– Ты соображаешь, что говоришь?! Кто позвонил?! Какие доказательства?! – Она отказалась пройти медкомиссию. Сказала, что Саша заболел. А ребенок здоров, я сам его сегодня видел. Петренко сказала своей хозяйке, что справку от гинеколога привезет потом. – А при чем тут гинеколог? – полковник вытер вспотевший от волнения лоб. – Да не рожала она. Саша не ее сын. Надо взять анализ ДНК у обоих, вот и все. А дальше я вам расскажу. И откуда в мусорном контейнере на конеферме появились дорогие продукты, и где Середа. Полковник грозно посмотрел на начальника уголовного розыска: – Что стоишь? В машину, живо! – Вот смотрите, – Снегин расставил на бильярдном столе шары. – Луза – это ворота конефермы. Вот этот шар – сарай, где лежит прошлогоднее сено. Я туда заглянул. Оно в катушках. Возможно, что тайник в одной из катушек, отсюда и сухие травинки на автомате. Этот шар – мусорные баки. Этот – конюшня. Этот – коттедж, где находится рецепция. Петренко звонила Саше, а у мальчика на ее голос странная реакция: истерика. Я думаю, что Сашина мать погибла. Он видел ее мертвую, отсюда и психологический шок, после которого ребенок перестал говорить. Я не знаю, где именно подобрала его Алена Петренко. Но Саша ей зачем-то был нужен. Прекрасное прикрытие, мать-одиночку не будут так тщательно проверять на границе. Но Саша помнит свою настоящую мать. Петренко достаточно позвонить мальчику, чтобы появился предлог уехать с работы. У Саши на слово «мама» – паника и слезы, сам видел. Далее – оружие. Петренко давали дорогие продукты. Которые дважды оказались в мусорном баке. Она выходила отсюда, – Снегин тронул кием бильярдный шар, – шла сюда, – он перевел кий на второй. – Выбрасывала продукты, которые ей мешали, и бежала в сарай, где доставала из тайника автомат, который клала в рюкзак. Рюкзак я засек, он вполне подходит. На ресепшен лежит, под вешалкой, большой, вместительный. Приклад складной, да и с оружием Петренко прекрасно умеет обращаться. Разобрать-собрать. Из сарая – на конюшню, это соседнее здание. После этого Петренко ехала на точку. Охранник Вася ведь не обратил внимания на женщину верхом на лошади. Всадницы давно уже примелькались, я сам их видел. – Ну а почему дважды? – спросил майор. У них было совещание о том, как дальше работать с задержанной. Алена Петренко пока молчала. Для наглядности Снегин выбрал комнату отдыха и расставил на бильярдном столе комбинацию, пытаясь все грамотно объяснить. – Она убила Середу. Ей нужен был псевдокиллер. Стрелки перевести. Я сразу заметил нестыковки. По виду Петренко скромница. А мне о ней говорили как о женщине легкого поведения. С разбегу в койку. Гулевая и дворничиха именно так охарактеризовали Алену Петренко. Еще одна нестыковка: мол, Алена проводила с ребенком много времени. Так на конеферме думали. По словам Марьяны Ильиничны, ее хозяйки, Алена – хорошая мать. А детский психолог говорит: наскоками. Прибежала и тут же убежала. Не уделяет ребенку достаточно внимания. Плохая мать. Я думаю, что детскому психологу виднее. И где Петренко была в то время, когда все на работе думали, будто она с ребенком? Вот потому ей и нужен был Саша. Идеальное алиби. Я сначала подумал: сплетни. Ничего подобного. Середу она обработала лихо. Думаю, и Саша свою роль тут сыграл. Петренко выманила Середу на станцию, возможно, дала ему какое-то поручение. Я, мол, не могу в Москву съездить, Сашу надо забрать. Далее трюк со звонком, продукты в дорогу. Которые опять оказались в мусорном баке. Середа пошел на станцию пешком, Петренко же оседлала лошадь и опередила его. Где-то она Середу подкараулила и застрелила. Труп спрятала. Я посмотрел на карте. Там есть заброшенный дом, у леса. Труп Середы надо поискать там. – Поищем. Тогда и Петренко заговорит. Если ты, Женя, прав. – Можно было, конечно, начать со сравнительного анализа ДНК. Но на это время уйдет. Бумажки всякие надо собирать. Петренко могла уйти. Она мне показалась напряженной во время нашего последнего разговора. Нервы ни у кого не железные. Не знаю, есть ли у нее еще оружие. Я многого не знаю, – честно признался Снегин. – Это лишь версия. И он легонько ударил в биток, который коснулся борта и отскочил от него в шар, застрявший у лузы. Посмотрел, как он падает в сетку, и сказал: – Как-то так. Она хорошо замаскировалась, но, с другой стороны, ребенок – это и уязвимое место. * * * – Как вас на самом деле зовут? – Алена. Елена. – А по отчеству? – Елена Васильевна. – Расскажите, откуда у вас мальчик? И как вы провезли через границу оружие? – В детской прогулочной коляске. Приклад и дуло. Мелкие части в других детских вещах. Ну кто будет досматривать ребенка? Пограничники тоже люди, поток беженцев идет огромный, внимательно и с пристрастием досматривают только одиноких мужчин. А где оружие взяла… Сейчас это не проблема. Там, откуда я приехала, оружия полно. Любого. – А Сашины родители, где они? – Мать погибла. Я сама ее видела мертвой, иначе не рискнула бы украсть Сашу. Я ведь его фактически украла. – А его отец? – Воюет. Вестей от него давно уже нет. Мальчик потерял дар речи, и это очень удобно. А мне нужно было алиби, чтобы осуществить задуманное. – Где и когда вы взяли заказ на Петровского, Елена Васильевна? Кто вам помогал? – Месяца четыре назад я на это подрядилась. Мне муж сказал. Появилось, мол, объявление в Даркнете. Мы сначала посмеялись. Муж мне смехом: Ленка, ты ведь хорошо стреляешь. Бывшая спортсменка. А здесь такие бабки предлагают! На всю жизнь можно себя обеспечить. Думаете, мне охота жить в Рашке и растить чужого ублюдка? Я в Европу хотела. Когда спецоперация началась, нас с Максимом раскидало. Ему удалось во Львов пробраться, а я застряла в Мариуполе. Заказ на Петровского еще висел на сайте. Максим проверил. А тут появился шанс перебраться в Россию. – Почему вы сразу не решились это сделать? И взять заказ? – Под своим настоящим именем я не могла пересечь границу. – Женщина замялась. – А, все равно узнаете! Я была в Москве на заработках года полтора назад. Ну и сбила человека. Случайно. Короче, я в розыске. Потому мы с Максимом и отвергли поначалу эту идею: убить Леонида Петровского. – А потом? – Алена Петренко была моей соседкой. Когда их разбомбили, я взяла Сашу к себе. У них в доме оказался полный пакет документов. Мы с Аленой были похожи: обе блондинки. Она, правда, пышечка, а я худощавая. Ну так что? Жизнь, такая как сейчас, никого не красит. Я разорвала паспорт, первую страницу, ту, где фотография. Потом склеила. Лицо перекосилось, так, что и не узнать. А на границе сейчас гораздо проще стало. Если, кроме паспорта, есть подтверждающие личность документы – закроют глаза на все. Главное, чтобы номер совпадал на разных страницах паспорта. У меня было Сашино свидетельство о рождении и свидетельство о браке. – Как вам удалось получить статус беженца? – Подумаешь, проблема. Написала заявление, собрала все справки. Паспорт свой оставила на хранении в МВД. Взамен мне дали справку о статусе беженца и разрешение на работу. Я попросилась сюда, мотивируя это тем, что хочу работать с лошадьми. – Дальше? – А дальше я взяла заказ на Петровского, а посредником стал Максим. Он уехал на Кипр и открыл счет в тамошнем банке. Туда заказчик перевел деньги. – Сколько? – Двести тысяч евро. – Как вы планировали ими воспользоваться? – У мужа мои настоящие документы. Загранпаспорт. Я планировала, когда все утихнет, поехать в Турцию, беженцам разрешен выезд за границу без паспорта, надо только получить проездной документ. Муж привез бы мои собственные документы. Ну а дальше просто. Мало в Европе беженцев? У меня шенген открыт. – А мальчик? Что вы планировали сделать с Сашей? Женщина молчала. – Елена Васильевна? Отвечайте. – Не знаю. – Вы назвали его ублюдком. Никаких чувств вы к этому ребенку не испытываете, даже жалости. Что вы собирались с ним сделать, когда выберетесь, наконец, из России? – Не знаю! – Все вы знаете. Вы бы его кому-нибудь продали, этого несчастного ребенка. – Я не думала, что будет так тяжело. Он постоянно плачет и писается. Я хочу покоя, понимаете? Я ведь еще такая молодая. Я своих детей хочу. Жить хочу безбедно. А где денег-то взять? Чтобы и дом купить, и на жизнь хватило. Ну, убила я этого мужика. Хотя жалко было. Красивый. – Вы плачете, Елена Васильевна? – Обидно… Ведь все получилось… – Как вам удалось заманить Середу на железнодорожную станцию? – Дурака этого? Несложно было. Сказала, что мне привезут документы с родины. Мой земляк. Без них я, мол, российское гражданство не могу оформить. Встреча якобы назначена в метро. Середа и поскакал. Рад был мне помочь, так влюбился. Жениться на мне хотел, а Сашу усыновить. – Труп вашего любовника мы нашли в колодце. Вы стреляли из заброшенного дома? – Да. Если бы вы знали, как трудно мне было тащить туда Середу! Тяжелый оказался. Еле доперла. Но мне надо было спрятать труп. Чтобы Середу искали. Думали, будто киллер это он. – Потом вы подбросили в его комнату оружие. – Я же говорю: все получилось. – Вас подвел ребенок. Ваше железное на первый взгляд алиби. Жаль, что вы не любите детей, Елена Васильевна. Все было бы намного проще. А вы намеренно провоцировали мальчика на истерики. Бросали его ночью одного, в темноте. Довели до того, что Саша начал вас бояться. Да, он молчал. Но у детского психолога появились подозрения. Мы говорили с Марией Михайловной. – Дура. И сплетница. Все они сплетницы, все меня ненавидели. – Вы плохо обращались с мальчиком. – Потому что он вечно ноет. Его без конца надо мыть, кормить. А он мне чужой, понимаете? – Марии Михайловне он тоже чужой. И многим другим. Кстати, где вы научились так хорошо стрелять? – В школе еще. В соревнованиях участвовала. Потом в институте. Пулевая стрельба. Звезд с неба не хватала, но, что называется, железный зачетник. Вся жизнь псу под хвост. Эпилог – Далеко собрался? – вопросительно посмотрела на Снегина мама.