— Вот мы и хотим проверить: поэтому и захватим его в управление. — У вас с собой компьютер, — напомнил я. — И вы без труда можете пробить его паспорт отсюда. Мне кажется, нет нужды портить вечер и ему, и мне. — А вы-то при чём? — удивился Полковник. — Он мой гость — живёт у меня, и я несу ответственность за его пребывание в Москве! Если вы намерены забрать его, то вам придётся забрать и меня, но я в таком случае оставляю за собой право оспорить ваше решение в соответствующих инстанциях!.. — Последнюю фразу я произнёс бескомпромиссным, сухим тоном. — Ну зачем же так, Виктор Николаевич? — сказал он. Но потом, сделав паузу, взвешивая все «за» и «против», вздохнул: — Ладно, пойду посмотрю, что можно сделать… Он пришёл через несколько минут: — Хорошо, я отпущу вашего родственника, но могу я задать ему несколько вопросов наедине? — Если он захочет… И ещё: вы гарантируете, что нам с ним всё-таки не придётся ехать с вами в управление? — Гарантирую! — И ещё одна просьба: я догадываюсь, что ваши коллеги не преминут растрезвонить по всем средствам СМИ о том, что во время проведения «доблестной» операции был задержан „особо опасный преступник"», не так ли? — Вполне может быть… — Полковник улыбнулся. — Так вот, прошу вас не упоминать моё имя — не потому, что я чего-то боюсь, а потому, что людям, с которыми дружу и общаюсь, может быть неприятна такая реклама. — Хорошо, постараюсь, чтобы ваше имя нигде не упоминалось. — А как же с Владимиром Ставропольским? Минут через пятнадцать мы уже возвращались домой. Тогда-то и выяснилось, что многим гостям, попавшим в пробки, действительно повезло: по мобильным телефонам им успели сообщить, что праздником управляют сотрудники Органов, а потому не стоит спешить в ресторан «Золотое руно». На следующий день по НТВ показали «блистательную операцию по задержанию особо опасного рецидивиста», а ещё через день многие центральные газеты осветили это событие, подарив Андрею Ростовскому такую рекламу, какую невозможно получить даже за большие деньги. Как и обещал Полковник, обо мне не упоминалось ни в одной статье… Что ж, и на том спасибо! Думаю, это выполненное обещание говорит о том, что в наших Органах есть порядочные люди. Это вселяет оптимизм… Кстати, сегодня конец 2020 года, а с того события мы стали дружить с тем полковником и он не раз был у меня в гостях… К сожалению, его сейчас уже нет в живых: несколько лет назад он сходил в баню, попарился, вернулся домой, а утром его нашли холодным… инфаркт! И никто не мог вызвать врачей: родные были в отъезде… Володя, пусть земля будет тебе пухом!.. Почему-то вспомнились слова, написанные мною в колонии в октябре 85-го и в ноябре 86-го годов, во время отбывания наказания за преступление, которого я не совершал: Мои мысли Страшно подумать, что в нашей стране будет сейчас, если произойдёт протест, бунт, революция, восстание или что-нибудь подобное. Власти тут же употребят старую систему подавления, подавления любыми средствами, любыми путями. Будет предприниматься всё: для более-менее сильных лидеров-одиночек из толпы — наручники, дубинки и полная изоляция от толпы — тюрьма, в крайнем случае дурдом, объявление их сумасшедшими. И всё для того, чтобы запугать массы, подавить волю, надежду, как говорится, не высовывайся, а то и с тобой будет то же самое. Но нынешним властям подмять под себя народ будет очень трудно, скорее всего, невозможно: народ уже глотнул свежего воздуха свободы и не сможет и не захочет жить по-старому. И вполне возможно, что пролитая кровь поможет народу обрести СВОБОДУ! Ноябрь, 1985 год. Следующая весточка уже из 86-го, в ней наглядно видна динамика изменения моего сознания: Мои мысли Я уверен, что и у нас в стране даже сейчас, во время вроде бы подъёма, рано или поздно всё-таки ПРОИЗОЙДЁТ бунт, революция, восстание или что-то подобное. Но нынешним властям подмять под себя народ будет очень трудно и, скорее всего, невозможно: народ глотнул уже немного вольного воздуха и уже не сможет жить по-другому… да и не захочет… Да, прольётся кровь, но этот порыв, эта кровь станут залогом СВОБОДЫ!.. Я всё чаще испытываю какой-то необъяснимый страх, природу которого стараюсь понять. На мой взгляд, это происходит оттого, что потеряна ВЕРА. Раньше была вера в Бога, Чёрта, уважение перед одним и страх перед другим компенсировался Верой в загробную жизнь. Всё это заставляло людей почитать родителей своих, старость, уважать мудрость, останавливало многих от дурных поступков. Позднее многие поверили в «партию, в светлое будущее, в Ленина — Сталина» и умирали за эти «светлые» идеалы, повторяя их имена… Сейчас эту Веру отобрали, а взамен ничего не дали, и в наших душах на том месте, где ранее была Вера, образовались пустота и мрак… Это страшно!!! Май, 1986 год. Повторяю, это было написано в 86-м году!!! Первая кровь, о которой я написал тогда, пролилась через пять лет — в 91-м году, но это было своеобразным прологом к ещё более страшной крови, пролившейся ещё через пять лет… А в конце декабря 85-го мною было написано следующее: Мои мысли Сейчас в нашей стране к власти пришёл другой, вроде бы порядочный человек (во всяком случае, он производит такое первое впечатление), который всеми силами стремится вырвать нашу страну, наш народ из незыблемого хаоса, из руин огромного бюрократического барахтанья государственных чиновников. Конечно, ему трудно одному ломать отлаженную систему государственных кормушек и заново построить новую страну, а такую махину, какой является наша страна, даже остановить трудно, а уж перестроить… В ней настолько всё переплелось, перепуталось, воспалилось, что, за какую преступную ниточку ни ухватишься, за какую ни начнёшь разматывать, она неизменно поведёт наверх, вплоть до ЦК партии, в «святой» Кремль… А сидящие там так просто своё кресло, свою «кормушку» не отдадут: будут биться до последнего, рвать зубами, цепляться ногтями. Убрать их с постов невозможно — их можно только уничтожить… Сможет ли Горбачёв это сделать? Хватит ли у него смелости и честности? Достаточно ли честно отошёл он от своего партийного прошлого? Думается, что нет… А без этого ему вряд ли удастся удержаться в своём кресле надолго. Посмотрим… Но далее идти некуда! Да, появилась надежда, что жизнь изменится к лучшему, и это помогает мне легче переносить невзгоды в зоне, страдая безвинно. Появилась надежда, что рано или поздно и до моего дела дойдёт очередь, ведь я боролся против того, против чего сейчас борется и новый лидер страны… Молю Бога только об одном — пусть это не будет ПОЗДНО! Декабрь, 1985 год… Незадолго до отъезда Владимира Ставропольского из Москвы ему назначил встречу его земляк Александр Пегишев — председатель Союза Героев России. Естественно, Владимир сказал ему, у кого остановился, и, как нередко бывает, Александр оказался моим почитателем и горячим поклонником моего Бешеного. Конечно же он попросил Владимира уговорить приехать и меня. И с тех пор он тоже вроде бы стал моим другом… Надолго ли? Не знаю… История жизни Владимира Ставропольского, его облик и характер настолько увлекли меня, что я сделал его одним из центральных персонажей романа «Бешеный жив!». Но с гордостью сообщаю, что люди, лично знающие Владимира Ставропольского, несмотря на замену имени и прозвища в романе, а также художественный вымысел, сразуузнавали в персонаже именно Владимира… Глава 12 Крепок лоб, но закон — что стена Проклинаю я всё, что случилось, Наделил себя жизнью иной: Предо мною свобода закрылась, А правдивость предстала виной… Но не всё, что упало, — пропало! Но не всё, что посеешь, — пожнёшь! Правда горькая слаще не стала, Нас опутала сладкая ложь!..