношение к чести, долгу и справедливости, должны вздохнуть с облегчением. — Почему? — удивился Владимир. — В кои-то веки на кавказской земле в качестве «Смотрящего» появился русский «Вор в законе», которого, ко всему прочему, поддержало всё ставропольское казачество, все атаманы сказали слово в твою поддержку! Потому что они уверены — ты один из немногих, кто хочет и может остановить беспредел на Кавказе. — Жаль только, что менты этого не понимают, — с грустью вздохнул Владимир Ставропольский. — ПОКА! Пока не понимают, — успокаивающе заверил я, догадываясь, что имеет в виду мой визави… Незадолго до моего приезда в Ставропольский край Владимира пригласили на день рождения одного влиятельного пятигорского чиновника. Праздник отмечали в небольшом ресторанчике, оплатив полностью его аренду на тот вечер, чтобы не было посторонних. Когда веселье было в самом разгаре, в ресторан заглянули несколько мужчин и попросили разрешения отметить какое-то собственное событие. Им пошли навстречу, но предупредили, чтобы те вели себя тихо и неприметно. Вместо того чтобы выполнить обещание, они несколько перебрали и по какой-то глупой причине сцепились с основными в этот вечер арендаторами ресторана. Слово за слово, инцидент быстро перерос в драку. Перевес оказался на стороне гостей именинника. Непрошеным гостям наподдавали и выдворили их за дверь. Но один из инициаторов ссоры, уходя, угрожающе произнёс: