Сколько себя помню, я всегда ненавидела прическу Майлза. Мне не нравилось, что у него были белые, длинные волосы, длиннее, чем у обычных мужчин. Он не умеет нормально укладывать их. Не то чтобы совсем не умеет, но у него бы получилось, если бы он попытался. Его волосы закрывают уши, и мне интересно, какой длины они были бы, если бы у него не было этих кудрей. Наверное, такой же длины, как у меня теперь, когда я обрезала волосы. Сегодня он сделал что-то со своими волосами. Они выглядят не настолько неаккуратно, как обычно. Похоже, сегодня он приложил чуть больше усилий к своей внешности, и если бы я не вышла за него замуж, я бы подумала, что он собрался на свидание. Конечно, он все ещё может ходить на свидания, но он не станет изменять мне, даже если в действительности мы не встречаемся. Он ответил на мой вопрос? Я не уверена, что он ответил. В любом случае, я не спрашиваю снова. — О, Майлз, я сделала для тебя анкету и хочу, чтобы ты её заполнил, – говорю я, внезапно вспомнив об этом. — Он в ящике моей тумбочки, просто достань его, когда у тебя будет свободная минутка. Он прочищает горло, моргая и глядя на меня. — Анкету? – я киваю. — Для чего? Зачем? — Это анкета для бойфрендов. Все мои потенциальные партнёры заполняют их. Даже фейковые. Это не так, но выражение его лица стоило тех двух часов, которые я потратила на создание этой штуки. — Я забыла попросить тебя заполнить её до того, как мы поженились. Так что, тебе придется сделать это сейчас. Он мычит, все ещё не понимая, шучу я или нет. — А что если тебе не понравятся мои ответы? Я неодобрительно пожимаю плечами: — Тогда нам придётся развестись, извини. Майлзу не кажется это таким уж смешным. — Кстати, о разводе, – начинает он, — я не хочу, чтобы мы развелись во время твоей беременности или сразу после родов. Это покажется грубым. Я уже поняла, если честно. — Также, я не хочу оставлять вас, пока он или она все ещё будет ребёнком. Я хочу быть частью жизни этого ребенка. Активной частью, а не просто существовать и посылать подарки на день рождения и рождество. Прислонившись к туалетному столику, я смотрю на пол, разглядывая мрамор, чтобы не смотреть ему в глаза. — Значит, это будет больше года. Я правильно понимаю? Я не хочу забирать этого ребенка у Майлза. Я бы никогда этого не сделала. — Мы не обязаны оставаться в браке дольше, чем мы договаривались. Но я хотел бы попросить тебя, хотя бы продолжать жить со мной и Брук какое-то время. Или, по крайней мере, рядом с нами, где-нибудь поблизости. Я поднимаю глаза и снова встречаюсь с ним взглядом. — Ты не хочешь оставить ребенка себе? Я подумала, что он хотел бы чтобы мы не разлучали детей, ради Брук. Иметь брата или сестру и не расти вместе с ними – отстой. — Нет, – говорит он. — У меня полно дел с Брук. А потом ещё и с хоккеем. И я действительно не хочу забирать тебя у нашего ребенка. Мать нужна детям гораздо больше, чем отец. Это неправда. Почему он продолжает так думать? Ребенку нужны оба родителя. Взросление без папы может изменить мышление человека. Они с большей вероятностью вырастут злыми и обратятся к наркотикам. Взросление без матери влияет на чувство безопасности ребенка. И существует ещё очень много причин, по которым ребенку нужны и мать, и отец. Таким образом, обе потери несут за собой серьезные последствия. — Мы разберемся с этим, когда придёт время, Майлз. Слишком рано об этом думать, – я прохожу мимо него, покончив с этим разговором. Спускаясь по лестнице, я уже слышу, как Сан спорит с Греем. Я никогда не знала, о чем они спорят, если говорить откровенно. Иногда мне кажется, что они сами не знают, о чем спорят. Затем они внезапно замолкают. Либо они услышали, как кто-то спускается по лестнице, либо один из них просто жестоко убил второго. Когда я сворачиваю за угол, Грей приветственно кивает мне. — Где твой муж? Он сказал, что заберёт тебя, а потом мы уйдем. — Куда? — Глядеть на дома вокруг Манхэттена, – отвечает он. — Знаешь, на тот случай, если мы когда-нибудь переедем туда. Верно. Переезд. Я планировала провести целое лето, путешествуя по миру, но полагаю, мои планы изменились. Во-первых: я вышла замуж за Майлза Кинга. Но, это все ещё давало мне шанс путешествовать вместе с Сан. Во-вторых: я узнала что беременна, и это разбило мои планы на лето между двумя камнями. Я полагаю, что это лето будет наполнено визитами к врачу, покупками всего, что может понадобиться младенцу и посещениями глупых курсов. Люди действительно посещают это курсы для беременных или это только в фильмах так? Я не думаю, что Милли когда-то ходила туда. С другой стороны, ей было всего шестнадцать лет, и она вообще не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о её беременности. — Вы снова будете жить вместе? С Майлзом и его женой? – спрашивает Сан, и её лицо искажается то ли от удивления, то ли от презрения. Грей тут же качает головой. — Нет, но мы хотим быть ближе друг к другу, понимаешь? Кроме того, я думаю, Аарону не помешало бы отвлечься. Вместо того, чтобы напиваться до беспамятства, несколько часов просмотра домов пойдут ему на пользу. Но действительно ли это так? София покинула Америку в прошлую пятницу, снова возвращаясь в Германию. С тех пор как она уехала, Аарон только и делал, что пил. Я говорю вам: сейчас его губы практически привязаны к любой бутылке ликера. — Ты берешь с собой Брук? – спрашиваю я, на что Грей кивает. По крайней мере, таким образом, Сан и я останемся дома вдвоём. — Я просто думаю, что это глупо, что вы не берёте Эмори с собой, ребята. Она тоже должна переезжать, не так ли? Эмори должно понравится место, где она будет жить. Сан не ошибается. Но Майлз не выберет район, в котором уровень преступности выше, чем в некоторых домах, или самый маленький домик, который только можно вообразить. Почему-то я доверяю его вкусу в домах. — Извините, мы искали мистера Пушистика, – из угла появляется Майлз, с Брук на руках. — Вы готовы? — Да, – Грей спрыгивает с барного стула, хватает бумажник с кухонной стойки и мчится к своему лучшему другу. Глаза Майлза задерживаются на мне немного дольше, но затем он разворачивается и направляется к двери. С тех пор, как я сказала ему, что беременна, напряжение между нами стало невыносимым. Мы всегда недолюбливали друг друга. Ну, как всегда, последние пару лет. Но в последнее время это даже не ненависть, это просто... мы оба не знаем, что говорить друг другу. Майлз разговаривает со мной только тогда, когда спрашивает, не голодна ли я. Когда я говорю о том, что не хочу ничего есть, он проводит следующие десять минут говоря мне о том, как важно, чтобы я ела. И это повторилось около пяти минут назад. О, и вчера, когда я достала свой планшет, чтобы вернуться к рисованию, он, тупица, спросил меня, не слишком ли тяжеловат планшет для меня. Чертов планшет. Следующее, что я помню, мне больше не разрешают носить оверсайз одежду, потому что она может быть «слишком тяжёлой». — Я думаю, Элис – милое имя. Или Амелия. Или Бонни! Сан вдруг начинает говорить. Перед ней лежат несколько листков бумаги, на которых она рисует таблицу, а затем заполняет одну сторону именами, которые только что произнесла. — Или ещё лучше, Санни![14] — Что? — Ты беременна, не так ли? Так что, если это будет девочка, Санни будет отличным вариантом! — Я люблю тебя, Солнышко, но я не собираюсь называть своего ребенка в твою честь. Сан закатывает глаза и вычёркивает имя из списка. — Хорошо, что насчёт Вайлет? — Мне кажется, что я должна обсуждать это с Майлзом, а не с тобой. Ну, если у нас когда-нибудь состоится нормальный разговор. Сан машет рукой, отвергая мою косвенную просьбу остановиться. — Возможно и так, но мы можем найти имена, которые нравятся тебе, а затем предложить их Майлзу. — Или мы сядем в гостиную и посмотрим фильм, пока я не выплакаю тебе всю душу. Слезы уже наворачиваются в уголках глаз. Когда я в последний раз по-настоящему плакала? Наверное, в мой день рождения, потому что это был ещё один день, который я не смогла отпраздновать с Милли.