Папа, если бы ты был здесь, что бы ты сказал? Как правильнее поступить? Я никогда не хотела связывать свою жизнь с мафией. Но волей судьбы с десяти лет вижу весь ужас, который постигает людей, связавших свою жизнь с мафией. Именно поэтому отчасти я очень хочу выписать себя из семейного реестра, после чего вновь буду обычным человеком. Сама по себе. Ещё не знаю, что меня будет ждать и куда я пойду, возможно, я лишусь абсолютно всего, как это было недавно. Но с другой стороны, лучше так, чем чувствовать себя обязанной мафии. Именно поэтому я не хочу связываться с Вонголой. Савада, Ямамото, Гокудера… Но они словно намеренно притягиваются ещё сильнее. Становятся ближе. И я бы не сказала, что тот же Тсуна — плохой парень. Наоборот, он очень мил и заботится о своей семье. — Эх… Я запуталась… — протянула я, обхватывая наушники руками и прижимая их к груди. — Так позволь мне распутать, ку-фу-фу, — послышался голос Мукуро со стороны входа в комнату. Я резко приняла сидячее положение и посмотрела на парня. — Семпай? Давно ты тут? — Только что пришёл, пирожочек, — улыбался парень. — Скажи лучше, по ком ты так вздыхаешь? Не по мне случайно? Ку-фу-фу… — А? Нет, — мягко ответила я, посмотрев куда-то в сторону пола. — Оя! Как грубо… И это после того, что я сделал, — протянул парень, несколько обиженно выпятив нижнюю губу, но тут же сменил своё выражение на мягкую улыбку. Присел на кровать рядом со мной. — О чём же ты думаешь сегодня, пирожочек? Позволь помочь тебе и дать совет, если он необходим. И… Хм… Ты ходила по магазинам? — спросил парень посмотрев на наушники в моих руках. — Нет, — отрицательно покачала головой. — Это подарок. — Оя! От кого же? — в разноцветных глазах Мукуро блеснули искорки любопытства и азарта. — Вначале я подумала, что от тебя, пока не прочла записку, — кивнула в сторону листочка, что также находился на кровати. Мукуро с нескрываемым интересом посмотрел на содержимое записки. — Оя-оя… — протянул он, улыбаясь ещё шире. — И кто же этот «виновник»? — Думаю, Гокудера Хаято… — вздохнула я. — И это странно. Это правда он? То есть… Тот Гокудера Хаято которого я знаю, вообще никогда не извинялся. Не перед кем. Может… вышла какая-то ошибка? — Ку-фу-фу, ты правда так думаешь, пирожочек? Но при этом наушники прижимаешь к себе так крепко, что я им немного завидую, — усмехался парень, после чего взял мою подушку, подложил к себе под спину и, расслабившись, улёгся на неё. — Что же тебя беспокоит? Вроде всё пока неплохо складывается, ку-фу-фу… — А? Да, это так, но… Хм… — Нахмурилась. — Должна ли я их принимать? — А разве ты уже это не сделала? — На это у меня не было ответа. Сделала ли я выбор? Наверное, но всё же… — Дай угадаю, ты боишься быть обязанной Гокудере Хаято за этот небольшой презент, верно? Но разве это не «извинение»? Просто реши, принимаешь ли ты их в этом качестве или нет? А после дай свой ответ парню. Вот и всё. — Но… Какой ответ? Вернее, я уже знаю, что принимаю их. Мне… очень понравились наушники, но… Как об этом сказать? — Ку-фу-фу, то, что ты ими уже пользуешься, говорит о многом, — улыбался иллюзионист, доставая из кармана своей кофты несколько шоколадных конфет и поедая их одну за другой. — Или тебе важно дать ответ именно на записку? — поинтересовался он, вновь взяв листочек. — Просто скажи, что всё в порядке. — С… сказать?.. — почему-то сердце начало ускорять темп. Стало немного страшно от того, что во время разговора Хаято вновь нагрубит или нахамит, а я… Вновь буду зла и не смогу обуздать свои негативные эмоции, которые мне так противны. — То есть… Только так, да? — Хм? — Иллюзионист удивлённо приподнял бровь. — Не желаешь общаться? В принципе, этого можно избежать. Сам Гокудера-кун ведь смог отыскать выход, верно? — А? Значит, мне также следует написать записку? — оживилась я. — Ку-фу-фу, я не об этом, но ты близка к истине. — Парень хитро прищурил глаза. — Придумай что-нибудь. Ответ можно дать и не используя записки или даже слова. Это проще, чем ты можешь себе представить. Я задумалась. Не использовать записки и даже слова? Но что тогда даст Хаято понять то, что я хочу? Хм… Трудный вопрос. Однако, как и сказал Мукуро, не невозможный. Нужно только подумать… — Ты практически каждый вечер приходишь сюда и даёшь мне какой-либо совет, — заметила я. — Но при этом, выгоду пока получаю только я. Что же получишь ты? — Глупо требовать богатый урожай с только что посаженных семян, ку-фу-фу, — смеялся парень. — Необходимо немного подождать и позволить семенам взойти, пустив корни. — Я замерла, когда-то о чём-то похожем говорил мой отец, но слышать подобное от иллюзиониста… — Скажем так, — продолжал он. — Сейчас ты для меня чистый, невинный, белоснежный холст, на котором я могу нарисовать всё, что захочу. Всё впитываешь, всё запоминаешь и усваиваешь. Результат я получу лишь тогда, когда работа будет закончена. — И что же ты ожидаешь увидеть? — Не знаю, но разве в этом и не состоит вся прелесть? Ку-фу-фу… Возможно, ты станешь моим шедевром, а возможно, тем от чего… необходимо будет в тот же миг избавиться. — Глаза парня тут же приобрели серьёзность и что-то колючее, жесткое. То, от чего не спрятаться. Мукуро не врёт. Чего бы в итоге мы не достигли, он готов к любому результату. — Пока что я, как истинный художник, получаю удовольствие от самого процесса. — И тебя не раздражает то, что у меня сотни вопросов и неудач? — Нисколько, ку-фу-фу, — привычно улыбнулся парень, принимая сидячее положение. — Если подумать, то в этом я даже понимаю того Проклятого Младенца, Аркобалено. Обучать кого-то — весело. И так всегда. Вроде бы Мукуро дал мне ответ, а вроде и не дал. И я осталась ни с чем. Чего ждать от иллюзиониста? Остаётся только гадать. В любом случае он практически каждый вечер приходил ко мне домой и оставался на несколько минут, а то и часов, чтобы поговорить и выслушать мои истории касаемо школы. Это было странно, но перерастало в привычку. Знала, что он придёт и выслушает меня. Выслушает всё, что бы я ни сказала и ему всё будет… интересным? В какой-то мере, я понимаю, что Мукуро стал сильной и неотъемлемой частью моей жизни, от которой я бы не хотела отказываться. Как же охарактеризовать эти отношения? Игра? А если и игра, то какая? В семью? В итоге идей касаемо сообщения для Хаято у меня не прибавилось. Вернее, появилась всего одна мысль и то спонтанная. Но не отказываться же от неё, верно? Пришла в класс раньше, чтобы не застать парней, хотя многие одноклассники уже были на месте и, как обычно, собирались в толпы. Подошла к столу Хаято, заглянув к нему в ящик для учебников. Пусто. Хотя какая-то помятая пачка сигарет всё же валялась. А также разобранная зажигалка. Да уж… От старых вредных привычек так просто не избавиться. В любом случае медлить не стала. Вытащила из своей школьной сумки небольшой пластиковый контейнер и положила его в ящик. Так, чтобы Хаято тут же заметил находку. Но на всякий случай, сделала один небольшой снимок его стола, с такого ракурса, где контейнер был хорошо виден. Немного волновалась, но всё же вернулась к своему столу. Позже в класс зашли и Тсуна, и Такеши, и Хаято… Если с первым и вторым я поздоровалась, то с последним… Наши взгляды на миг пересеклись, но уже в следующую секунду мы тут же отвернулись в разные стороны, избегая зрительного контакта. Причём как он, так и я. Вот бы понять почему? Но сердце билось довольно часто, и это заставляло волноваться. Непривычно… Теперь уже я наблюдала за Хаято, выжидая, когда же он заглянет к себе в ящик, но нет. Гокудера просто плюхнул школьную сумку на стол, сложил на неё руки и прилег сверху головой. При этом раз шесть повернулся в мою сторону, но заметив мой взгляд тут же отворачивался обратно. Эх… Что ж ты будешь делать? Почему он так странно себя ведёт? Я бы точно не смогла бы с ним заговорить, хоть Мукуро утверждает, что это просто. Нет. Ничего подобного. Это абсолютно не просто. Даже дышать становится труднее, от одной мысли, что мне придётся хотя бы поздороваться с ним. А сердце так бьётся… Страшно. Страшно, что он закричит и вновь нагрубит. Не хочу этого. Не знаю, как отреагирую сама при этом… Страшно… Но ведь можно обойтись без слов, верно? Достала сотовый телефон и выбрала переписку с тем анонимом, что прислал мне вчера фотографии коридора и класса. Загрузила недавно сделанное фото и, задержав дыхание, нажала «Отправить». Не прошло и пяти секунд, как Хаято с непониманием потянулся к своему телефону, что завибрировал в кармане брюк. Несколько привычных движений, чтобы разблокировать экран и прочесть сообщение. Парень резко приблизил экран к самому лицу, нахмурив брови, а после наклонился, заглядывая к себе под столешницу. Вот теперь у меня сердце точно находилось на грани паники. Я волновалась. Очень. И сама толком не понимая, отчего именно. Хаято достал небольшой контейнер и открыл его, заглядывая внутрь. Там я приготовила обычный спелый виноград. Заранее его весь промыла, почистила и выбрала самые лучшие ягоды, сложив зелёные виноградинки, подобно жемчугу. Использовала перчатки, так что была уверена в том, что с ними всё хорошо. Но даже так, меня немного заботила реакция Хаято. Ладно… Не немного. Но Гокудера был… в шоке? Сжимая контейнер в своих руках, он обернулся в мою сторону, словно одним только взглядом спрашивая «Это ты?» Но я всё ещё волновалась. Отвела глаза в сторону, достав новые наушники, и, надев их, включила проигрыватель, отгораживаясь от этого мира. Хотя любопытство взяло верх, и я всё же пыталась хоть немного подсмотреть за парнем. Хаято… улыбался. Это было так странно. Он всегда ходит в школе с хмурым выражением лица. Таким, которое обычно говорило, что если к нему подойдут, то тут же сыщут себе проблемы. Единственный, кому Гокудера улыбался, был Савада Тсунаёши. Но сейчас он смотрел на виноград и… правда улыбался. Мне ведь не кажется. Более того, парень взял несколько ягод и закинул их в рот. Что ж… Теперь можно сказать, что свою «записку» я передала. Расслабленно выдохнула и вновь отвернулась в сторону окна. В то же время. Тот же класс. За соседней партой. Савада Тсунаёши не до конца понимал, чему свидетелем он только что стал. Парень сидел так, что находился в центре между Гокудерой-куном и Вел-сан. Вначале, Савада был уверен, что ему почудилось. Между этими двумя явно множество нерешённых вопросов. Каждый раз сидя за своей партой, Савада мечтал только об одном, чтобы этот день наконец-то кончился, и он смог убежать от гнетущей атмосферы, что нависла над его головой. И так каждый раз. Он уже и сам пытался поговорить с ребятами. И вместе, и по-отдельности, но кажется всё только усложнил. Но сегодня… Что-то изменилось. Его друг Гокудера Хаято сам лично избегал взгляда с девушкой. Но удивительно и то, что Риччи Велия также ощущала себя не в своей тарелке. Сжимала бледные пальцы и постоянно отворачивалась в сторону окна. Но позже, что первый, что второй, пытались подсмотреть друг за другом. Чего-то ждали? Что происходит? Вел-сан обычно не проявляет эмоции, но сейчас… Её явно что-то беспокоило. Но позже она что-то принялась искать в телефоне. Хотя нет… не искать. Писать. Да, почему-то Тсуна был уверен, что это сообщение. И стоило девушке его отправить, как Савада услышал вибрацию телефона Гокудеры Хаято. Совпадение? Гокудера тут же принялся что-то искать и нашёл. Небольшую закрытую пластиковую коробочку. Наверное, очередные фанатки Хаято… Вечно дарят то игрушки, то шоколадки, то… А? Виноград? Вот это он видит на столе друга впервые. Кто бы стал дарить виноград? Не Велия-сан же, верно? Хе-хе-хе… Или?.. Гокудера обернулся в сторону девушки, но та лишь надела наушники, включая музыку. Почему Тсуна чувствует что-то странное? Раньше он ощущал напряжение, от которого буквально искры разлетались в разные стороны, и хотелось убежать на край земли, но только не находиться здесь. И сейчас Савада так же хотел убежать, но по другой причине… Он словно лишний. Мешает. Самое безумное то, что Хаято… был счастлив? Да, именно. Тсуна успел хорошо узнать своего друга. И если последние несколько недель на нём лица не было, из-за чего Савада не на шутку переживал. Не случилось бы беды… То сейчас Гокудера буквально сиял. Произошло что-то хорошее? Тсуна не до конца понимал, что именно, но похоже теперь можно немного расслабиться. Вечером Савада поделился мыслями с Реборном. — Хм, а ты довольно наблюдателен, Тсуна, — усмехался Аркобалено. — Но делаешь совершенно не те выводы. — А какие выводы нужны, Реборн? — вздохнул Тсуна, заваливаясь на кровать. — Гокудера-кун и Вел-сан наконец-то перестали ругаться. Порой я боялся, что кто-то из них точно может пострадать. Они так яростно друг друга ненавидели, а ведь являются членами одной семьи… — Не будь идиотом, Тсуна! — бросил малыш, нанеся резкий пинок в бок по парню, от чего тот с воплем слетел с кровати на пол, ойкая при этом. — Реборн! — воскликнул парень. — За что? Это, знаешь ли, больно! — За то, что говоришь чушь, — строго ответил Аркобалено. — Гокудера и Вел никогда не считали друг друга семьёй. Скорее то, что ты называешь «семьёй», для них сродни проклятию. И естественно, они будут ненавидеть друг друга, благодаря заслугам их родителей. Но дети не обязаны подражать своим родителям и отвечать за их ошибки. Потихоньку именно эта истина доходит до сознания Гокудеры и Вел. То есть, причин ненавидеть друг друга нет, но что делать с чувствами, что хранились долгие годы? — Э-э-эм… Я не совсем понимаю о чём ты говоришь, — начал Тсуна, поднимаясь с пола обратно на свою кровать. — Но раз причин для ненависти нет, то всё хорошо, верно? Большего мне не надо. — Глупый Тсуна! — бросил Реборн, вновь пнув парня и сбросив его на пол. — Ай! Ну что опять? — Тебе ещё расти и расти, мой ученик, — вздохнул Реборн. — Ненависть — сильное чувство. Многим оно придаёт огромную силу не только жить, но и действовать, что-либо изменять вокруг себя и самих себя. Ненависть может стать как источником жизни, так и смерти. И ты лично видел, как эти двое ненавидят друг друга, готовясь в любую секунду разорвать в клочья. Как ты думаешь, способны ли подобные эмоции исчезнуть без следа за одно мгновение? — Эм… ну, наверное, нет… — неуверенно, произнёс Савада, больше не предпринимая попыток встать.