– Именно столько времени понадобилось, чтобы разработать операцию. Убийство олигарха. Киллер на конеферме работает. – Это он тебе сказал? – Это следует из фактов. Вы зря ищете черную кошку, которой нет, в темной комнате. Время только тратите. Я говорил с охранником. Вася в тот день видел лошадей. Все как всегда. Значит, киллер прогуливался верхом по берегу реки не в первый раз. Уже примелькался. На конеферму езжайте. – А то мы не догадались. Мужики, по коням. Тебя подвезти? Мы все одно в те же края. Снегин со вздохом посмотрел на часы и спросил: – А во сколько встают олигархи? В десять к ним не рано? – Дрыхнут еще небось. Чего им, на работу? – В бильярд ведь тоже рановато. – Снегин с опаской посмотрел на окно, из которого недавно орал на грузчиков полковник. Ноги надо делать, пока они этот чертов стол на место не приладили. – Ну, поехали с нами, на конеферму. – Не, я хочу с тыла зайти. Не как опер, а как МЧ их. Реакцию посмотреть. – Тогда на остановку топай, автобус жди. Пробки, говорят. Ремонт дороги. Не хочешь с мигалкой прокатиться, два часа как с куста. Аккурат к полудню к олигархам своим и доберешься. Ну что, с нами едешь? – Нет. – Дело хозяйское. Стоя на автобусной остановке, Снегин об этом пожалел. Что с мигалкой не поехал. Как лето, так ремонт. Одна полоса перекрыта, да еще и мост чинят. Блямкнул мессенджер. «Ты где там?» – писала Алла. «Жду автобус», – отбил он. «Это что такое?» «Место, где человек люто ненавидит человека. Особенно в жару». «Вызови такси». «Мне проезд только в общественном транспорте оплачивают». «Я за тобой приеду». «Мост чинят. Автобус хотя бы по выделенке едет. И я его уже вижу. – Он подумал и отбил: Не скучай». Алла долго молчала. Снегин уже запихивал в автобус прогулочную коляску, подгоняемый мамой ревущего карапуза, когда в телефоне блямкнуло. – Куда ты прешься с маленьким ребенком в такую жарищу? – отчитывали незадачливую мамашу бабки, решившие посетить местную поликлинику, пока народу мало. Лето, жара. – Куда надо, туда и еду! – отбивалась «яжемать». Снегин втиснулся в душный салон и нашарил в кармане телефон. Когда Евгений наконец-то добрался до гаджета, двери автобуса в очередной раз распахнулись. И Снегина снесла новая партия старушек, у одной в руках был какой-то поникший, но солидных размеров куст, другая шарахнула окаменевшим рюкзаком, третья попыталась пристроить на поручне корзинку с клубникой. Снегину в спину больно уперлись ивовые прутья, из которых была сплетена корзина. – Молодой человек, не двигайтесь, пожалуйста, – пропищала корзина. – Иначе ягоды рассыплются по салону. Так что Аллино послание Снегину удалось прочитать только на выходе. «Всю ночь не спала… так скучала… А если честно, ты это от души или по работе?» Он подумал, что отвечать глупо. Минут через пятнадцать он увидит саму Аллу. «Я уже тут», – набил Снегин у ворот. – Что это с тобой? – ахнула Алла. – Где?! – он поначалу подумал, что это она про герпес. – Пятна красные на рубашке! Кровь?! – Клубника, блин, – помрачнел он. – Чертова бабка корзину в меня уперла! Ягода и просочилась. – Идем, переоденешься. Вскоре Снегин обменял еще одну свою рубашку на футболку с надписью: «Физтех». – У тебя их много? – на всякий случай поинтересовался он у Аллы. – Прямо непруха. – Приезжай уже сразу в футболке. Мама с Полиной и тетя Катя все равно думают, что ты учишься вместе со мной. – А твоя бабушка? Она-то знает правду. – Бабушка, как приехала из больницы, все молчит. К тому же она сегодня прямо с утра уехала. – В жару? С больным сердцем? – Я тоже удивилась. Она уехала с тетей Катей. – В монастырь, что ли, молиться? – Может быть. Так что дома только мама с Полиной. И Дергач. – Он что, живет у вас? – Почти. Мама, скорее всего, выйдет теперь за него замуж. А Полина за Антонова. Дергач здесь жить не будет. И Антонов не будет. – А ты? – Я с осени в Москве живу. Мне в Долгопу из Москва-Сити ближе. На Ленинградке все время пробки, я лучше на «Ласточке». – И кто же здесь останется осенью? Твоя бабушка? – Она тоже может уехать. К деду. – А дед у нас где? – На Кипре, – равнодушно сказала Алла. – Получается, что в этом громадном доме всех держал только твой отец? – насторожился Снегин. – Все мечтали разъехаться, а он не разрешал? – Я об этом не думала, – нахмурилась Алла. – Слушай, дай какую-нибудь мазь от герпеса, а то у нас дома только зеленка. – Я уже вижу, что поцелуи отменяются, – ехидно сказала Алла. – Я не нарочно! – Да я уж поняла, что мне просто не везет. Ладно, сейчас принесу. На вот пока, читай. – Что это? Снегин уже понял, что Алла получила доступ к ватсапу сестры. И сделала скрин. Нужный Снегину день для Полины Петровской растянулся на кучу коротких сообщений. – Я только Антонова скопировала, иначе ты до вечера будешь читать, – сказала Алла, уходя за мазью. Это он уже понял. Полина с гаджетом не расставалась. Есть люди, которые не выносят одиночества, будучи в Сети. Постоянно кому-то пишут, лайкают фотки, надеясь получить и взамен кучу лайков, строчат посты. Снегин с трудом нашел искомое. Но нашел! «Папа едет в Бережки». И пять эмодзи: грустный смайлик, веселый смайлик, ладошки, пальчик вниз и почему-то космонавт. «Вечером сбор семьи». И смайлик с кипящими мозгами, череп, зуб, скрещенные пальцы и смайлик шаловливый. «Чем занимаешься?» – спросил любимую Антонов. Хотя Снегин не сразу понял, что переписка именно с ним. У Полины в мессенджере Антонов был обозначен как «Мой». В ответ на вопрос о времяпрепровождении Полина вывалила накрашенные ногти с кисточкой для маникюра, слезинку и ассортимент обувного бутика. – Ногу, что ли, натерла? – буркнул Снегин. – Подбирает туфли к свадебному платью. Или не туфли, – пожала плечами Алла, вернувшаяся с каким-то тюбиком. – Кеды, сапоги.