Доктор Волмер преградил им путь и твердо заявил: – Мисс Дункан не следует беспокоить. Говорю вам это как ее врач. – Надо думать. – Кремер смерил его взглядом. – Я все-таки взгляну на нее. Пойдем, Фостер. Доктор Волмер сам возглавил шествие, сопровождая стражей закона. Вулф тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Вскоре по лестнице загромыхали шаги, и в кабинет вошли Кремер с Волмером. Вулф открыл глаза. – Она притворяется, – с места в карьер заявил Кремер. – Это ясно как пить дать. Я вызову полицейского врача. – Доктор Волмер – весьма квалифицированный и опытный специалист, – спокойно ответил Вулф. – Угу, я знаю. И ваш приятель. Я пошлю за полицейским врачом. И прихвачу с собой Гудвина с Клиффом. – А где ваш человек, который уходил с вами? – Наверху. Дежурит на стуле перед комнатой мисс Дункан. Он там и останется. И никому, кроме врача, не позволено входить туда. Вулф внезапно принял вертикальное положение. – Это мой дом, мистер Кремер, – ледяным тоном произнес он, – и я не позволю вам использовать его, чтобы измываться над ни в чем не повинными и ранеными женщинами. Ваш человек не смеет там оставаться! – Попробуйте его вышвырнуть, – хмуро посоветовал Кремер. – В следующий раз, когда Гудвин обнаружит труп с отрезанной головой, возможно, он уведомит нас в тот же день… Эй, вы, идите за мной… На следующее утро гостей у нас уже не осталось, но зато мы приобрели клиента. Поскольку в полиции меня продержали до трех часов ночи, от недостатка сна я был настроен сварливо. Фриц уже суетился на кухне, но был еще слаб. Вулф, вне себя от злости, кипел, как огнедышащий вулкан, и брызгал желчью. Он слегка потешил свое самолюбие, отказавшись впустить в дом полицейского врача накануне вечером, зато утром Кремер отыгрался сполна, явившись уже в восемь с ордером на арест Эми Дункан как важного свидетеля. Девушку увезли, а Вулфу оставалось только скрежетать зубами в бессильной ярости. Вот почему, когда я вошел и сказал ему, сидевшему в постели с чашкой утреннего шоколада и пышущему злобой, что в полицейском участке Леонард Клифф заплатил мне задаток, став таким образом нашим клиентом, Вулф даже бровью не повел. К работе он приступил, ни на йоту не отойдя от выработанной годами привычки: – Мистер Гатри Джадд должен быть у меня к одиннадцати. Спустившись в кабинет, я сел за пишущую машинку и отстукал, как мне показалось, весьма изящную и остроумную визитную карточку: Мистер Джадд! С уважением предлагаю Вашему вниманию расписание событий, имевших место вчера вечером в здании компании Тингли: 19:05 – приходит Эми Дункан; ее ударяют по голове. 19:30 – приезжает Гатри Джадд. 19:35 – уезжает Гатри Джадд. 20:08 – прихожу я, застаю Тингли мертвым. Могу я обсудить это с Вами? Арчи Гудвин. В начале десятого я позвонил в его офис, но разговаривать со мной никто не пожелал даже о погоде, которая, кстати, стояла замечательная, поэтому мне пришлось взять родстер и поехать туда. После того как надменная секретарша в приемной снизошла до того, чтобы кому-то позвонить, а болван с прилизанными волосами убедился, что я не Джесси Джеймс[31], конверт у меня взяли. Потом я сидел и ждал, пока не появился бывший боксер-профессионал, который сопроводил меня по коридорам и ввел в комнату размером с теннисный корт. Пока я пересекал добрые пару акров ковра, приближаясь к огромному письменному столу, на котором лежала одна лишь газета и за которым сидел уже знакомый мне человек, боксер держался чуть сзади и справа от меня. На лице сидящего застыло то высокомерно-колючее выражение, которое накануне и побудило меня намалевать жирный крест на его машине. Он держал мою карточку за уголок самыми кончиками пальцев, словно опасаясь подцепить от нее заразу. – Какая наглость! – процедил он тоном, выработанным, должно быть, с самого детства, если, конечно, оно у него было. – Я хотел только взглянуть на вас. Выведи его, Эйкен. Я ухмыльнулся: – Жаль, мелок свой дома оставил. Но вам деваться некуда. Не хотите поболтать со мной, придется держать ответ перед полицией… – Ха! Меня уже уведомили о нелепых и заведомо ложных показаниях, сделанных мистером Клиффом. Кроме того, они только что предупредили по телефону, что вы за птица. Если не перестанете меня беспокоить, я засажу вас в тюрьму. Эйкен, выведи его! Экс-боксер схватил меня за рукав. Я решил, что на сей раз не стану размазывать его по ковру, и, величаво ступая, покинул негостеприимный кабинет. Вышибала сопровождал меня до самого лифта. Когда двери подъехавшего лифта распахнулись, я произнес отеческим тоном: – Держи, бой! И швырнул ему пятицентовик. Монетка стукнула его по носу, но, прежде чем он успел сообразить, как меня отблагодарить, двери захлопнулись, и я был таков. Второй раз за последние двадцать четыре часа я не сумел выполнить приказание, поэтому возвращался мрачнее тучи, не замечая светофоров. Мне начинало казаться, что Джадду все сойдет с рук. Если столь высокопоставленное лицо заявляет, что Клифф либо неверно разглядел номер лимузина, либо попросту лжет, полиция бессильна. Могут разве что попытать счастья с шофером, но Джадд это наверняка предусмотрит. Обуреваемый столь мрачными мыслями, я свернул на запад по Двадцать шестой улице и покатил в сторону здания Тингли. Поехал я туда просто так, на авось, вдруг повезет и удастся подыскать Джадду замену. Увы, надежды не оправдались. Здание было безмолвным и пустым, словно вымерло, что неудивительно, учитывая случившееся. Я решил, что должен раздобыть хоть кого-то вместо Джадда, и, сверившись с записной книжкой, добрался до Двадцать третьей улицы, свернул на восток и остановился перед старым кирпичным особняком. Вестибюль довольно чистенький, медные почтовые ящики надраены до блеска, включая и тот, на котором написана фамилия Йейтс. Я нажал на кнопку, услышал щелчок, поднялся на один лестничный пролет и уже протянул палец к кнопке звонка, когда дверь распахнулась и передо мной возникла сама Гвендолин. – Ах, это вы! – произнесла она. Лицо показалось мне умеренно осунувшимся, а глаза так опухли, что не производили впечатления таких острых и проницательных, как вчера. Я спросил, могу ли войти, она посторонилась, пропуская меня, а потом провела в просторную гостиную. Там сидела Кэрри Мёрфи. Она выглядела так, словно только что ревела или побывала в драке, – по ирландкам трудно догадаться, что было на самом деле. – Да, вид у вас неважный, – посочувствовал я. Мисс Йейтс разлепила губы: – Мы почти не спали. В полиции нас продержали всю ночь, да и вообще, как тут уснешь… – Она подняла на меня глаза. – Это ведь вы его нашли, да? – Да, – согласился я. – А зачем вы туда приехали? – Хотел пригласить его заскочить в гости к Ниро Вулфу, побеседовать про хинин. – Понятно. Я как раз собиралась вам звонить. Я хочу поговорить с Эми Дункан. Вы не знаете, где она? Что ж, сама напросилась. – Ночь она провела у нас, – ответил я, – под присмотром врача. Утром я уехал рано, поэтому за то, там ли она еще, голову на отсечение не дам, хотя думаю, что она не уехала. – В газете сказано, – вмешалась Кэрри Мёрфи, – что ее собираются допрашивать в полиции. Означает ли это, что ее подозревают в убийстве дяди? – Разумеется. – Тогда… – Мы должны поговорить с ней, – закончила мисс Йейтс. – Что ж, поехали. У меня внизу машина. Когда мы вошли, до одиннадцати оставалось еще несколько минут, следовательно, Вулф находился в оранжерее, а в кабинете никого не было. Я рассадил посетительниц по креслам, а сам помчался наверх. Вулфа я застал в теплице, где он отмывал руки. – Орангутан по фамилии Джадд, – начал я, – собирается засадить меня в тюрьму за то, что я ему надоедаю. Вы, наверное, его понимаете. Он из вашей излюбленной категории – смесь шелка с закаленной сталью, крутая личность. Он сказал полицейским, что Клифф наврал с три короба. Я прошвырнулся к Тингли, но никого не обнаружил. Зато, заехав к мисс Йейтс, я застал ее вместе с Кэрри Мёрфи, и они в один голос заявили, что хотят поговорить с Эми Дункан. Я сказал им, что она здесь, и привез их сюда. Я испарился, чтобы не выслушивать его ехидных замечаний по поводу моего провала с Джаддом. По пути я заскочил в свою комнату, чтобы припудрить нос, но, услышав дребезжание лифта, помчался вниз. Во время церемонии представления Вулф вел себя вполне по-человечески. Потом, подав сигнал о том, что пора нести пиво, и, дождавшись, пока Фриц водрузит поднос перед его носом, Вулф испустил умиротворенный вздох, откинулся на спинку кресла и прищурился на Гвендолин. – Мистер Гудвин сказал мне, что вы хотели поговорить с мисс Дункан. Ее здесь нет. Полицейские пришли с ордером и увезли ее. – С ордером? – переспросила Кэрри Мёрфи. – Вы хотите сказать, что ее арестовали? – Да. Как важного свидетеля. Ее забрали прямо отсюда. Я не люблю, когда в мой дом вторгаются с ордером на арест. Я попытаюсь договориться, чтобы ее освободили под залог. А вы ее друзья? – Знакомые, – поправила мисс Йейтс. – Но не враги. Нам бы не хотелось, чтобы она понесла незаслуженное наказание. – Мне тоже. Я не думаю, чтобы она была замешана в эту историю с хинином. А вы как считаете? – Как и вы. А нам позволят встретиться с ней? – Сомневаюсь. – Дело в том, что мы не все сказали полиции! – выпалила Кэрри. – Мы не хотели, чтобы они узнали про хинин!