Известно, что в криминальном мире понятие «Вор в законе» настолько свято, что существует поверье: того, кто поднял руку на Вора, обязательно покарает Бог… Я неоднократно спрашивал Владимира, часто ли в криминальном мире происходят разборки из-за национального вопроса. Но он заверил меня в том, что национальность никогда в криминальном мире не бывает причиной войны, как правило, причиной всех разборок являются деньги!.. К примеру, несколько лет назад в Минеральных Водах «мазу» держали чеченцы, или, как их прозвали, «чехи». Они контролировали рынок наркотиков и оружия. Эти «чехи» настолько обнаглели, что пытались даже подмять под себя и правоохранительные органы, используя банальный подкуп или прямые угрозы. Однажды их интересы пересеклись с интересами недавно освободившегося «Вора в законе» Лёни-Лимона. Он побывал и в крытой тюрьме Владимира, и в крытой тюрьме Балашова, и в крытой тюрьме Златоустья, где был больше известен как Лёня-Тряси-Башка. Лёня-Лимон тесно контактировал с Фаридом Резаным и с Верёвкой Казанским. Когда «чехи» стали беспредельничать в Минеральных Водах, Лёня-Лимон забил с ними стрелку, чтобы поставить на место, но они приехали навстречу, до зубов вооружённые. Видно, численное преимущество и превосходство в оружии настолько добавили им самоуверенности, что они немного расслабились. Лучше бы поначалу изучили характер Лёни-Лимона и не лезли на рожон: нисколько не испугавшись, тот принял бой и троих «чехов» отправил на тот свет!.. Власти, вместо того чтобы поблагодарить Лёню-Лимона за то, что он выполнил их работу и избавил налогоплательщиков от бремени расходов на Суды и содержание продавцов «белой смерти» в местах не столь отдалённых, осудили его самого на пятнадцать лет лишения свободы!.. Про Лёню-Лимона ходило много легенд. Одна гласила, что он, обладая феноменальной памятью, мог наизусть продекламировать любую страницу из всех книг, которые когда-либо читал. Например, кто-то спрашивает, читал ли Лёня-Лимон «Идиота» Достоевского. Отвечает: читал. Открывают наугад любую страницу, зачитывают строку, и Лёня-Лимон наизусть воспроизводит текст всей страницы. Лёня-Лимон не только люто ненавидел наркотики и наркоманов, но и был весьма дерзок по жизни. Однажды, незадолго до последнего приговора, зашёл как-то Лёня-Лимон пообедать в ресторан, в котором гуляли охранники банка. Они были в камуфляже, каждый вооружён пистолетом. Увидев вошедшего незнакомца, один из них, ростом едва ли не на голову выше Лёни-Лимона, подошёл к нему и нагло бросил: — Слушай, ты, ну-ка дал мне быстро прикурить! — И, увидев нахмуренный взгляд незнакомца, хлопнул его по щеке: — Не слышишь, что ли? — Может, и по второй ударишь? — спокойно спросил Лёня-Лимон, не отводя от него глаз, уверенный, что перед ним мент. — Могу и по второй, — нагло ощерился тот, и все его приятели взорвались ехидным хохотом. — Ну-ну… — недобро ухмыльнулся Лёня-Лимон и вышел из зала. Он сходил к машине, взял из неё пистолет, вернулся в ресторан и прямо с порога начал стрелять в пьяную компанию. Первые выстрелы достались обидчику и одному из его приятелей. Остальные бросились плашмя на пол, умоляя прекратить стрельбу. — Гад, никому не позволено бить «Вора в законе» по щеке! — тихо процедил Лёня-Лимон и не спеша вышел из ресторана… Однако вернёмся к Владимиру Ставропольскому. С Мариной они познакомились в молодости. Было красивое ухаживание, и всё говорило о серьёзности возникших чувств. Но вскоре Владимир на чём-то спалился, и его осудили на приличный срок лишения свободы. С нежностью относясь к любимой женщине и прекрасно сознавая, что срок мотать немаленький, Владимир, как человек гордый, написал Марине, что своей жизнью она вольна распоряжаться, как ей захочется. Но Марина была уже беременна, родила ему сына и с достоинством и честью несла своё бремя, а у неё к тому же на руках были мать мужа и парализованный отец. Девятнадцатилетнего Владимира доставили в Соликамск этапом из Ставропольского края. В этапе было человек сто пятьдесят. При раздаче пищи присутствовал тот самый Нарядчик зоны — Холод. Решив сразу показать новому этапу, кто здесь главный, он принялся кидать во вновь прибывших зэков алюминиевые миски с кашей. Владимир был молод и горяч, строптивости же ему было не занимать. Поймав летевшую в него миску, он швырнул её назад, едва не попав прямо в лицо «Хозяину», в этот момент появившемуся в дверях. Каким-то чудом тот успел увернуться. По его приказу мгновенно в карантинный барак заскочили двадцать накачанных зэковских сук, они выхватили из этапа Владимира и ещё несколько человек, вытащили их в коридор и принялись жестоко избивать, ломая кости, носы, выбивая зубы. Вволю поиздевавшись и устав от показательной экзекуции, лагерные суки бросили избитых Володю и его приятелей в ШИЗО, в камеру к «Вору в законе», по прозвищу Горлышко. Он ожидал этапа на тюремную больницу имени Гааза в Питере. Своё погоняло этот Вор получил за то, что уже несколько лет болел раком гортани и жил с трубкой в горле. Именно Горлышко сыграл большую роль в становлении характера Владимира. Именно он пояснил ему, как жить «за колючкой», что собой представляют неписаные воровские понятия, как уважать свою и чужую честь и сохранить собственное достоинство, почему нужно уважать и помогать мужикам-работягам, благодаря которым нормально живут «Воры в законе» и блатные на зоне. Владимир навсегда запомнил самые важные истины мудрого наставника Вора Горлышко: «…никогда не унижай того, кто слабее тебя и не может себя защитить, всегда помоги слабому, и тогда тебе за всё воздастся сторицей». Когда его спустили на зону усиленного режима, Владимир столкнулся с настоящим беспределом. Местные блатные, воспользовавшись людской доверчивостью и сдружившись с поварами, в буквальном смысле подчищали из столовой с «общака» мясо, рыбу, жиры, сахар и всё, что содержит нужные для жизни элементы. Среди мужиков появилось много доходяг, невероятно поднялся процент заболевших чахоткой, некоторые даже умирали от голода. С этим Владимир смириться никак не мог: он быстро собрал со своего этапа доверенных и бесшабашных людей. Сначала они перебили всех «блатных» крыс, после чего ринулись в столовую и там поломали всех поваров, а двух, самых зловредных, бросили в кипящие котлы. Любопытное совпадение — через несколько недель после рассказа Владимира о централе Соликамска мне попалась статья в «Московском комсомольце», в которой рассказывалось о Салмане Радуеве, осуждённом приговором Верховного суда на пожизненный срок наказания. Отбывает срок этот «террорист номер один» в том самом централе Соликамска, о котором я поведал выше: в 1999 году тюрьма была перепрофилирована для содержания пожизненно осуждённых. Так закончила своё существование одна из самых знаменитых колоний — «Белый лебедь», прозванная зэками «Лебёдкой», на которой семнадцать лет ломали и развенчивали «Воров в законе». Мне кажется это весьма симптоматичным начинанием. Лучше места для отбывания пожизненного срока для тех, кто потерял человеческий облик и лишал жизни ни в чём не повинных людей, не придумать… Через несколько лет Марина опять встретила своего Володю. Старые чувства разгорелись с новой силой, и ей показалось, что наконец-то она обрела своё счастье, но… Владимира снова арестовали и окунули за решётку. На этот раз на ещё более продолжительный срок. Ау Марины появился второй ребенок — дочка Катя. Да ещё и мама Володи попала под автомобиль и сломала шейку бедра. Во время кратковременного пребывания на свободе Владимир оказывал помощь и поддержку очень многим людям, но стоило самому попасть в беду, никто даже не подумал протянуть руку помощи ни его матери, ни его любимой женщине. Однако Марина не сломалась, она не стала унижаться и взывать о помощи, решила сама встать на ноги и занялась коммерческой деятельностью. Видно, Бог помогает работоспособным и целеустремлённым людям. Дела Марины пошли в гору, и вскоре она уже смогла помогать и Володе, который задумал построить в зоне церковь. Но и сам Володя не сидел сложа руки. Его авторитет вырос настолько, что он сумел организовать выращивание конопли прямо вокруг зоны, а в самой зоне беспрерывно пахали двенадцать самогонных аппаратов. И это при всем при том, что за более чем шесть лет пребывания Владимира в зоне в ней не было совершено ни одного тяжкого преступления, менты только диву давались. Из полуголодной до прихода Володи колонии она стала одной из самых обеспеченных в крае, и её продовольственные склады никогда не испытывали недостатка в припасах… Освободился Владимир в 1991 году, так и не успев воплотить мечту — построить в своей колонии церковь. Незадолго до освобождения он напутствовал своих ставленников: — Берегите то, чего удалось достичь на зоне, не бес-предельничайте, не злите ментов, сохраняйте накатанный порядок… К несчастью, они не прислушались к мудрым его советам, стали пить, внаглую оскорблять ментов, а вскоре дошло до настоящей резни, и в 1992 году в колонию ворвались «береты» разнообразных фасонов. Всех перебили, переломали, большей частью развезли по другим лагерям, а строптивую колонию «заморозили» начисто. Осуждённые вновь стали голодать, не получая даже своего положенного и не мечтая о чём-либо запретном. Все зэки добрым словом вспоминали Володю. — А вот при Володе всё было ништяк! — мечтательно вздыхал кто-нибудь. — Всё было: и покурить, и выпить, и в ШИЗО мало кто попадал… — Да что там! — подхватывал другой. — Какие баньки он строил… — А помнишь, Лёха, какой он из «Запорожца» кабриолет сварганил? — Ага! — Лёха взорвался смехом. — Расставит «девок» на плацу и едет на своём кабриолете мимо них и говорит своим приятелям: «Мне эти бляди не нужны, может, вы их снимете?» — «Чё, кричит, ребята, не хотите ли в сауну прошвырнуться?..» — замечал второй. — А сейчас с трудом верится, что коноплюху по двадцать — тридцать мешков в день собирали и при этом никого не трясли, — качал головой Лёха. — Да, с Володей было ништяк, он бы и сейчас здесь быстро развёл рамсы, — уверенно заявлял приятель. Последний оказался прав: через несколько месяцев Владимир снова появился на «четвёрке» с ещё большим сроком. И снова, засучив рукава, принялся за разморозку колонии. И во второй раз, правда с гораздо большими усилиями, ему удалось и авторитет свой поднять, и начальство колонии поставить на место, улучшив жизнь зэков… Однако такой деятельной натуре, каким является Владимир, всего этого было мало: он всерьёз собирался построить в колонии собственную церковь. К тому времени фирма Марины, связанная со строительством, начала приносить доход. В семье стало более-менее сытно, и едва ли не каждый день Марина умудрялась наведываться в зону к Володе и радовать его вкусностями, приготовленными своими руками. Благо от её дома до зоны было немногим более часа езды на машине. Когда Владимир озвучил свою мечту перед администрацией колонии, его подняли на смех. — Кому это надо? — усмехнулся «Старший Кум». — Блажь, да и только! — заметил «Хозяин». — Кишка тонка! — подхватил зам по режиму. А Владимир ответил: — Это нужно мне! Не хотите помогать — хотя бы не мешайте! В его голосе послышалось нечто такое, что даже «Хозяин» не позволил себе ёрничать по этому поводу, но поддержал его лишь Замполит колонии. Можно только представить, какое выражение лица было у «Хозяина» и «Старшего Кума», когда Владимир оповещал их, что через час ему нужно встретить самосвал с песком, или бетономешалку с готовым бетоном, или машину с тремя тоннами цемента. Им и в голову не могло прийти, что Марина, заплатив охране нужную сумму, передала Владимиру мобильный телефон, с помощью которого и удалось наладить бесперебойную работу по строительству церкви, посвящённой Георгию Победоносцу. Конечно, большую помощь строительству оказали казачество Минеральных Вод во главе с Атаманом Аркадием, Валерий Попов из Пятигорска, ныне покойный Валера-Малой, ставропольские ребята, Володя-Хан, кое-кто из Грузии. Когда церковь была готова, «Хозяин» пытался присвоить себе все лавры, но «шила в мешке не утаишь», и добрый слух достиг ушей Гидеона — Митрополита Ставропольского края. Он направил ходатайство о помиловании в адрес Патриарха всея Руси, который, в свою очередь, обратился к Президенту. Однако Владимир отказался от помилования: по законам «воровского мира» никаких поблажек от администрации быть не может. Во время отбытия этого срока Марина с Владимиром решили пожениться. Для заключения брака Владимиру оформили новый российский паспорт, куда и вписали Марину как жену. Много позже этот паспорт едва не сыграл злую шутку с Владимиром, но об этом рассказ ещё впереди… Пока Владимир отбывал свой последний срок в колонии, у авторитетных Воров появилось желание ввести его в свой круг. Но сделать это они не успели: неожиданно ему снизили срок на три года, и он должен был выйти на свободу. Можете себе представить удивление начальства колонии, когда на самого авторитетного криминального лидера пришли документы, гласящие о сокращении срока? Как же им не хотелось выпускать его на волю! Кстати, именно Марина добилась пересмотра дела. Она встречалась со следователем Владимира, которого всё-таки выперли из органов. Он-то и признался, что Владимира засудили на двенадцать лет не без его усилий, но сделал он это по приказу свыше. А через несколько месяцев после освобождения в Москве на «Воровскую сходку» собрались пара десятков весьма авторитетных «Воров в законе» со всей страны, которые приняли единогласное решение надеть на Владимира «шапку» «Вора в законе». Так Владимир стал Володей Ставропольским. Хотя нужно заметить, что довольно часто его называли и другим «погонялом» — Володя-Пухлый… До этого знаменательного события Андрей Ростовский познакомил меня с Владимиром и Мариной, а также с их дочкой Катенькой. На несколько дней они остановились у меня, и я с удовольствием и любопытством наблюдал за тем, как Володя с детской наивностью пытается научиться жить в этом новом, совершенно незнакомом для себя мире, удивляясь видеокамере, «мыльницам-фотоаппаратам» со вспышкой… Но больше всего его поразила моя, как я её называю, «мемориальная стена почёта», на которой красуется более сотни фотографий, где я запечатлён с различными известными государственными деятелями, политиками, популярными актёрами, режиссёрами. Ему, только что вышедшему на свободу, было нелегко осознать, что он познакомился с человеком, который дружит со знаменитостями, с писателем и режиссёром, фильмы и книги которого он смотрел и читал в зоне. А его фильм «Тридцатого» — уничтожить!» считается одним из лучших фильмов, снятых в России и который вошёл в «десятку» лучших фильмов Европы… Вторая встреча с Владимиром произошла, как и говорилось выше, в ноябре 2001 года. Уже на второй день он поведал смешную историю, происшедшую в его семье летом. Зная о том, как нежно и заботливо относится Марина к братьям нашим меньшим — собакам, Владимир подарил ей небольшую японскую собачку породы шансу. Марина была очень рада подарку и назвала её Гелей. Как-то, сильно перенервничав, Володя прилёг на диван — прихватило сердце. Марина что-то готовила на кухне. И вдруг видит Гелю, странно повизгивающую. Остановившись перед Мариной, псина открыла пасть, и оттуда выпала скомканная сторублёвая купюра. Удивлённая Марина подхватила купюру и одобрительно погладила собачку. Та, радостно вильнув хвостом, бросилась прочь и через несколько секунд, словно в благодарность за ласку, возвратилась к хозяйке со второй сторублёвой купюрой в пасти, потом ещё раз и ещё… Совершенно обескураженная неожиданными подношениями, Марина отправилась проследить, откуда Геля достаёт эти купюры. А Геля юркнула в туалетную комнату, нырнула за унитаз и через мгновение появилась с очередной сторублёвой купюрой. Просунув туда руку, Марина достала разгрызенный полиэтиленовый пакет с внушительной пачкой сторублевых купюр. Спрятав пакет за спину, Марина зашла в комнату, где лежал на диване скрюченный от боли Владимир. — Представляешь, Володя, Гелька сейчас пять сотен мне притащила в зубах!.. Откуда, думаю? Решила проследить… — И что? — Видно было, как напрягся Владимир, словно догадываясь, что услышит. — В туалете, оказывается… — Договорить Марине не удалось. Владимир, моментально забыв про «больное сердце», резко вскочил с дивана и устремился в сторону туалета.