Значит, они строили планы. Полине, без сомнения, льстит внимание богатого зрелого мужчины. Актриса и бизнесмен. Красавица и деньги. Извечный роман, еще с древнейших времен. Что я хочу изменить? Существующий порядок вещей? Я сдался. В конце концов, единственное «но» – это разница в возрасте. У Антонова старший сын ровесник Полины. Саша будет звать ее мамой, а он та еще язва. Почему бы Полине не выйти за Сашу? Приятный парень, неглуп и симпатичный. Но Антонов Полину никому не отдаст. Илья положил на нее глаз, когда она только-только начала формироваться как женщина, и годами пас, отсекая все другие варианты. Полине с ним комфортно, она привыкла, что Антонов рядом и исполняет все ее прихоти. Я, увы, прозевал свою старшую дочь. В общем, я смирился. Но не Настя. С тех пор как Антонов официально стал женихом Полины, моя жена его возненавидела. Это отчасти была ревность матери, у которой отнимают любимое дитя. Поэтому со свадьбой тянули. Настя говорила, что Полина еще слишком юная. Хотя сама вышла замуж в двадцать. А Антонов явно не хотел с Настей конфликтовать. Но я не уверен, что Антонов тянул с другим. Наверняка уговорил Полину попробовать. Каково это – «рвать зуб». В какой-то момент я был в легкой панике: а вдруг Антонов, добившись своего, передумает жениться на Полине? Она, похоже, характером в мать. Чувственность Полины не так-то просто разбудить, Антонову придется проводить ночи с мраморной статуей. Которая бесспорно красива, но мрамор, он холодный. Но потом до меня дошло. А что я знаю о финансовом положении Антонова? Часть имущества он оставил жене и детям. Платит немаленькие алименты. Бизнес Ильи Денисовича уже не процветает. Мы ведь партнеры, и я вижу цифры. А Полина – богатая наследница. Алла наверняка откажется от моих денег, они ей не нужны. Случись со мной что – все получат Полина и Настя. А случись что с Настей… Чем меньше наследников разделят мои деньги, тем выгоднее Антонову. Поэтому, когда Дергач сказал мне о надрезанной подпруге, я быстренько заткнул ему рот. Ведь есть и другой вариант. Антоновы – давние клиенты конефермы. Бывшая жена Ильи держит там породистую лошадь. Вряд ли Ирина с симпатией относится к девушке, которая увела ее мужа. Никому ведь и в голову не могло прийти, что женщина на пятом месяце беременности вздумает прокатиться верхом. Сметанку наверняка седлали для Полины. Она ведь никогда не выбирала норовистых лошадей. Сказать Насте, которая еле вышла из депрессии, что хотели убить ее обожаемого ребенка? Полину? Узнает Настя, узнают и все остальные женщины в семье. Моя мама узнает. Которая тоже обожает внуков. У мамы больное сердце. Поэтому я решил все держать в тайне. Но это не значит, что забыл. * * * Едва продрав глаза, Снегин сразу понял: что-то не то. Сглотнул, посопел. Горло вроде не болит, нос дышит. Но болит где-то там. Наконец сообразил: на верхней губе надулся волдырь. Герпес, чтоб его. Переохладился, да еще под кондеем ехал с влажными волосами. Снегин кинулся в ванную комнату, чтобы рассмотреть заразу. «И ничем ведь не замажешь, – уныло думал он, глядя в зеркало. – А надо жениха изображать. МЧ Алкиного». – Ма, дай чего-нибудь, чтобы герпес побыстрее прошел, – бросил он матери, готовящей мужчинам завтрак. – Таблетку сейчас дам и зеленку. – Зеленку! – взвыл Снегин. – Я на работу, между прочим, еду! – Скажешь: бандитская пуля, – не отрываясь от гаджета, съязвил отец. – Не буду я мазать губу зеленкой! – заупрямился он. – Никто и не заметит, – пожала плечами мать. – Зеленку?! – Герпес твой. Ешь омлет. «Небось давно уже придумали какую-нибудь супермазь, – сердито думал он, беря у матери тарелку с яичницей. – А у нас дома почему-то только зеленка. Надо у олигархов спросить. У этих все есть», – Снегин приободрился, было, но потом опять помрачнел. – Что с тобой, Женя? – заботливо спросила мама. – Кто-то сказал полковнику, что я в бильярд играю. Чего делать-то теперь? Я, между прочим, никому не говорил. Мать отвела глаза. – Ма? – напрягся Снегин. – Ну, я сказала твоему полковнику, что ты бильярдист. У нас было областное совещание, я, как представитель пресс-службы, присутствовала. Спросила, между прочим, о тебе. И услышала: «Звезд с неба не хватает». – И ты решила похвастаться, что я хорошо играю в бильярд?! – А что здесь такого? Твоя карьера застопорилась. Тебе уже тридцать. Пора бы и капитана получить. Будь на виду у начальства, и тебе поручат важное дело. А с ним и очередное звание подойдет. – Мне надо с полковником в бильярд играть, чтобы стать капитаном?! Ты вот подполковник. Тоже в бильярд играла? Или во что? – Да, Лена, – отец оторвался от гаджета. – Расскажи-ка сыну, чем в полиции занимается пресс-служба. – Я ценный работник и профессионал! – мать покраснела. – А я бесценный, да? – обиделся Снегин. – То есть неценный? Вообще никакой? – Тебе твоя работа не важна. Ты не проявляешь рвения. – Мне бильярд нравится. И рвение я там проявляю. Но вы сказали, что бильярд – это не профессия для настоящего мужчины. Хотя призовые там хорошие. И я пошел учиться. Потом работать. Теперь мне еще и в бильярд надо с начальством играть! Я, между прочим, выиграю! – Не говори гоп, – строго сказал отец. – Вы никогда в меня не верили! – Снегин вскочил. – А меня, между прочим, включили в спецгруппу! Для выполнения задания особой важности! – А герпес откуда? – поднял брови отец. – На меня лимонад пролили! – Да уж, задание, – рассмеялась мама. – Спасибо за завтрак, – Снегин обиженно засопел. – Съеду я от вас. Квартиру сниму. – Жениться бы не мешало, – отец опять уткнулся в планшет. – Надо будет – женюсь… Ма, а где футболка, в которой я вчера приехал? Мне ее вернуть надо. – В корзине с грязным бельем. – Так ее чистую надо вернуть! – Об этом вчера надо было подумать. – Отдельно он собрался жить, Лена, ты слышала? – Да, Юра. Они все сейчас такие – инфантильные. – Я не инфантильный! Это вы меня окружили своей заботой, не продохнуть! Буду поздно! А потом поеду в бильярд играть! У меня соревнования скоро! Мать с отцом переглянулись, но промолчали. Он выскочил из дома и только тут сообразил, что к олигархам еще рано. Надо и в самом деле на работу заглянуть, за инструкциями. Хотя инструкции ему дали вчера. Продолжать наблюдение за объектом. То есть за объектами: женщинами Петровскими. С целью выяснить, у кого из них была связь с киллером. И как она осуществлялась. Пройдя через проходную, Снегин увидел, что во дворе сгружают бильярдный стол. Грузчики матюкались, а из окна своего кабинета по пояс высунувшийся полковник, красный от гнева, орал на них, чтобы не поцарапали сукно. Опера и дознаватели наблюдали этот цирк кто с сигаретой на месте событий, а кто в окно, благо по случаю жары все они были распахнуты. – А, Онегин, – завидев его, начальник угро затушил сигарету. – Глянь, чего у нас тут. Говорят, ты играешь. Кий-то есть? «Кий! – сообразил Снегин. – Палками, которые они тут называют бильярдными киями, проиграть гораздо проще. Надо просто выбрать дубину подубинестее. И прикинуться валенком». – Не-а, – сказал он. – А вот он со своим сегодня пришел, – майор кивнул на окно, где главный любитель бильярда слез наконец с подоконника и пошел принимать вожделенный стол в комнате отдыха. – Ты сегодня куда? Опять к олигархам? – У меня спецзадание, – важно сказал Снегин. – Молодец, подсуетился. А вот мы по такой адской жаре опять по району. Опрашиваем всех, не видел ли кто чужака в тот день, когда убили Петровского. Пытаемся установить пути возможного отхода киллера. – Он не чужак. – Как-как? – И никуда не отходил. Ни в какие болота. Надо искать беженца с Украины, который приехал минимум два месяца назад. – Почему два? – подмигнул коллегам майор. Онегин-то зажигает.