Боже, дурацкие гормоны. Моя лучшая подруга роняет ручку, смотрит наверх и дуется на меня. — Я не могу поверить в то, что ты на самом деле беременна. Как думаешь, она будет выглядеть как Бруки? Я думала об этом всю неделю, и каждый раз, когда я думаю об этом, мне хочется ударять себя по лицу снова и снова. Все это заставляет чувствовать меня, будто я краду жизнь своей сестры. Вернее, жизнь, которую она желала для себя. Я замужем за парнем, за которого она хотела выйти замуж. Да, у них есть ребёнок, но она мертва, так что, фактически, у него есть ребенок, а у нее... нет. Опять же, с парнем её мечты. И вот я рожаю ребенка от того же парня. Вдобавок ко всему, ради нее я занялась модельной карьерой. Мне это не очень нравится, но я больше не могу изменить свою жизнь, если я хочу добиться успеха. Конечно, я всегда могу пойти в социальные службы, но то, что время от времени Айрис была рядом, заставило меня понять, что я навряд ли когда-нибудь смогу быть социальным работником. В любом случае, будет ли мой ребенок похож на Брук? — Наверное, – говорю я. По крайней мере то, что они родственники, будет вроде как очевидно. О боже, и они будут кузинами. Мне уже очень жаль их обоих. — Ну, тогда хорошо. Эта девочка - самый милый ребенок во всем мире, – Сан хлопает руками по столешнице. — В любом случае, значит ли это, что ваш Брак с Майлзом теперь стал настоящим? — Что? ГЛАВА 28 «Пусть в нас разная кровь, ты мой брат, и я люблю тебя» - Brother by Kodaline Майлз Мы не нашли квартиру, которая бы нам понравилась, а тех домов, которые нам приглянулись, нет в продаже поблизости, так что, они были для нас бесполезны. Неужели насколько сложно найти четыре дома на одной улице, доступных в одно и то же время? Видимо, чертовски сложно. Аарон, я уверен, оставлял несколько слезинок, в знак своего присутствия там. Все четыре часа, что мы рыскали по квартирам, он бормотал о том, что София должна быть здесь, вместе с нами смотреть на дома, и искать идеальный дом, в котором они проведут остаток своих дней. Только когда Колин напомнил ему, что он получит образование в архитектурном колледже, он в конце концов перестал болтать о том, насколько бесполезна эта охота за домом. Для него она действительно бесполезна, если он планирует сам построить себе жилище в будущем. Но потом он бормотал о том, что он и София должны планировать внешний вид своего будущего дома вместе. Что сделало в десять раз хуже, потому что «Софии не будет там, чтобы все спланировать». В какой-то момент даже моя дочь сказала ему смириться. Не словами, но она сунула ему в рот крекер и сказала что-то вроде: — Теперь тебе больше не нужно грустить. Это работало целых десять минут. Сан и Эмори вернулись в наш дом, решив устроить девичник с моей дочерью, а я застрял в доме Колина и Аарона, помогая своим друзьям справиться со взрослым ребенком. Аарон сосет уже шестую бутылку пива за день и продолжает просить спиртного покрепче. Если он продолжит так пить, боюсь, у него будут серьезные проблемы с алкоголем. Он не понимает этого, я знаю. Но это все равно не здорово. — Смирись, чувак, – наконец говорю я, усаживаясь рядом с ним. С него достаточно. Из того, что он нам рассказал было понятно, что София даже не сказала ему, что не прощается, а просто должна уехать и кое-что уладить. — Она сказала, что это не прощание. Аарон издает хриплый звук, затем прислоняет голову к моему плечу. С бутылкой, прикрепленной к губам, он спрашивает: — Ты когда-нибудь был влюблен? Мое сердце полностью останавливается. Ни один из моих друзей никогда не задавал мне этот вопрос, и я знаю, что, если бы его мозг не был заполнен алкоголем и печалью, ему бы не пришлось спрашивать, просто чтобы узнать ответ. Он не хотел задеть меня своим вопросом, но это жалит меня. Но так как я не хочу снова видеть, как Аарон плачет, я обнимаю его за плечи, похлопывая по спине в попытке утешить. — Ты же знаешь, что у меня есть дочь, верно? — Ммм, – мычит он. — Но Брук не была запланирована, так что это не гарантирует того, что ты был влюблен в Милли. И ты не любишь свою жену. Мое сердце сжимается при упоминании о ней. До сих пор так же больно, как и почти пять лет назад. Все, что напоминает о ней, просто причиняет мне боль. Как я могу скучать по кому-то так сильно? Я даже не чувствую этого, когда думаю о своем отце, а он определенно был в моей жизни намного дольше, чем она. Всякий раз, когда я думаю о нем, я чувствую не только грусть, но и большое облегчение, потому что мой отец был болен. Ему было больнее, чем он мог признаться. Поэтому, когда я думаю о своем отце, я вроде как рад, что ему больше не приходится страдать. Я скучаю за ним, очень. И да, это больно, но уже не так сильно. Когда я думаю о Милли, моё сердце сжимается, я чувствую пустоту в своем сердце, которую она оставила после своей смерти. Просто услышав её имя, я чувствую каждый удар своего сердца, каждую мышцу своего тела. И все они начинают болеть. Даже спустя четыре с половиной года. — Ладно, – говори Колин, неловко хихикнув. Он подходит к Аарону, чуть не вырывая бутылку прямо из его рук. — Я думаю, с тебя хватит. Аарон не соглашается, но быстро забывает, что Колин отобрал у него бутылку, и снова переключает свое внимание на меня. — Итак, Майлз, как ты смог забыть Милли? – он глотает слова, растягивая некоторые из них дольше, чем необходимо. Я даже не уверен, что он замечает это. Я не забыл. Не думаю, что когда-нибудь смогу её забыть. Эмори – единственная женщина, которую я смогу вынести в своей жизни дольше, чем просто быстрый секс. И единственная, которая у меня едва есть. Но я не могу сказать это Аарону, во всяком случае не сейчас. — А, ну, знаешь, – выдыхаю я, — она умерла. Я щёлкаю пальцем по его лбу, надеясь, что это сделает мой ответ менее… менее что? Менее глупым? Менее шуточным? Я не знаю. Но из-за того, что я не хочу, чтобы мои друзья думали, что её смерть совсем меня не коснулась, я быстро добавляю: — Потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Это правда. Потребовалось много времени, чтобы вернуться к жизни и встать на ноги без неё. Все для моей дочери. Но теперь я здесь, верно? Я могу прожить свои дни, не сломавшись. Я даже не могу флиртовать с девушками, не чувствуя вину. Черт, я даже смог жениться на Эмори, не жалея об этом. Все для Брук. — Поэтому ты трахнул её сестру-близнеца, – комментирует он, икая. Он хлопает себя ладонью по лицу, словно на самом деле услышал, как сказал то, что только что сорвалось с его губ. Я не говорю ему, что формально у меня был секс с Эмори до этого, но ни один из моих друзей никогда не спрашивали об этом. Они знают, что я встречался с Эмори раньше, на этом все. Погодите. Они знают, что Эмори беременна? Я никому ни слова не сказал и не скажу до тех пор, пока мы не поговорим с Эмори о том, как и когда собираемся сообщить эту новость нашим друзьям. Или моим друзьям и её семье. — У Майлза есть типаж, – добавляет он. Он почти поет эти проклятые слова. — Я встречался с Эм ещё до того, как был с Милли, Аарон, – напоминаю я ему. Боже, наша история такая странная. — Как я уже сказал, у тебя есть типаж. Блондинки с зелёными глазами. Это так плохо? Ох. Его рот широко открывается, создавая какое-то странное впечатление, что он слишком боялся спросить об этом. — У тебя есть что-нибудь с моей сестрой? Лили? Я? ХА. Признаюсь, было весело возиться с Колином. Когда они впервые начали встречаться, я знал, что ему не нравится, когда я находился в одной комнате с ней без него. Моя ситуация явно показывает почему. Но я бы никогда не начал что-нибудь с девушкой моего друга или их потенциальными девушками. Их бывшие тоже запрещены. И особенно их сестры. Видеть, как вены на его лбу почти лопались каждый раз, когда он видел нас с Лили вместе на кухне, скрашивало мои дни больше, чем мне хотелось бы признать. Даже стыдно, сколько радости это мне принесло. Теперь он уже не против. Очень жаль. Я со вздохом качаю головой. — Тогда со мной? Серьезно? — Мне не нравятся члены. — Хорошо, потому что ты мне действительно не нравишься, чувак. Типа, я люблю тебя, но Софию я определенно люблю гораздо больше. И я… — Заткнись, Аарон, – смеётся Грей, стоя перед нашим лучшим другом. — Ты пожалеешь обо всем том дерьме, которое сейчас говоришь. Я не думаю, что он будет. Аарон почти ни о чем не жалеет.