— Разве люди заболевают из-за того, что кто-то плохо готовит? Моя голова приближается к её глазам. — Что? —Это возможно? Потому что я думала, что это миф о том, что люди болеют от этого. — Что она ела? Не клубнику, это я точно знаю. Ничего с клубникой в квартире мы не держим. Не важно, что она ела, главное, что это не клубника. Брови Эмори сдвинулись вместе с легким беспокойством. — Я не знаю. Пасту. — Пасту? Ладно, обычно я готовлю еду для Эмори, чтобы разогреть в микроволновке на случай, если Брук проголодается, пока меня не будет. И я абсолютно уверен, что сегодня не было пасты. Да и вообще, сегодня я не готовил. Эмори должна была разогреть остатки вчерашнего ужина, что тоже не было пастой. — Да, я сварила макароны, потому что Брук не хотела есть запеканку. Она попросила наггетсы, но их у нас не оказалось, поэтому следующей её просьбой были макароны. Просто обычная паста. И я подумала, что это нетрудно, поэтому сварила их, – она делает паузу, вероятно, ожидая, что я вмешаюсь, но я лишь моргаю. — Думаю, я их сожгла. Возможно, я налила недостаточно воды, потому что она полностью испарилась, когда я подумала, что они готовы. Несколько кусочков макарон прилипли к кастрюле. Я не знаю, Майлз. Мне жаль. Я щипаю переносицу, лишь слегка расслабляясь. — Мне следовало просто сказать ей «нет» и отдать ей запеканку. Я… Майлз, мне очень, очень жаль. Я знаю, что не умею готовить. Мне следовало просто сказать «нет». По крайней мере, теперь я могу забыть про возможный летальный исход. — Всё в порядке, – говорю я, поднимаясь с пола, хотя предпочитаю смотреть, как спит мой ребенок. Я тяну Эмори и обнимаю её. Как она может так расстраиваться из-за ошибки? Она хотела как лучше. Она не хотела этим причинить вред Брук. — Эмори, всё в порядке. Действительно, – она всхлипывает, и мне требуется сила воли, чтобы не сказать ей перестать. Эти ужасные слезы все время… — Это не у-б-ь-е-т её, Эм. Мы выходим из комнаты, но всё это время я оглядываюсь назад ещё раз двадцать. Остановившись у двери, я бросаю долгий взгляд на Брук, но жена уводит меня в гостиную. — Ты должен перестать думать, что все в твоей жизни могут умереть в любой момент. Я так понимаю, Эм успокоилась. Она берет мою руку в свою, играя моим обручальным кольцом. — Ладно, технически это может случиться, но не стоит делать смерть первым вариантом. — Когда я мог подумать, что смерть – это первый вариант? Я могу насчитать несколько событий, а она? Эмори откашливается, очевидно, готовая посчитать, сколько раз это произошло. — Первая прививка Брук. Ты думал, что она умрет, потому что Брук начала плакать просто так. Ладно, признаю, это была слишком преувеличенная реакция. Но я впервые стал отцом. Я был отцом-одиночкой. Я не знал, что дети плачут, когда им делают прививку. Она до сих пор плачет каждый раз из-за этого… — Однажды Брук подавилась молочной смесью, когда ей было около шести месяцев. Ты сразу подумал, что она умрет. — Она кашляла как сумасшедшая и не могла дышать, – защищаюсь я. — У неё был день рождения, когда ты узнал, что у неё аллергия на клубнику. Ты всё время повторял, что она умрёт. — Ну, она не могла дышать из-за аллергической реакции. Мои опасения были оправданы, – я отдергиваю руку от жены и теперь указываю на неё. — И не начинай с других случаев, когда у нее была аллергическая реакция, они не в счет. От нее ежедневно умирают люди. — Хорошо, – говорит Эмори. — Когда я сказала тебе, что беременна. Ты сразу подумал, что я умру. Я прищуриваюсь. — У меня серьёзная травма, Эмори. Мне можно переживать, что ты умрешь во время родов, ясно? Представь, что ты считаешь, что ты – причина чьей-то смерти, а затем тот же сценарий повторяется, но с другим человеком. Конечно, твоя голова сразу же вернется к тому, что произошло в прошлом. — Ладно, – выдыхает она, — засчитаем как оправдание. Но тем не менее ты всегда делаешь смерть первым возможным вариантом. — И что? Да, первое, о чем я думаю, когда случается что-то плохое – это смерть, что в этом плохого? — Ты напрасно пугаешь себя. Вместо того, чтобы думать, что Брук, возможно, просто подхватила грипп, как любой другой ребенок, или съела что-нибудь не то, ты предпочитаешь смерть. Не всегда все бывает, как в одной ситуации из миллиона. Даже в твоей жизни. ГЛАВА 63 «Прямо в голову, как будто я парю над облаками» – Malibu by THE DRIVER ERA, Ross Lynch, Rocky Эмори — Ты здесь! — Сан вскрикивает, выбегая из дома родителей. Мы с Майлзом и Брук два часа назад прибыли в Малибу. Мы попытались заселиться в наш отель, когда парень на ресепшене сказал нам, что они случайно дважды забронировали наш номер. Так что теперь у нас нет номера, и так как все номера заняты, нас не могут заселить в другой. К счастью, когда я рассказал Сан об этой проблеме по телефону, потому что мы планировали встретиться, и мне пришлось сказать ей, что я опаздываю. Она сказала, что нам следует прийти к ним домой. Видимо, её родители не против, чтобы мы остались с ними на неделю. И черт возьми, глядя на их дом, я в этом уже не сомневаюсь. — Ты никогда не говорила мне, что выросла в особняке! – мои глаза вылезают из орбит от удивления. Сан оборачивается и быстрым взглядом осматривает дом. А потом она пожимает плечами. — Это ничто по сравнению с нашим загородным домом на Бали. Какого чёрта? Я знала, что она из богатой семьи, и все равно это меня шокирует. — Галерея, о которой я тебе говорила, – начинает Сан, направляясь к машине, которую Майлз взял напрокат, чтобы помочь нам достать чемоданы, — прямо за углом. Вы можете срезать путь, чтобы добраться туда. — Как? Сан без особых усилий достает из багажника один из чемоданов. Приобрела ли она какую-то необъяснимую сверхсилу за последние две недели, потому что я не помню, чтобы она даже могла отвинчивать крышки от бутылок с водой, когда я её встретила. — У нас есть частный пляж. Достался нам вместе с домом. Выходите через дверь в сторону пляжа и следуйте по тропинке. Вы можете увидеть галерею из окна моей спальни, так что у вас не возникнет проблем с её поиском. Может быть, я выросла слишком бедной, чтобы сейчас понимать всё, может быть, свет вокруг дома ослепил меня. Но клянусь, я только что услышала, как Сан сказала, что у них есть частный пляж. Как часть их собственности. Только для них. — САН! Я слышу крик Брук, когда Майлз выпускает её из машины. Она бежит прямо в объятия моей лучшей подруги. Сан подхватывает её на руки и кружит, заставляя Брук хихикать. — Вчера у меня был грипп, – кричит Брук. Это было не вчера, и у нее не было гриппа. Оказывается, плохо приготовленная еда действительно вызывает тошноту. Теперь мне пожизненно запрещено заходить кухню, если я планирую готовить. Честно говоря, я не зря вышла замуж за повара. — Правда? – Сан задыхается. — Но теперь тебе уже лучше? — Да! – когда ноги Брук снова касаются тротуара, она оборачивается. — Где дядя Грей? Папа сказал, что он будет здесь. — Он гуляет с другом. Или, скорее всего, ищет его, – говорит ей Сан сочувствующим голосом. Успокаивающим тоном. — Что за друг? – спрашивает Майлз, закрывая багажник. Дом, похоже, его не впечатлил. Опять же, почему он должен был его впечатлить? Майлз вырос в доме, похожем на этот. Или, по крайней мере, жил в таком же доме в Нью-Йорке. — Он не представил мне Луана, так что я предполагаю, что это его очередная летняя интрижка. Поскольку мне не нельзя носить ничего тяжелого, я держу Брук за руку, пока Сан ведет нас внутрь. Нам требуется десять минут, чтобы добраться от передней части дома до спальни, потому что в последнее время я хожу медленно. Или ковыляю, как сказал бы Майлз, но я не верю ему. Майлз и Сан несут чемоданы, а я снова ничего не делаю. Я ненавижу то, что я не могу ничего сделать или мне не позволяют этого. Это заставляет меня чувствовать, что я неспособна жить. — У вас в комнате есть ванная комната, – Сан указывает на дополнительную дверь. — Достаточно места в шкафу, – она оборачивается, указывая на встроенный шкаф. — У нас есть ещё одна гостевая комната, может, ты хочешь, чтобы Брук спала там? Майлз отмахивается от неё. — Нет, всё хорошо. Она всё равно не будет спать одна.