– Когда это было? – Только три года назад. Тогда я и узнал, что случилось. Томас Тингли умер в тысяча девятьсот тринадцатом году, а его жена – год спустя. Его сын Артур в тысяча девятьсот двенадцатом женился, но его жена погибла в результате несчастного случая. А в тысяча девятьсот пятнадцатом Артур законным образом усыновил четырехлетнего мальчика из того самого детского дома. – А откуда вам известно, что это тот самый мальчик? – Я беседовал с Артуром. Он знал, что мальчик доводится ему единокровным братом. Его отец на смертном одре рассказал ему всю эту историю и завещал заботиться о мальчике… по секрету, ведь к тому времени еще была жива жена Томаса. Два года спустя, после того как погибла жена Артура, не оставив ему детей, он и решил усыновить Филипа. – Вы сказали, что наводили справки. А у Артура имелись эти бумаги? – Да, но он наотрез отказался расставаться с ними. Я пытался уговорить его. Предложил… баснословную сумму. Несусветную. Но он уперся рогом. Ко мне он симпатий не питал, да и в мальчике, который рос неуправляемым разгильдяем, разочаровался. – И вы решили добыть эти записи иными методами? – спросил Вулф. – Нет, ничего подобного. – Уголок рта Джадда дернулся. – Не пытайтесь вывести меня из себя. У вас ничего не выйдет. И к убийству я тоже не причастен. Я слишком хорошо знал Артура и не опасался с его стороны подвоха, тем более что он сам пошел мне навстречу. Он спрятал все бумаги в запертую коробку, которую поместил в свой сейф, завещав коробку со всем содержимым мне. Правда, он не сказал, где хранит эти бумаги. Я выяснил это позже. – Когда? – Два дня назад. Брови Вулфа взметнулись. – Два дня? – Да. В понедельник утром Филип пришел ко мне на работу. Я не видел его с младенческого возраста, но он удостоверил свою личность и прихватил с собой копии всех документов. Он потребовал миллион долларов. – Голос Джадда дрогнул. – Миллион! – А чем он угрожал – разоблачением в прессе? – О нет. Он действовал куда тоньше. По его словам, он пришел ко мне только потому, что его приемный отец не давал ему никаких денег, кроме вспомоществования – он так и сказал, «вспомоществование», – да еще и оставил его без наследства, специально подчеркнув это в завещании. Артур, конечно, свалял дурака, показав ему завещание, только разбередил рану. К тому же, прочитав в завещании про запертую коробку, завещанную мне, Филип заподозрил, что дело нечисто. Он ухитрился выкрасть коробку из сейфа, вскрыл ее, и вот вам результат. Он пригрозил, что подаст на нас с сестрой в суд за моральный ущерб, за то, что мы бросили его в младенческом возрасте, а это то же самое, что и разоблачение в прессе, но поданное похитрее. К тому же – он это отлично знал – мы не могли рисковать и не допустили бы скандала. – Тогда почему вы не заплатили ему? – спросил Вулф. – Потому что это возмутительно. Не можете же вы так просто выложить миллион долларов. – Я не могу, но вы можете. – Нет, денег я не дал. Мне нужна была гарантия, что шантаж прекратится. Я должен был удостовериться, что получил все бумаги. Поскольку узнать об этом я мог только у Артура, то договорился встретиться с ним в понедельник. Филипа я попросил дать мне отсрочку на один день. На следующее утро, то есть вчера, Артур позвонил мне и сказал, что коробка пропала, но отказался приехать ко мне. Вот так и случилось, что мне пришлось самому ехать к нему. Я приподнял голову от блокнота и ухмыльнулся: – Да, тогда-то я вас и встретил. А потом вытащил из кармана мел… Он продолжил, даже не глянув в мою сторону: – Я пришел к нему в контору и рассказал про требования и угрозы Филипа. Артур пришел в ярость. Он был уверен, что заставит Филипа вернуть коробку, но я знал, что у него ничего не выйдет. Тогда я предложил… Я ничего не смог с ним поделать. Артур решил поступить по-своему. Мы порешили, что днем он переговорит с Филипом, а на следующее утро, в среду, то есть сегодня, мы встретимся втроем у него в кабинете и обсудим, как быть дальше. Я был вынужден согласиться… – Так не пойдет, – оборвал его Вулф. – Не смейте юлить. – Я вовсе не пытаюсь юлить. Говорю вам… – Вы врете, мистер Джадд. Так дело не пойдет. Ваша встреча была назначена на вечер во вторник, а вовсе не на сегодня. И вы отправились туда… Остальное я пропустил. В дверь позвонили, и я пошел открывать, потому что Фрицу пока не разрешалось уставать. Сквозь одностороннее прозрачное стекло на меня смотрела до боли знакомая физиономия, увидев которую я поспешил накинуть цепочку и лишь тогда приоткрыл дверь на целых шесть дюймов – больше цепочка не позволяла. – У нас все уже есть! – вызывающе выкрикнул я. – Пошел к черту! – услышал я в ответ. – Мне нужен Гатри Джадд. Я знаю, что он здесь. – Откуда? – От его домочадцев. Сними эту чертову цепочку, пока я… – А вдруг по пути сюда его сбила машина? Постойте на крыльце, пока я выясню. Я вернулся в кабинет и сказал Вулфу: – Инспектору Кремеру нужен Джадд. Узнал от домочадцев, что Джадд едет к нам. Джадд, мигом смекнув, куда ветер дует, засуетился: – Я должен заручиться вашим словом. – Вы его не получите! – отрезал Вулф. – Приведи мистера Кремера. Я вернулся в прихожую, снял цепочку, открыл дверь и впустил Кремера, который, не удостоив меня взглядом, протопал в кабинет, а я следом. Буркнув что-то в знак приветствия, Кремер обратился к Джадду: – Дело очень щекотливое. Весьма щекотливое. Если хотите, можете прийти… Джадд покосился в сторону Вулфа, и тот кашлянул. – Сядьте, инспектор, – сказал Джадд. – Можете говорить. – Но я вас предупреждаю, мистер Джадд, дело чрезвычайно конфиден… – Он вам ответил, – перебил Вулф. – Пожалуйста, будьте лаконичны. – Понимаю, – кивнул Кремер. – Так, значит, да? Ну что ж, пожалуйста. – Он сел в кресло, поставил перед собой кожаный саквояж, повозился с застежками и открыл, потом выпрямился и кинул взгляд на Джадда. – Примерно час назад в полицейское управление был доставлен с нарочным сверток, адресованный лично мне. – Кремер снова нагнулся, вынул из саквояжа какой-то предмет и показал Джадду. – Вот он. Могу я спросить, видели ли вы его прежде? – Нет, – ответил Джадд. Кремер перевел взгляд на Вулфа: – А вы, Вулф? Гудвин? Вулф молча потряс головой. Я же бойко выкрикнул: – Не виновен! Кремер пожал плечами: – Первое. Как видите, это металлическая коробка с замочком. На крышке чем-то острым, возможно ножом, вырезаны буквы «ГД». Коробку с таким описанием и с буквами «ГД» упомянул в завещании Артур Тингли. Он завещал ее вам. Сегодня днем полицейский комиссар спросил у вас про нее, но вы ответили, что вам ничего не известно ни о коробке, ни о ее содержимом. Это так, мистер Джадд? – Да, – кивнул Джадд. – По словам Хомберта, коробка должна была находиться в сейфе, но, когда его вскрыли, коробки внутри не оказалось. – Совершенно верно. Теперь второе. Коробка была вскрыта – у замочка сломана дужка. К нам она поступила уже в таком виде. И третье. Это уже касается ее содержимого. – Кремер пристально посмотрел на Джадда. – Вы по-прежнему хотите, чтобы я продолжал? – Да, выкладывайте. – Очень хорошо. – Кремер приподнял крышку. – Экспонат номер один – детские туфельки. – Он показал их нам. – Экспонат номер два – отпечатанная справка о состоянии дел вашей банковской компании. От тридцатого июня тысяча девятьсот тридцатого года. Ваша фамилия обведена чернильным кружком, и такой же кружок сделан вокруг общей суммы двести тридцать с лишним миллионов долларов. – Кремер вернул папку в коробку и извлек следующий экспонат. – Третий номер – большой конверт. Он был запечатан, но теперь, как видите, взрезан. На конверте почерком Артура Тингли написано: «Конфиденциально. В случае моей смерти вручить в запечатанном виде мистеру Гатри Джадду. Артур Тингли». Джадд протянул руку: – Значит, конверт принадлежит мне. – Голос его немного дрогнул. – А вы его вскрыли… – Нет, сэр, мы его не вскрывали. – Кремер не спешил расставаться с конвертом. – Он уже был вскрыт. Несомненно, он принадлежит вам, и со временем вы его, безусловно, получите. Однако пока конверт должен остаться у нас. Учитывая некоторые обстоятельства. В конверте содержится свидетельство о рождении, выданное на младенца Филипа восемнадцатого сентября тысяча девятьсот одиннадцатого года, четыре страницы из журнала детского дома Эллен Джеймс, посвященные условиям передачи в этот дом ребенка, рожденного Мартой Джадд, а также письменное заявление, датированное девятым июля тысяча девятьсот тридцать шестого года и подписанное Артуром Тингли. Кроме того, в конверте находится сертификат об усыновлении Артуром Тингли Филипа Тингли, датированный пятнадцатым мая тысяча девятьсот пятнадцатого года. Если хотите, можете изучить все эти документы сейчас, в моем присутствии… – Нет! – резко оборвал его Джадд. – Я требую, чтобы вы немедленно передали мне коробку вместе со всем содержимым! Кремер покачал головой: – В настоящее время, сэр… – Я подам виндикационный иск! – Сомневаюсь, что вам это удастся. Улика в деле об убийстве… – Коробка не имеет ни малейшего отношения к убийству Тингли. – Надеюсь, что это так. – Тон Кремера показался мне вполне искренним. – Я простой полицейский, а вы – сами знаете кто. Окружной прокурор испугался связываться со столь высокопоставленным лицом и перепоручил это дело мне. А я просто выполняю свою работу. У вас есть сестра по имени Марта. Обращалась ли она в детский дом Эллен Джеймс в тысяча девятьсот одиннадцатом году?