– Он во всем обвинил меня, – Ксю отхлебнула мятный латте. – Сначала и Ильинский так подумал. У меня выбора не оставалось. Я ведь была в тот день на конеферме. Как раз поехала на Вьюге к реке и вдруг увидела их. Анастейшу, Полину и Юльку. Я на зрение не жалуюсь. Я видела, как Юля метнула дротик. – Дротик?! – Маленький такой, почти незаметный. Самодельный, похоже. Простая иголка с парашютиком из белой бумаги. Юля ехала сзади, и Анасте… твоя мама ее не видела. Как и Полина, которая ехала сбоку. Представьте, что лошади в круп с размаху воткнули большую иглу. Разумеется, кобыла взвилась и понесла. Я бросилась наперерез, хотела ее остановить. А все подумали, что это я и напугала Сметанку. Никто, кроме меня, не видел дротик. Смешно, но Ильинский его нашел. Хотя это казалось невозможным. Но кому нужна иголка с оперением из обычной бумаги? Она так и валялась в траве у дороги. – А подпруга? – вырвалось у Снегина. Ксю посмотрела на него с удивлением. – Это я ему рассказала, – поспешила на помощь Алла. – Он ведь мой парень. – Подпругу Юлька, похоже, раньше надрезала. Твоя мать не видела в ней соперницу. – Соперницу?! Ты хочешь сказать, что Юля любила моего отца?! – Нет, конечно. Она его просто хотела прибрать к рукам. И еще… Выяснилось, что Юля не может иметь детей естественным путем. Она всячески это скрывала, но Ильинский раскопал. Последствия бурной молодости. Вроде как спайки в трубах после незалеченного воспаления. Поэтому Юлька и взбесилась, когда узнала, что у Лени будет третий ребенок, возможно, сын. Она ведь расчетливая сука. А если повезет и Анастейша не выживет? Вдовца легко утешить, если ты все время рядом, на глазах. Хотя ничего бы у нее не вышло. Но Катковой ведь этого не объяснишь, она упертая. – Почему ты не сказала отцу? – А смысл? Он поверил, что это я сделала, понимаешь? Леня тоже был упертый. Он мне тогда сказал: «Убийство моего ребенка не имеет срока давности». Я передала его слова Юльке. – Но есть ведь Ильинский! То есть был. – А вот тут мы подходим к сути. Я ведь сначала Катковой сказала, что все знаю. У нас с ней искрило еще со дня нашей первой встречи. Ух, как же она меня возненавидела! Мы ведь с ней часто отношения выясняли. Она поклялась меня со свету сжить. Вот и случилось… – Погоди. Ты ей рассказала, и что? – подалась вперед Алла. – Она и занялась Ильинским всерьез. Каткова же бывшая проститутка. Профессионалка. Она принялась несчастного мужика обрабатывать. Спала с ним. С женой развела. Наобещала ему небось с три короба. Но он тертый калач, не поверил. Стал за ней следить. О! Ильинский много про нее узнал! А я ему помогала. Ассистировала, – хихикнула Ксю. – Зачем? – Защищалась. От Катковой всего можно ждать. Тварь она. Но умная. Я не знаю, что она сделала, но Ильинский ее не сдал. Может, денег много заплатила. Может, продолжала с ним спать. Она со мной такими вещами не делилась. Но зато я посоветовала Сереже подстраховаться. Приготовить на всякий случай конверт с компроматом на Каткову, если вдруг она его кинет. И Сережа меня послушал. Столько времени прошло, кто мог подумать, что этот конверт вдруг всплывет? Ксю неторопливо допила латте. Все молчали. – И что ты теперь будешь делать? – спросила наконец Алла. – Юля права? Квартиру тебе теперь тоже придется освободить? Отец ведь не успел ее оформить на тебя. – Просто я не успела попросить. Все молчала, молчала… Он приходил уставший, издерганный. Я все понимаю: бизнес. Вечные переговоры, партнеры, которые каждый раз пытаются кинуть. Леня падал на кровать и какое-то время просто лежал. Молча. Только я его видела таким. И ни разу, между прочим, не воспользовалась его уязвимостью. Вот и осталась ни с чем. Я понимаю, что ему было невероятно трудно, а я ему плохо помогала, в отличие от Юли. А он ничего, терпел. – Просто папа никогда особо не верил в маркетинг, – насмешливо сказала Алла. – Да? А я думала, он хоть немного меня любил. – Не заблуждайся. Любил он всю жизнь только маму. – Я понимаю: ты его дочь. Ты меня всегда к нему ревновала, с нашей первой встречи. Так и не простила, что по вечерам он уходил ко мне, а не оставался с вами. С тобой и Полиной. Хотя у меня-то не было рычагов давления на него, как у вас, Петровских. Только моя любовь Леню и держала рядом. Если бы ты только знала, как трудно быть любовницей. – Ну да, – хмыкнула Алла. – Вам, любовницам, молоко надо за вредность давать. – Почему ты все время язвишь? Не девушка, а кактус. Мне жаль твоего парня. – Я не парень, я из полиции, – Снегин выложил на столик удостоверение. Он увидел, как меняется в лице Ксю. Недавно так же изменилась в лице Юля. Юлия Петровна. С него сползла самоуверенность, и показались растерянность и страх. Так же выглядела сейчас и Ксю: бледно. – Но как же так? – она посмотрела на Аллу. – Ты же сказала, что он – твой парень?! – Так и есть. Мы познакомились в день, когда убили отца. Я любила его больше вас всех, просто об этом никто не знал. И он не знал. Я не представляю, как пережила бы все это, если бы не Женя. Я с ним могу об этом говорить, и он поймет. Правда, Жень? – Пойму, – кивнул Снегин. – С ума сойти! – передернула плечиками Ксю. – Дочь Леонида Петровского и мент! Вот бы папа обрадовался! – Леонид Андреевич многому бы не обрадовался. Ксения, хватит врать, – жестко сказал Снегин. – Я тут сидел, слушал… Красивая сказка. Но ведь на самом деле все было не так. У вас с Катковой был общий враг: жена. Анастейша, как ты ее называешь. И вы совместными усилиями стали решать эту проблему. Я просто уверен, что ты бросилась наперерез Сметанке не чтобы ее удержать, а чтобы напугать кобылу еще больше. Подхлестнуть. – Это неправда! – Ильинский тоже это понял. И подпругу, скорее всего, резала не Юля. – Нет! Это все она! – Ты потому и не сказала Леониду Андреевичу. Он бы выгнал вас обеих. А вы неплохо при нем устроились. – Леня все знал и простил меня! – Видимо, не все. Зато Ильинский много чего раскопал. И поделился этим с Катковой. Его жена говорила о длинных черных волосах, найденных ею на пиджаке мужа, – Снегин скептически оглядел пышную прическу Ксю. – Кажется, это искусственные волосы. – Наращенные, – поправила Алла. – Которые легко ломаются и выпадают. Так кто спал с детективом, Ксюша? Ты или Юля? – Это все она! Сказала: «Не лезь, ты только все испортишь». – Так кем же вы были: подругами ли заклятыми врагами? – не выдержала Алла. – Неужели ты еще не поняла? – ответил за Ксю Снегин. – Как только общий враг был бы повержен, они бы принялись друг за друга. Что и случилось… Ксюша, когда Леонид Андреевич сорвался в Бережки, Юлия Петровна об этом знала? – Конечно. Она была на работе. Она там безвылазно торчит. – Осталось получить распечатку ее звонков в тот день. Она даже не представляет, во что ввязалась. То есть представляет, конечно. Каткова женщина умная. Но ей и в голову не пришло, кто возьмет заказ на ее босса. А это уже не просто заказное убийство. Государственной изменой попахивает. Юлия Петровна, конечно, может игнорировать следователя. Но не ФСБ. – ФСБ?! – глаза у Ксю округлились. – А как же я?! Что будет со мной?! – Даже если удастся доказать твою причастность к покушению на Анастасию Сергеевну, отделаешься легким испугом. Если, конечно, это не ты позвонила киллеру. – Не я! Клянусь! – В папином офисе тебя никто больше не потерпит, – брезгливо сказала Алла. – Но ты можешь все начать сначала. Ты ведь недаром возобновила визиты на конеферму. Наверняка есть кто-то на примете. – Хорошо быть богатой девочкой, – усмехнулась Ксю, вставая. – И наследство теперь солидное светит. А кто-то сам пробивается. Надеюсь, мне хотя бы не испортят трудовую книжку неприятной статьей. – Трудовая книжка у тебя между ногами, – Алла тоже встала. – Посмотри, на кого ты похожа. Одни татушки и силикон. У тебя скулы скоро на подбородок съедут. – Не учи меня жить, сучка! – Так! Хватит! – Снегин тоже встал. – Алла, идем! – Погоди, дай я ее пну! – Алла! Твою мать! Да уймись ты! Ксю взвизгнула и отскочила. Парень за стойкой среагировал мгновенно. Оказался рядом с Ксю через секунду: – Девушка, вас обижают? Вызвать полицию? Секьюрити и бармены всегда интуитивно принимают сторону красивой женщины. – Я уже здесь, – Снегин сунул ему под нос удостоверение. – Все в порядке, инцидент исчерпан. Протокол составлять не будем. И потащил упирающуюся Аллу к выходу. Ксю довольно крепко держал бармен. – Нет, подожди! Она меня сучкой обозвала! – А ты ее проституткой. – Я не так сказала! – Суть от этого не меняется. Вы в расчете. Алла понемногу успокаивалась. – Нам здесь делать больше нечего, – сказал Снегин в подземном гараже. – То есть мне. А у тебя какие планы? – Встреча с братом. Которого я никогда не видела. И не горю особым желанием видеть. Но надо. Хочу понять, как мы после этого будем жить. – Тогда поехали отсюда, – и Снегин уже привычно запрыгнул на пассажирское место. – А ты, оказывается, материшься, Онегин, – насмешливо посмотрела на него Алла, когда они вырулили на набережную.